Александр Иванов - Кайа. Повторная жизнь [СИ]

— Послушай, — говорю я, — я не хотела тебя никоим образом обидеть. Опусти ружье. Пошутили и хватит. Пока никто не пострадал, все это можно замять.

Слушая меня, со злорадной усмешкой, «вундеркинд» слегка опустил ружье.

Выдохнув, продолжаю:

— Нельзя все время побеждать. Даже такому умному парню, как ты. Жизнь она как зебра. Черная полоса сменяется белой. У тебя обязательно все получится. Будешь и дальше отличником. Может и не в этой школе. Найдешь себе девчонку, все будет тип-топ.

Кажется последнее предложение я сказал очень зря. Похоже, я задел какие-то нити, в его поехавшей голове. Которые не следовало задевать. Он сейчас меня пристрелит, — мелькнула мысль, — и я бросился на пол. Спустя мгновение раздался выстрел. Который оглушил меня.

«Вундеркинд», спешно, пытался перезарядить свою двухстволку. Трясущимися руками. За этим занятием его и скрутила прибежавшая, наконец-то, охрана.

В классе творится адЪ. Вопли и визги. Все горит. Все в дыму. Все толкаются и пытаются выбраться из класса. «Вундеркинд» дико орет, вырываясь из лап охраны. Сюрреализм. Яна подбежала ко мне. Поднимает меня с пола. Трясутся колени.

Выходя из класса оглядываюсь, боясь обнаружить кровь и тело. Но по счастью, пострадала только доска. Похоже, даже до самых тупых моих одноклассников дошло то, что стоять за человеком, в которого целятся из ружья — вредно для здоровья. Кашляем от дыма.

Нас выводят из школы. Вокруг уже полно машин разнообразных служб: полицейских, медицинских, пожарных. Над школой барражирует вертолет. Репортеры донимают всех и каждого своими вопросами.

Звоню «отцу». Сообщаю о произошедшем. Тот отвечает, чтобы я спрятался в безопасном месте. За мной уже едет. Подходит медик. Спрашивает нас о том, все ли с нами в порядке. Отвечаем, что да.

Полиция выводит «вундеркинда». Тот рыдая идет, не сопротивляясь. Родители угробили ребенка своими непомерными амбициями. Жаль.

К нам подбегает мой «отец». Обнимает меня. Задавая не оригинальный вопрос:

— Все ли с тобой в порядке?

Чуть позже в машине.

Отъезжаем от горящей школы для богатеньких. Не завидую Директору. «Отец» везет меня и Яну домой. «Подруга» звонит матери. Сообщает, что с ней все окей и что ее везет домой мой «отец». С ужасами на сегодня покончено. Надеюсь.

Тот же день. Позже. Дома.

Потихоньку прихожу в себя. Пью чай. С лимоном. Вокруг меня крутятся домашние. Беспокоятся о моем психическом состоянии. Это уже начинает надоедать. Меня на сегодня отключили от внешнего мира. ТВ, Интернет, телефон под запретом. Попытка моего восстания против этого решения провалилась.

— К нам едет психолог, — говорит Марина, которая до этого с кем-то разговаривала по телефону.

Ухмыляюсь, вспоминая известную фразу из «Ревизора».

Минут через 30.

К нам пришли двое.

Женщина — какой-то психолог, которую «отцу» порекомендовали. Как одного из лучших детских специалистов.

И мужик. Представился следователем. Из прокуратуры.

Ждем адвоката. Ту женщину, что была с нами в полицейском околотке.

А пока Марина отвела меня с психологом в гостиную. Дабы та смогла оценить мое психическое состояние.

Окей. Если это успокоит родных Кайи, то я не против. В конце-концов сегодня отличный день, чтобы сменить школу. Лучше даже нарочно не придумаешь. Так что вести себя надо как паинька.

Сидим болтаем. Психолог представилась Ольгой Васильевной. Выяснилось, что ее очень заинтересовал мой случай. Ага. Девочка, которая лишилась памяти. И которая внезапно стала отличницей.

Сижу, смотрю на эту самую Ольгу Васильевну. Лет, наверное, около сорока. Но на свои года совсем не выглядит. Очень ухоженна. Одета дорого и со вкусом. Лицедейка просто 80 уровня. Слушая ее болтовню, создается стойкое ощущение, что разговариваешь с девочкой-подростком. С ровесницей Кайи. Моментально втирается в доверие. И болтает, вроде бы и ни о чем. Но если вдуматься, то очень умно и каверзно строит беседу. Ловко пытаясь выудить то, что ей нужно узнать. И она бы выпотрошила, фигуральной выражаясь, Кайю. Не будь «у штурвала» я..

Короче говоря, с этой дамочкой ухо держать нужно востро. Иначе может и раскусить мою игру. Не зря ее рекомендовали, как первоклассного специалиста. Поэтому, скромно сижу. Потупив в пол глазки. И стараюсь односложно отвечать на вопросы. Не особо помогая поддерживать беседу. Почему-то подумалось, что от нее пострадал не один десяток мужчин. Которых она обобрала до нитки.

Явилась адвокат. И нашу милую беседу прервали, наконец-то.

По мнению Ольги со мной все неплохо.

— Хоть Кайа и выглядит слегка подавленной, но с ней все в порядке, — выносит вердикт психолог, — даже странно. Учитывая то, через что ей сегодня пришлось пройти. Удивительно стойкая девочка.

И дает свое дозволение на мой разговор со следователем. При этом решив остаться и послушать. О чем же я расскажу следователю.

Лисица хитрая. Кажется она «нутром почуяла», что я что-то скрываю. Что-то интересное для нее.

— Кайа, — начинает, осторожно, следователь, — расскажи, что по-твоему случилось сегодня в школе?

— Наш класс, как и все прочие помещения школы, оборудован видеокамерами. Мне нечего добавить к тому, что вы и сами можете увидеть на записях, — отвечаю я.

Следователь не ожидал такого ответа от малолетки. Задумался.

Психолог пьет предложенный ей чай и внимательно наблюдает за мной. Лисица.

— Ладно, — продолжает следователь, — а что ты можешь сказать о нападавшем. Он твой одноклассник. В каких вы были с ним отношениях?

— Господин следователь, наверняка у вас уже имеется заключение врачей о моей ситуации, — говорю я и смотрю на того.

Кивнул.

— Тогда вы знаете, — продолжаю я, — что у меня есть некоторые проблемы с воспоминаниями. Так что, того, что было до определенных событий я не помню. А после, никаких отношений у меня с этим парнем не было. Мы не общались. Но он, кажется, меня невзлюбил.

— Почему? — спрашивает следователь.

— Я не знаю, вам лучше узнать у него самого.

— Понятно, — отвечает следователь, — я так и сделаю. Свидетели утверждают, что причиной его неадекватного поведения могла послужить твоя насмешка над ним… — он не договорил, его перебила адвокат:

— Моя подзащитная — жертва. Не заставляйте ее думать, будто она несет ответственность за этот чудовищный случай. Тем более, на основе непроверенных слухов!

Психолог так же высказалась против подобных вопросов.

— Ничего страшного, — говорю я, — чтобы расставить все точки над ё, я отвечу на ваш вопрос. После того, как стали известны результаты наших экзаменов, ко мне обратился этот ученик. Негодуя, что по его мнению, я украла его Первое место. Он пафосно сказал очень смешную фразу, которая вызвала у меня приступ смеха. Я не смеялась над ним, я смеялась над тем, что он сказал.