Иван Булавин - Морт. Охота на колдуна [СИ]

Зато решётка служила иному. Подпрыгнув вверх, он ухватился за прутья и стал подтягиваться, когда руки устали, он снова спрыгнул вниз и присел на корточки. Из такого положения он подпрыгнул вверх и снова схватился за прутья, подтянулся, поднял ноги, придав телу горизонтальное положение, зависнув так, он медленно сосчитал до двадцати, потом аккуратно опустился вниз. Несколько раз повторив эту процедуру, он встал на руки, ногами кверху и начал отжиматься, задевая пол бритой макушкой. Ловкость, гибкость и сила, приобретённые им в бытность цирковым акробатом, да сих пор были с ним, не раз выручая его в схватках и тайных операциях. Снова подпрыгнув вверх, он зацепился за решётку уже ногами и, закинув руки за голову, начал поднимать туловище вверх. Со стороны казалось, что он творит поклоны напрямую богу.

За этим занятием и застал его брат Доминик. Дверь тихонько приоткрылась, монах вошёл внутрь и подошёл к решётке. Повернувшись к надзирателю, он молча указал на второй замок. Тот не стал задавать вопросов, просто повернул ключ, впустив инквизитора к узнику.

— Рад, что ты не падаешь духом, — похвалил инквизитор охотника, — приятно видеть тебя в добром здравии.

— Спасибо тебе, брат, — ответил Морт, медленно опускаясь вниз, встав на пол, он сбросил рубашку, обнажив свой мускулистый торс, покрытый бесчисленными татуировками. — Хотелось бы знать, как тебя сюда пропустили? Они разве не боятся, что ты поможешь мне сбежать?

— Боятся, хотя и напрасно, — признал инквизитор, — но я здесь не за этим. Дознаватели тщетно пытаются тебя разговорить, а ты согласен откровенничать только со мной, так?

— Задавай свои вопросы, я, собственно, ничего и не скрывал, просто не те вопросы задавали.

— Они привыкли работать с преступниками, которые скрывают свои прегрешения, не стоит держать на них зла. Меня интересует другое, я знаю, что ты не преступник, более того, ты — верный сын церкви, не жалевший себя ради святого дела. А потому я хочу узнать, всё ли с тобой в порядке? Я не про здоровье или достаток, я про…

— Не беспокоит ли меня Дьявол? — перебил его Морт, — нет, не беспокоит, я забыл о нём, видимо, в эти стены не может проникнуть нечистая сила. Колдуна я тоже не чувствую, видимо, он сейчас далеко и никак себя не проявляет. Вспышки ярости тоже прошли, они не требуются, когда рядом нет противника, скоро стану подобен вам, но обет не приму, меня не устраивает целибат, слишком люблю Марию.

— Она хорошая женщина, Петер, светлое пятнышко твоей тёмной жизни. В том, что ты здесь, отчасти виноваты и мы тоже, о чём я честно и открыто сказал руководству. Ты был слишком удобен, тобой можно было заткнуть все дыры, святые братья оставались с чистыми руками, а неизбежный грех пролития крови оставался на тебе. Мы просто заигрались, такая жизнь не проходит бесследно, а теперь, спохватившись, они… мы решили, что прирученное чудовище нам более не подчиняется и может обернуть свой гнев против хозяев. Извини.

— Я понимаю, — спокойно сказал Морт, — такая роль устраивала и меня, ведь грехи мне отпустит святая церковь, а в тот факт, что убивать я стал с удовольствием, я сам долго отказывался верить. Но пока рано бояться, даже в самых безвыходных ситуациях я сохранял себя. Было трудно, но каждый раз я снова возвращался. Вернусь и теперь. Надеюсь, твоё начальство поймёт это.

— Я тоже на это надеюсь, — сказал инквизитор.

— Что с расследованием? — Морт решил сменить тему разговора.

— Ничего, — Доминик развёл руками.

— Ничего?

— Да, куча людей видела, как колдун, известный нам, как Шамаэль, объятый пламенем и с дюжиной ран на теле, упал в ледяную воду посреди моря. Шансов выжить у него не было, а потому его признали мёртвым, а дело закрыли.

Морт вздохнул. Хотя, в чём можно обвинять инквизиторов? Они поступили согласно здравому смыслу, а его личные ощущения к делу не пришьёшь.

— Значит, — печально сказал он, — нам следует ждать новый смертей, аппетиты его растут, пока он зализывает раны и сидит в тени. А скоро он соберёт артефакт, последний кусок которого у него. Тогда его мощь вырастет до небес, никто не сможет его остановить.

— А ты?

Морт пристально посмотрел на инквизитора.

— Он будет идти по земле, сея огонь и кровь, а единственный, кто сможет ему противостоять, будет сидеть в тюрьме и ждать, пока святые братья сочтут его безопасным.

— Я попробую ещё раз с ними поговорить, — сказал Доминик без особой надежды.

— Не трать время, брат, это не поможет. Только когда появятся новые трупы и возникнут новые толпы его поклонников, Святая Инквизиция задумается о методах. Надеюсь, будет ещё не поздно.

— Как думаешь, скоро ли это начнётся?

— Не знаю, он был еле жив, когда уходил от нас, раны, нанесённые мной отличаются от других ран, я повреждал не только плоть, но и его колдовскую сущность. Восстановиться после такого непросто. А будучи раненым, он не мог применить всю свою силу, сборка артефакта — это не просто головоломка, в которой нужно правильно сложить части, это магический обряд, совершить который можно, только достигнув определённых высот в магии. Он ведь живёт много столетий, но за это дело взялся не так давно. Почему?

— Не был уверен в своих силах, — догадался Доминик.

— Именно, — кивнул головой Морт, — нужна сила, которой он временно лишён. А потому он будет долго восстанавливаться. Думаю, стоит ждать тайных обрядов с принесением жертв, это ускорит его восстановление, причём обряды не будут примитивным высасыванием жизни, как он поступал с матросами, это будут именно обряды со множеством участников, долгими молитвами и песнопениями. Обращайте внимание на подобные случаи, а когда найдёте следы, будьте уверены, это он. Только не знаю, что вы сможете сделать.

— Мы постараемся, — тихо сказал Доминик, но уверенности в его голосе по-прежнему не было.

Инквизитор ушёл, двери снова заперли на замок, а сам узник, решив, что упражнений на сегодня достаточно, прилёг на кровать и предался размышлениям. Что ему ещё оставалось?

Прошло ещё три дня, охотника никто не навещал, и даже следователь временно прекратил допросы. Морт чередовал чтение и тренировки, сожалея, что у него нет ножа и тренировочного манекена. Но на третий день он почувствовал некоторое беспокойство, в воздухе повисло ощущение чего-то очень плохого, что непременно случится, и он сам, сидя здесь, никак не сможет этому помешать. Ощущение это со временем не проходило, наоборот, крепло.

К вечеру появился Доминик. Вид у святого брата был встревоженный, что-то определённо случилось. Вяло поприветствовав охотника, он присел на стул и, некоторое время помявшись, начал разговор:

— Кое-что случилось, Петер, — сказав это, он замолчал, собираясь с мыслями.