Владимир Поселягин - Уникум

Прислушавшись, я рванул к своим. Пнул по ноге Бабина и быстро сказал:

— Собираемся. Рядом чужие. Я на разведку.

Парни стали быстро сворачивать лагерь, а я бегом направился в сторону источника шума, скользя между деревьев, держа в руках наган. И ста метров не прошёл, как обнаружил на опушке в тени деревьев немецкий танк. Четвёртая модель. Судя по инструментам на раскатанном брезенте, проводился какой-то ремонт. Тут же все пятеро танкистов экипажа. Хм, а ведь немцы тут с вечера стоят, иначе кто из парней услышал бы шум мотора и поднял нас. У левой гусеницы стояли ранцы, скорее всего те позавтракали, после него принялись и закончили с ремонтом, потому как сворачивались, инструменты собирали. Мотор у танка урчал на малых оборотах, его только что завели, проверяя, маскируя моё движение. Я в десяти метрах от немцев залёг за стволом большой берёзы. Ствол у той широкий. Я уже собирался за парнями сходить, в три ствола мы их мигом положим, как раздался крик предупреждения:

— Герр лейтенант. Русские на поле.

Стоявший на корме танкист изучал поле, но что он видел мне было не доступно, корпус танка скрывал. Механик-водитель, выбравшись наружу тоже смотрел на поле.

— Гельмут, в башню, прикроешь пулемётом, — скомандовал низкорослый офицер, видимо командир танка. — Собираемся. Погоняем русских по полю.

— О, там русская фройляйн.

Тут я понял, что нужно действовать самому, прицелился, и из положения лёжа сделал два быстрых выстрела. Тот что стоял на корме, и мехвод, получили по пуле в голову и упали, а я стал стрелять по офицеру и оставшимся танкистам. Тоже в голову, форма может пригодится. Сработал практически чисто, чуть больше секунды потратил, и пять патронов использованы, но пришлось подранка добивать, а это уже шесть выстрелов. Отстрелявшись, я не стал ничего трогать и бегом рванул к лагерю. Парни уже собрались, чуть на пулемётную очередь не нарвался, хорошо опознали.

— Там танк немецкий, экипаж ремонт проводил. Я их уничтожил, теперь у нас есть танк. Собираем вещи и уходим. Быстро-быстро.

Парни не сплоховали, пока я комбез свой натягивал, а для этого сапоги нужно снять, те загрузились, и мы, побежали к танку, где вскоре и оказались.

— Осмотри своё рабочее место, — велел я Тихонову. — Ты Бабин в башню, осмотрись там, а я вещи убитых буду подавать.

Тут я изменил приказ, велел танкистам раздеть немцев, переоденемся под них. Сам сняв с шеи лейтенанта бинокль, и забравшись на корму стал изучать поле. Пусто. Похоже неизвестные рассмотрели танк и спрятались в высокой пшенице. Да и выстрелы мои могли услышать. Заглушив танк, нечего ему тарабанить, я стал охранять место стоянки пока парни споро работали. Наши вещи убрали в танк, как и ранцы немцев. Мне подобрали форму лейтенанта, всё же не зря я в голову стрелял, чистая. Так что снял свою, убрал узел в танк и надел немецкую, мы с командиром танка были одной комплекции, парни тоже подобрали себе форму, два других тюка с формой также в танк ушли. А я всё поглядывал на поле, искал тех кого увидели немцы, но пока никого. В общем, как мы переоделись и собрались, ничего не оставляя, одни обнажённые трупы, то я проверил документы офицера у себя в кармане, как на животе кобура с «Вальтером» размещена, на правом плече висит автомат МП-40, у танкистов их всего три штуки было, и устроившись на месте командира, Бабин на месте заряжающего, а Тихонов за управлением бронемашины, я показал бойцу как ту заводить и управлять, похожий танк на территории Кубинки был, только этот более новой модели, и мы покатили прочь. На поле так никто и не появился, отчего я с облегчением вздохнул. Я ничего не говорю, нашим нужно помогать, но если там командир старше меня званием, то это всё, выноси святых. Погубит тот нас, не привыкли командиры к окружениям, не знают что делать, теряются. Вон по полю днём идут. Как им такое в голову пришло? Мы только ночью можем выйти в дорогу, а сейчас едем, так танк немецкий и мы в их форме, так что рискнул. Причём риск был оправдан, километров пятьдесят проехали, даже внаглую вклинившись в колонну артиллеристов, проехали по понтонному мосту. Регулировщик долго матерился и нам кулаком грозил, обещая всякие кары. В дороге мы и поели, Бабин делал бутерброды, и мы вдвоём насытились, потом я Тихонова сменил и тот тоже поел на ходу. Да консервы рыбные с галетами. Как завтрак пойдёт, но на обед всё же горячее желательно приготовить. В танке термос был и внутри горячее и вкусное какао. Похоже немцы сегодня утром сварили и в термос залили. Спасибо им, я две кружки выпил. Я на башне сидел и отдавал честь изредка, в нацистском приветствии. Бабина это жутко веселило. А чуть позже одна встреча на дороге произошла, и я понял, что Фортуна со мной. Такой подарок только она могла подкинуть.

