Александр Иванов - Кайа. История про одолженную жизнь [СИ]

— Из-за твоей репутации, конечно. И из-за того, что ты поступила в Пансион, не имея на то оснований.

— Вам не надоело? — спросил я.

Та вопросительно подняла бровь. Глава Совета была весьма привлекательной и умеющей с достоинством держаться девушкой, которая, я уверен, разобьет в будущем не мало мужских сердец.

И все мои планы, похоже, прямо вот сейчас.

— Вчерашнее представление — это же ваших было, — я указал взглядом на «лисичку», — шаловливых рук дело?

— Нет, — ответила та, чуть склонив голову на бок, — это было твоих рук дело. Это устроили твои недоброжелатели, которых ты завела самолично. Но это, в то же время, одна из причин, почему я не позволю тебе представлять наш Пансион вне его стен. Из-за тебя, так или иначе, пострадали уже две воспитанницы напрямую и это, не говоря уже о тех, кто пострадал, участвуя в акции протестов против «нечестных результатов».

— Ты умная и целеустремленная, — продолжила она, — я признаю это. И раз, так или иначе, тебе удалось, пусть и не самым честным образом, оказаться одной из нас — спокойно и тихо, не доставляя никому проблем, учись. В Пансионе для этого созданы все условия.

И вновь повисла тишина. Остальные девочки сидели и слушали наш диалог, не вмешиваясь.

— Татьяна, — я попробовал «зайти» иначе, — для меня участие в государственных Олимпиадах и победа на них, вопрос, можно сказать, жизни и смерти. Ты так запросто готова, из-за своих убеждений поставить жизнь другого человека, в данном случае мою, под угрозу?

— Я так понимаю, что ты имеешь свою внутрисемейную ситуацию, из-за того инцидента в ванной? — она пожала плечами и на ее лице проявилось легкое презрение по отношению ко мне, — но это также дело твоих рук. Ваши внутрисемейные дрязги меня и никого другого в Пансионе, не касаются. А вот репутация остальных воспитанниц и Пансиона — это мое дело. И я сделаю все, что в моих силах и даже чуть больше, чтобы не допустить, дабы она пострадала. Для нас, воспитанниц, репутация в обществе — все. Потеряв ее, нам прямая дорога «в петлю», ибо никакого «светлого будущего», в таком случае, нам не видать. Думаешь, я стану ею рисковать из-за одного человека, из-за тебя? Нет! Не стану! Даже, если гипотетически, мое решение станет причиной твоей гибели, хотя я понятия не имею, как связанна твоя жизнь и городская Олимпиада по математике, то я возьму на душу такой грех, но защищу Пансион и будущее остальных его воспитанниц!

Молчание.

— Ясно, — ответил я.

— Не знаю, с чего ты решила, что победы на Олимпиадах как-то смогут тебе помочь, по-моему, это мягко говоря не так, но рекомендую тебе заняться чем-нибудь иным. В конце-концов, в твоих силах стать одной из лучших внутри школы, что само по себе великолепный результат, открывающий для тебя широкие возможности после выпуска из Пансиона. Если у тебя ко мне больше нет никаких дел, то… — она выразительно посмотрела на дверь.

Чуть позже. Гуляю по парковой зоне. «Вот тебе бабушка и Юрьев день!». «Лисички», ожидаемо, гадят в меру своих сил. Хотя, похоже, Глава сама свято верила в истинность своих слов, а не в то, что это, с ее стороны, просто мелкая пакость той, кто ей не нравится. Таких фанатичек переубедить очень непросто. То, что «орден», в целом, не имеет прямого отношения ко вчерашней подставе — скорее всего правда, судя по тому, как и с каким выражением лица она мне это сказала.

Ладненько, зайдем к ней «на днях», время пока еще есть, а сегодня… ну может «те дни» у нее сейчас, а в следующий раз она будет сговорчивее.

Раздался сигнал вызова на видеофоне, звонила одна из дежуривших на КПП учениц, сообщила, что ко мне курьер.

На КПП. Курьер, молодой парень, передал мне простую маленькую картонную коробочку, без каких-либо надписей или рисунков. Открыв которую — увидел звезду. За доставку — расписался, поблагодарив курьера, а коробочку сунул с сумку.

У себя в комнате. Сижу, держу в руках открытую коробочку. Вынув кокарду и небрежно бросив упаковку на стол, верчу Звезду в руках.

Получилось великолепно! Мне этот вариант понравился даже больше, чем оригинал. Хотя качество материалов и исполнения, само собой, у этого изделия было на порядок выше, чем у советского.

Повертев Звезду в руках, я прицепил ее на кепку, а так же надел галстук. Очень оригинально! Мне нравится!

А стало быть, пора навестить Директрису и получить от нее обещанное разрешение на ношение этих аксессуаров, хотя она оговорилась, что разрешит только в том случае, если они «не будут несуразными», а это можно трактовать и так и этак. Субъективно, в общем. С другой стороны, не может же мне не повезти дважды за день?

А заодно, может быть удастся получить разрешение на участие в городской Олимпиаде от самой Директрисы, минуя Главу Совета Старшеклассниц.

Сижу в кабинете Директрисы.

— Я тебя слушаю Кайа, у тебя ко мне какое-то дело?

— Да, Вера Степановна. Я пришла показать вам мои галстук с кокардой, дабы вы убедились, что они не «несуразны».

— Какие еще галстук с кокардой? — не поняла та.

— Мадам, — осторожно ответил я, — помните, вы мне обещали, что, если я отстою свои олимпиадные результаты, то вы мне разрешите носить собственного фасона галстук с кокардой?

— Правда? — удивилась та и задумалась, — ах да, действительно, было такое.

Она взяла в руки мой галстук, осмотрела его и так и этак. Затем, повертела в руках Звезду, после чего вздохнула тяжко и сказала:

— Звезда, конечно, интересная вышла у тебя, хотя я не понимаю, чем тебе не угодил галстук-бант? Но раз я тебе обещала — носи.

— Спасибо, — ответил я, — у меня к вам есть еще кое-то.

— Что? — сразу насторожилась Директриса.

После чего, я в двух словах пересказал ей наш разговор с Главой Совета Старшеклассниц и спросил:

— Нет ли другого способа попасть в состав участников?

Директриса откинулась на спинку своего кресла и ответила:

— Она упрямая. Ты, само собой, заслужила участие на городском этапе…

Она слегка постучала ладонью по столу и, цокнув, продолжила:

— Ты же знаешь, что у нас развито ученическое самоуправление?

Я кивнул.

— Это очень хорошая система, она позволяет привить Воспитанницам чувство ответственности и дает реальный опыт управления некоторыми процессами и коллективом. Но у этой системы, как и у любой другой, есть и свои недостатки. Например, как в данном случае. Я могу самолично разрешить тебе участвовать в олимпиадной команде, но делать этого не стану. Если я так сделаю, то, что называется, сломаю «о колено» устоявшуюся систему самоуправления, а этого я делать, не смотря на всю симпатию, что я к тебе испытываю, — не стану. Так что тебе придется самой постараться найти подход к Татьяне, если, конечно, ты так сильно заинтересована в участии.