Максим Дынин - О дивный Новый Свет!

– Мамок и жен их, кто женат был, возьму на содержание – отдали они живот свой за нас с тобой, княже, – сумрачно сказал он. – А вот твои люди зело добрые. Не отдашь их мне?

– Нет, не могу, – сказал я. – Они люди не подневольные. Если их уговоришь, останутся с тобой, но, боюсь, захотят обратно домой, в наши края. Но теперь пусть они нас охраняют.

– И то добро, – сказал Богдан, подумав.

Оставшееся путешествие было скорее приятным. В Твери я договорился с очередной артелью, мы с ребятами сходили в баньку, и двадцать первого июня ушли в Москву. Наконец, двадцать пятого с утра мы увидели, как «блещут маковки церквей и святых монастырей», и скоро мы уже въезжали в ворота Земляного города. Проехав до Белого города, мы свернули с Тверской дороги. Я смотрел по сторонам, любуясь улицами русской столицы, в которой я так и не успел побывать в наше время, и не заметил, как мы оказались во внутреннем дворе какой-то большой усадьбы.

– Княже, добро пожаловать в Москву, – сказал мне Хорошев. – Идем, тебе покажут твои покои. А потом приходи, откушаем, чем Бог послал.

За обедом я начал было расспрашивать Богдана, когда к царю, и что посмотреть в городе до того, как я попаду к нему на аудиенцию. Тот взглянул на меня и сказал:

– Княже, я приказал растопить баньку. После нее и поговорим.

Баня была роскошная. Вот только веники, которыми нас хлестали дородные банщицы, были не березовыми, а можжевеловыми. А потом, раскрасневшиеся и счастливые, попивая терпкий мед из деревянных кубков, мы расположились в предбаннике. Богдан отослал девушек, наказав им нас пока не тревожить, посмотрел на меня, и сказал:

– К царю я поеду завтра, но не знаю, когда он меня примет. А до того, как я у него побываю, ты, княже, оставайся у меня в усадьбе. Кормить-поить тебя будут, как меня, я распоряжусь, баня тебя и твоих завсегда ждет, а если что еще будет надо, скажешь моим слугам. Ну и еще, если девки мои обрюхатеют, от тебя или твоих, не обижусь. А вот на улицу носа не кажи.

– А почему, Богдане?

– А потому, что у себя на Неве я – царев наместник, да и по дороге – важный человек. И ты был моим гостем, значит, был в безопасности от всех, кроме разбойников. А здесь сразу видно, что ты чужой. И хорошо еще, если лихие люди нападут – у тебя людишки хорошие, хотя от ножа в бок в толчее и они не помогут. Но вот если тебя кто-нибудь из придворных царевых невзлюбит, то всякое может случиться. А еще хуже если тобой, упаси Господи, Конюшенный приказ заинтересуется, и попадешь ты, княже, прямиком к дяде царя, Дмитрию Ивановичу Годунову, в его подвалы. А там скажут, мол, не знаем мы никакой Русской Америки, и никакого князя Николаевского – самозванец ты. Ну и станут вопрошать, мол, кто такой и зачем пожаловал. Я-то потом тебя даже если и смогу оттуда вытащить, но и тогда не сразу, а охота тебе на дыбе побывать, али чего еще похуже? Вот потому-то и сиди здесь, и жди.

Потом, засыпая на мягчайшей пуховой перине, я подумал: ну вот, сбылась мечта идиота. Прибыл я в Москву, а мог бы сейчас в дивном новом свете пребывать, Лизу свою обнимать, на самолетах летать, город и страну строить, первенца своего нянчить… А тут кто знает, что будет дальше. Ведь, если верить нашей историографии, то Борис Годунов – тиран, каких мало. И вполне может быть, что не сносить мне головы. И вместо того, чтобы спасать свой народ от голода, познакомлюсь и с дыбой, и с другими инструментами агентства милого царского дяди… И вырастет мой ребенок сиротой.

Но тут я вспомнил Евангелие, где Господь сказал: «Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя».

И я успокоился. Если мне суждено сложить свою голову вдали от дома, то и ладно. И, перестав ворочаться, заснул сном младенца.

Конец первой книги.

Reserve Officer Training Corps – «Корпус подготовки офицеров резерва». Подавляющее большинство американских офицеров – выпускники этой программы.

Young Men’s Christian Association – Христианская Ассоциация Молодых Мужчин – спортивное общество, имеющее отделения по всей Америке; у них обычно есть бассейн, и можно брать уроки за символическую плату.

На самом деле такой картины нет; есть картина Льва Соловьева – "Монахи. Не туда заплыли", именно ее народная молва приняла за Репина.

Правильно: "Аще Богъ съ нами, никто же на ны." Послание к Римлянам, 8:31.

Ричард Ченслор – английский мореплаватель, посетивший Архангельск и Москву в 1554 году.

Корабль на английском всегда женского рода.

В 1582 году, папа Григорий XIII прибавил к календарю десять дней, и правило, согласно которому года, которые делятся на сто, но не на четыреста, более не были високосными – тот самый календарь, которым мы пользуемся и сегодня. Англия приняла этот календарь только в 1752 году.

Господи, помилуй!

Ранее считалось, что Дрейк обошел мыс Горн, и пролив Дрейка между Южной Америкой и Антарктикой назван в его честь; но, судя по судовому журналу, он на самом деле прошел Магеллановым проливом.

Нижняя Калифорния – полуостров, до сих пор принадлежащий Мексике, к югу от ныне американского штата Калифорния. Верхняя Калифорния включала в себя теперешние штат Калифорния, Неваду, Аризону, и частично Колорадо и Нью-Мексико.

Историческое название Акапулько в сегодняшней Мексике.

Book of Common Prayer (англ.) – составленный на английском сборник молитв для мирян.

Именно об этих событиях шла речь в мюзикле "Юнона и Авось", хотя реальная история сильно отличалась от либретто Вознесенского.

Первый флаг над Рейхстагом водрузил Григорий Булатов 30 апреля 1945 года в 14:25; именно его и запечатлил в кинохронике Роман Кармен.

Знаешь (церковнослав.)

Русский перевод Евангелия от Иоанна.

Колорадские жуки на самом деле происходят из мексиканского штата Сонора, откуда они сначала распространились на север, а потом, после 1850 года, по всей Северной Америке, а затем и по Европе.

Это звание примерно соответствует российскому капитан-лейтенанту.

Простите меня, я не говорю по английски, я испанец.

Современный Вонсан; точка рандеву для кораблей, эвакуировавших беженцев из Владивостока; далее они направились в Шанхай.

Мир вам.

И духу твоему.

Англичанин.

Русский.

Maravedí – мелкая серебряная монета. После реформы 1497 года в одном реале было тридцать четыре мараведи.