Максим Дынин - О дивный Новый Свет!

Еще одной проблемой был тот факт, что я не говорил по-португальски, и мало кто из местной элиты знал другие языки. Губернатор, впрочем, немного знал испанский, и у него был свой переводчик с этого языка. Но в процессе переговоров с губернатором капитании – так в Португальской Америке именовались провинции – выяснилось, что переводит наш друг не очень правильно – когда текст договора о дружбе и сотрудничестве лег передо мной для подписи, оказалось, что очень многое было взято с потолка.

Новый год здесь не праздновался, и мы пригласили губернатора и его семью, а также некоторых других представителей местной знати, на торжественный прием по этому случаю, который прошел на борту «Победы». Оказалось, что и губернатор, и его семья неплохо говорили по-французски – а большинство офицеров с «Москвы» этот язык знали почти как родной. Еще больше помогли подарки – куда же без них? Так что договориться все же удалось, и нам разрешили беспрепятственно торговать с местными при условии выплаты десятипроцентной пошлины в казну.

Но за наши товары местные негоцианты предлагали смешные цены, а за свои хотели больше, чем даже в Буэнос-Айресе, так что товарообмен оказался чисто символическим. И уже второго января мы снялись с якоря. Нас ждал заход в столицу португальской Америки, Салвадор, а по дороге – празднование Рождества Христова в ночь с третьего на четвертое января. Ночную службу мы решили провести на борту «Победы», а дневную – на «Колечицком».

А пятого числа, когда многие на борту страдали похмельем, неожиданно разгорелся спор по абсолютно смешному поводу. Когда я за обедом сказал, что новый тысяча шестисотый год является последним годом шестнадцатого столетия, мой родич не согласился и сказал, что мы уже в семнадцатом веке. Команда разделилась практически поровну, и спор становился все жарче. Ситуацию спасла Эсмеральда. Узнав о предмете спора, она лишь сказала:

– А не все ли равно? Главное, что все хорошо.

И она была абсолютно права.

Среди множества русских фильмов, я недавно увидел один американский – «Генералы песчаных карьеров», по-английски – The Sandpit Generals. В Америке я никогда про него не слыхал. И не услышал бы, если бы не Маша, очередная девушка из Лениных подруг, с которой мне тогда, в Питере, после дворца Меньшикова и кунсткамеры пришлось пойти на ее любимое кино.

Фильм оказался на удивление хорош – а лучше всего была песня в начале и в конце фильма, «Minha jangada vai sair pro mar, Vou trabalhar, meu bem querer» – «Моя жангада уплывает вдаль, Буду работать, моя любимая» – которую, оказывается, на русский перевели как: «Я начал жить в кварталах городских»… И действие фильма происходило в том самом Салвадоре де Баиа, где должен был состояться наш последний визит перед островом Святой Елены. Перевел мне это, кстати, Саша Сикоев – один из ребят из нашей «морской пехоты», в прошлом, как оказалось, успевший повоевать в Анголе, и весьма неплохо изъяснявшийся по-португальски. Эх, если бы перед заходом в Рио я бы знал, что у нас есть готовый переводчик с португальского!

Он подошёл ко мне уже после того, как мы покинули Рио – я распорядился прокрутить именно этот фильм в судовом кинотеатре, благо мы таковой смогли оборудовать перед уходом в экспедицию, и я поинтересовался, не мог ли бы кто-нибудь перевести текст.

Когда мы подходили к Салвадору, то увидели кучу плотов под парусами. Согласно энциклопедии, нахомяченной Лёшей Ивановым, это и были жангады. Над Заливом Всех Святых – Bahia de todos os santos – расположился немалых размеров город, по сравнению с которым даже Рио был хуторком в степи. Если испанцы предпочитали столицы своих колоний подальше от берега, наверное, потому, что и Мадрид находится далеко от моря, то португальцы, по образу и подобию Лиссабона, построили столицу своей единственной колонии в Новом Свете прямо на берегу. Представьте себе – яркое солнце, синее море, и белый город, окруженный стеной.

«Победа» и «Колечицкий» остались в заливе, а делегация русских американцев под началом вашего покорного слуги приближалась к берегу на моторной шлюпке. И, если до Рио мы не видели ни одного негра (да и в Рио они не столь бросались в глаза), то здесь мы ещё с лодки заметили длинную их вереницу, которую куда-то вели – то ли на рынок рабов, то ли их уже купили и отводили к хозяину. Зрелище жуткое – судя по изможденному и исхудалому виду, они только недавно были привезены на корабле работорговцев. Шли они с трудом, тем более, что на правых ногах у них были колодки, через которые была пропущена толстая веревка. Спины невольников были покрыты язвами, а у некоторых и рубцами от кнутов.

Я вспомнил, что в Америке девятнадцатого века рабы были весьма дорогими – хороший, сильный раб стоил две с половиной тысячи долларов, что в переводе на доллары 1980-х соответствовало сотне с лишним тысяч. Поэтому с ними обращались бережно. А здесь у меня сложилось впечатление, что они были весьма дешевы – ведь при таком обращении многие из них скоро умрут. Вариант, что все местные рабовладельцы – необыкновенно богатые садисты, я по понятным причинам принимать во внимание не стал.

У меня непроизвольно сжались кулаки, но Саша Сикоев сказал:

– Лёх, не напрягайся. Все равно мы их не сможем освободить. Разве что купим их всех – но что мы с ними будем делать? Не с собой же брать – после Анголы, знаешь ли, у меня к неграм весьма специфическое отношение.

– Саш, а я все-таки рад, что мы запретили рабство, и приняли решение препятствовать работорговле. А негров у нас не будет – так решил Совет.

– Ну вот и хорошо. Только этим беднягам сейчас не поможешь.

Губернатор Салвадора, Луиш де Бриту е Альмеида, оказался невысоким и пузатым стариком, который встретил нас довольно неприветливо.

– Я не знаю никакой Русской Америки. И не вижу причины разрешать вам торговлю с Португальской Америкой. Тем более, что у меня есть сомнения, что ваши железные корабли и самодвижущиеся шлюпки – не козни нечистого.

– Но, ваше превосходительство…

– Если вы получите соответствующую бумагу в Лиссабоне – то это совсем другое дело. Дозволяю вам стоянку в 24 часа, а также закупку провизии, после чего вы обязаны будете покинуть Португальскую Америку.

Подарки наши он, впрочем, принял, скупо за них поблагодарив.

Тем временем, наши купцы смогли договориться о поставке экзотических фруктов – будет чем разнообразить меню на кораблях в следующие несколько дней, а фруктовые деревья, точнее, их саженцы, мы высадим на Святой Елене. Я распорядился, чтобы за этими фруктами прислали грузовые баркасы; и, когда они пришли, решил немного понаблюдать, как рабы грузили их папайями, гуавами и прочими экзотическими плодами.