— Приготовиться к бою, — заглянув в люк, отдал я приказ парням.

Что я увидел? О да, я был поражён, когда рассмотрел командующего пятой армии генерал-майора Потапова. А потом и начальника штаба армии, тоже генерала. Остальные полковниками были. Как всё было. Мы минут десять назад свернули с шоссе, забитого германскими войсками, больно уж мы внимание привыкали, вот и ушли на второстепенную дорогу в сторону Ровно, Луцк уже за спиной остался. Километра четыре проехала. Шоссе уже не видно, за складкой местности скрыто, как я рассмотрел на дороге стоявшую небольшую колонну. Спереди мотоцикл БМВ, рядом топталось трое мотоциклистов. За ним грузовик «Опель-Блиц» с крытым кузовом. Тот перекосился на один бок и двое солдат споро меняли два задних колеса, установив домкрат. За грузовиком обычный на вид бронетранспортёр «Ганомаг». Немцы в душной коробке не сидели, ожидали окончания ремонта снаружи, где кучкуясь, где отойдя в сторону, дыша свежим воздухом. Пленных командиров, что перевозили немцы, вывели с кузова и отвели в сторону, там под охраной кто сидел на траве, кто стоял. Потапов тоже был на ногах, вот подъезжая я и опознал его. Всего было двенадцать командиров, два генерала, девять полковников и один подполковник. Один полковник кстати вроде из танкистов, петлицы чёрные.

Поэтому сближайся, я наклонился к люку и сообщил парням:

— Приготовится к бою. Бортовое вооружение танка нам не пригодится, близко слишком. План такой, я покидаю танк и иду к офицеру, что с генералами разговаривает. Вы в это время вооружаетесь автоматами, открыв люки, готовитесь открыть огонь. Те, что у бронетранспортёра – Тихонова. У мотоциклов – Бабина, потом меня поддержишь. А мои в центре. Всё, работаем. Тихонов, тормози.

Парни слышали меня отлично, мы через внутреннюю связь общались, слышимость хорошая. Танк, замедляясь, начал останавливаться, пока не встал. Пыль, что стелилась за нами, начала накрывать бронемашину, когда я, сняв наушники, и поправив чёрную пилотку, придерживая локтем автомат, спрыгнув на пыльную землю, быстрым шагом направился к группе пленных, где и стоял гауптман, видимо старший по перевозке. Что-то звание большое, тут и обычного лейтенанта хватило бы. А вот Потапов меня сдал. Тот пристально смотрел на меня, и на его лице начало проступать удивление и опознавание, офицер это заметил, начал разворачиваться. Я понял, что сейчас тот поднимет тревогу, поэтому от живота дал длинную очередь, свалив шестерых немцев. Потапов не оплошал, быстро реабилитировался, довольно ловко сделал подсечку, сбил офицера на пыльную траву, а я срезал автоматчика что стоял за его спиной и охранял пленных. За спиной строчили автоматы моих бойцов. Немцы заполошно бегали, готовили оружие к бою, но мы быстро сократили их количество, я расстрелял все патроны и отшвырнув автомат, выхватив из кармана пистолет, тот готов к бою, кобура на животе пуста, сделал три выстрела, и опустил оружие. Всё, из живых только офицер остался, что удерживали командующий и один из полковников. Быстро добежав до бронетранспортёра убедился, что тот пуст, у пулемёта тоже никого, видимо водитель «Ганомага» и помогал менять колесо. Это я их срезал.