Максим Дынин - О дивный Новый Свет!

Дождей, к счастью, давно не было, и дорога была вполне сносной. Каждую ночь мы останавливались в очередном королевском путевом дворце, каждый день – на обед в постоялом дворе, где хозяева из кожи вон лезли, чтобы угодить нам. Королева и герцогиня Альба были весьма милы, герцогиня де Сеговия смотрела на меня взглядом «ноль внимания, кило презрения». Ну и ладно. Конечно, тот факт, что испанцы мылись очень редко (хотя, конечно, чаще, чем англичане и немцы), делал запахи в карете не слишком приятными. Но я как-то уже привык, хотя, конечно, делал все возможное, чтобы не «благоухать» так же, как мои спутницы. Должен сказать, что когда я просил тазик воды у слуг, те смотрели на меня с подозрением – как я потом узнал, частое мытье считалось признаком морисков и марранов – выкрестов из мусульман и иудеев.

На пятый день, мы прибыли в Севилью. Этот прекрасный старый город, как и Херес, который мы проехали по дороге, не потерял еще свой арабский колорит. Собор был переделан из мечети, многие здания были украшены арабской резьбой, а недалеко от алькасара находились самые настоящие арабские бани. Я спросил у Её Величества, куда же делись сами арабы.

– Первоначально, после Реконкисты, мы разрешили остаться тем из них, кто перешёл в католичество. Но многие из них недавно взбунтовались против власти Его Величества и истинной веры. Поэтому все мориски, даже те из них, кто утверждал, что они добрые католики, были выселены из Андалусии. Большинство из них отбыли в Северную Африку, чем ещё больше доказали, что они изменники.

Я вспомнил свою поездку в Тунис, ещё с моей бывшей супругой. Именно там поселились многие изгнанные из Испании мориски. Многие из них служили в армии местных правителей и весьма успешно воевали против Испании. Другие оказались весьма искусными архитекторами, кораблестроителями, оружейниками, ремесленниками… И все эти люди могли бы помогать Испании, а не её врагам. Решившись, я спросил:

– А не зря ли? Испания на этом потеряла множество талантливых людей, и обрела множество новых врагов в Северной Африке.

Тут вмешалась Мария де Сеговия. Сверкнув очами, она воскликнула:

– Кто вам позволил так говорить с Ее Величеством?

На что Маргарита примирительно сказала:

– Мария, кузина моя [28] Так короли и королевы обращались ко всем грандам. , дон Алесео – не наш подданный, а министр иностранных дел дружественной нам великой державы. Более того, именно он и его люди спасли нам жизнь. Не забывайте об этом. Дон Алесео, евреев мы изгнали более ста лет назад. И правильно сделали. А мусульмане – еще более опасные враги святой церкви. Многие мориски – католики лишь на словах, они исполняют свои богомерзкие обряды в своих домах, не едят свинину, слишком часто моются…

Мария посмотрела на меня волком, но больше не встревала в разговор. Вскоре я увидел, как она громко шепталась с герцогиней де Луго, и когда я проходил мимо, слова «этот выскочка» и «инквизиция» заставили меня задуматься.

Тем не менее, хоть это и могло послужить ещё одним аргументом против моей персоны, я все-таки сходил в арабские бани. По словам служителя, они опасались, что их в любой момент могли запретить как «мусульманские», но пока их не трогали. Вечером, я обмолвился при Ее Величестве, какое все-таки райское наслаждение эти бани. Она недоверчиво усмехнулась, а Мария победно посмотрела на меня. Ну вот, донесет, как пить дать, Инквизиции, что у меня «скрытые симпатии к мусульманам». Ну и ладно, подумал я, одно дело – обливаться подогретой (или даже холодной) водой, другое – хорошенько попариться, помыться, и получить такой массаж, о котором я давно мечтал.

После Севильи, дорога пошла в горы, и стало очень холодно, особенно по ночам. Кое-где на деревьях, окружавших дорогу, лежал снег. Дамы кутались в свои муфты, но они все равно постоянно дрожали от холода. На первой же остановке, я достал из своего багаже специально для такого случая припасенные одеяла из шерсти альпаки и передал их дамам в моей карете – все, даже Мария, укутались в них и повеселели.

После обеда, она подошла ко мне и сказала неуверенным тоном:

– Спасибо, ваше превосходительство.

Кто знает, может, это и могло бы стать началом «прекрасной дружбы», по словам Хамфри Богарта в «Касабланке». Но не отъехали мы от постоялого двора даже на испанскую милю, как спереди от нас раздались выстрелы…

Когда мне было лет десять, я впервые посмотрел фильм «Три мушкетера». Уже не помню, кто там был в главной роли, но Ракел Уэлч в роли Констанции Бонасье долгое время была предметом моих детских грёз… И я мечтал, что точно так же, как Д´Артаньян когда-нибудь спасу, если не королеву, то пусть хоть какую-нибудь там герцогиню или хотя бы графиню.

А тут у меня в карете была самая настоящая королева, плюс две всамделишные герцогини. И спасать их нужно было не только лишь от бесчестия, но и, возможно, от самой настоящей смерти.

Как только началась стрельба, я достал из кобуры «кольт» и снял его с предохранителя. Держа оружие наготове, потянулся вниз, под сиденье, за пистолет-пулеметом. Снаружи послышались быстрые шаги, распахнулась дверь кареты, и мы увидели Диего де Нороньеса, начальника охраны королевы.

– Все в порядке, Ваше Величество, – сказал тот, потом вдруг выхватил пистолет и направил его на королеву.

Я инстинктивно загородил ее своим телом, одновременно повернув свой «кольт» в сторону противника, и, почти не целясь, нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел.

Завизжала Мария де Сеговия, а раненый мной в плечо де Нороньес все же успел выстрелить из своего древнего пистолета. Визг дамы оборвался.

Я был в непонятном возбуждении, меня трясло от стресса, и я еще два раза нажал на спуск, добивая Диего – ведь он, даже раненый, сумел достать левой рукой второй пистолет и направить его в нашу сторону. Как хорошо, что все-таки я в первый раз за все это время надел легкий бронежилет. Меня ударил в грудь и сбил с ног выстрел из-за спины падающего де Нороньеса. Там появился еще один человек, судя по одежде, просто бандит, а не предатель из охраны. Мне несказанно повезло, свинцовый шарик пули прошел по касательной и свалил меня с ног, отрикошетив от бронежилета. Затем пуля пробила стенку кареты и улетела наружу.

Лежа в проходе, у ног дам, я закричал:

– Ложитесь, Ваше Величество! И вы, ваше превосходительство!

Те послушно выполнили мою команду, а я высадил остатки патронов из пистолета в направлении стрелка. Увидев, что тот упал, я рискнул достать пистолет-пулемет из-под лавки. Снаружи послышались лязг клинков и одиночные выстрелы. Потом раздалась пара коротких очередей, и все стихло. Теперь у меня был в руках М-3, наконец-то извлеченный из-под сидения. Я сидел на полу и держал вход под прицелом, а обе дамы распластались на полу за моей спиной, причём Её Католическое Величество лежала на герцогине. Но никто больше не покушался на жизнь моих спутниц. Минуты же через две в стену кареты справа от двери постучали – сильно-слабо-сильно. Тире-точка-тире. Буква «К» азбуки Морзе. Условный стук.