Игорь Валериев - Поход [litres]

– Малочисленной группой? – этот вопрос задал уже подполковник Илинский.

– Повредить арсенал может и один человек, если только придумать, как доставить взрывное устройство на склад снарядов или пороха… – я сделал паузу. – Опыт штурма крепости Таку показал, что китайские солдаты в панике начали разбегаться при взрыве пороховых погребов на захватываемых фортах. Поэтому, если внутри арсенала начнут рваться их склады, думаю, оттуда китайцы разбегутся, как тараканы. Они прекрасно понимают, что хранится в арсенале. Только вот как заставить рваться эти склады, доставив внутрь мины, я пока не придумал.

– Интересно. – Стессель замолчал и, сделав шаг к столу, склонился над картой. – Очень интересно. Это я по поводу захвата арсенала. Уничтожать такие запасы как-то не хочется. Они и нам пригодятся. Поэтому, господа офицеры, давайте думать, каким образом в кратчайшие сроки и с наименьшими потерями войти в этот город-крепость, не дав уничтожить имеющиеся внутри запасы. Тимофей Васильевич, а у вас, может быть, и какая-нибудь схема арсенала имеется?

– Так точно, ваше превосходительство. Со слов источников набросал, условно соблюдая масштаб.

– Если она у вас с собой, доставайте и кладите на стол.

– Слушаюсь, ваше превосходительство, – ответил я и под завистливо-злыми взглядами нескольких штабных офицеров направился к столу, доставая из своей офицерской сумки схему арсенала.

Что же, цель обозначена – захватить арсенал. Теперь осталось только разобраться, какими силами и каким образом будем это осуществлять.

Ближе к вечеру план вчерне был разработан и доведён до командиров подразделений нашей сборной солянки. Штурмовать арсенал решили всеми союзными силами, разделёнными на три колонны.

Основной удар решили наносить с южного фаса арсенала. Как показала рекогносцировка, осуществленная казаками шестой сотни вместе с подполковником Илинским, китайские военачальники, видимо, решили, что ров является непреодолимой преградой, поэтому эту стену охраняли всего пять пушек. Вал был более пологим, чем стена северо-западного форта в Таку, на которую забрались стрелки моего сводного отряда при его штурме. И самое главное, дорога, проходящая между рвом и рекой Пейхо, имела крутой склон к речной поверхности, что позволяло использовать его как укрытие перед началом штурма. Также была предусмотрена атака на ворота южной стены для их подрыва. Полковой каптенармус Будаков сохранил неиспользованные в Таку заряды из динамита. Кроме этого, ночью стрелки двенадцатого полка должны были проверить проходимость рва, и при положительном ответе в девять утра начнётся штурм южной стены арсенала. При отрицательном ответе придётся штурмовать ворота и при этом надеяться, что за ними нет баррикады с орудиями, выставленными на прямую наводку.

Южную стену должна была захватить колонна Анисимова, состоявшая из трёх рот двенадцатого полка, трёх рот десятого полка, роты девятого и четырехсот американцев, германцев и японцев. В усиление им придавались восемь пулемётных расчетов с «мадсенами».

Против западного фаса, вооруженного мощными орудиями, была сформирована колонна Савицкого, состоявшая из четырех рот девятого полка и двух германских рот. Четыре пулемёта Максима под командованием капитана Муравского с фланга должны были поддержать атаку на южную стену арсенала. В бинокль просматривались импани, с крыш которых можно было простреливать верхнюю часть крепостного вала, уже не защищённую бруствером.

Северную стену должны были атаковать английские морские пехотинцы и валлийские стрелки. В резерве против восточной стороны оставались три роты русских стрелков, наши сапёры, казаки и десанты Каульбарса, Чагина, только что вернувшиеся из сеймуровского похода.

Осталось только дождаться утра. Это действие я провёл у верхнеудинцев. Как и обещал есаул Ловцов, ужин для походных условий был выше всяких похвал. Наваристый кулеш, сочные куски обжаренной в специях свинины, рыбные консервы, овощи, свежеиспечённый хлеб. Нашлась и водочка, и коньяк, и различное вино. Посидели хорошо, потом, как водится, попели песни, не забыв исполнить: «Казачью», «Есаула» и «Русское поле».

Утром встал бодрым и довольным. Давно так душевно и по-простому не отдыхал. Если подумать, то почти четыре года назад, когда заезжал в станицу Черняева перед убытием в столицу для поступления в академию. В Санкт-Петербурге отдохнуть душой как-то не получалось. Балы, на которые не часто бывал приглашён, являлись для меня не отдыхом, а тяжёлой работой. Исключение – посещение Мари и Алекса. Внук Александра Второго стал адъютантом у своего дяди, великого князя Сергея Александровича, а ещё у него с Мари появился сынишка, названный в честь дяди. Замечательный такой бутуз.

Все эти мысли пронеслись в голове, когда умывался. При этом воду мне сливал вездесущий Севастьяныч. Завтрак также оказался хорошим. Не знаю как, но сибирского стрелка верхнеудинцы вчера вечером дружно приняли в свой коллектив. И поэтому сегодня я завтракал тем, что мой денщик притащил от казаков. Честно говоря, я уже подумывал о том, чтобы взять его слугой-денщиком на своё содержание. Две недели назад срок сверхсрочной службы стрелка двенадцатого полка Хохлова Михаила Севастьяновича закончился. Он написал ещё рапорт на сверхсрочную службу, но из-за всей этой кутерьмы с восстанием ихэтуаней бумага, видимо, где-то затерялась. Возвращаться стрелку было некуда, вся родня шесть лет назад умерла от холеры. А то, как он исполнял обязанности денщика, мне очень нравилось.

– Севастьяныч, как ты смотришь на то, чтобы поступить ко мне на службу? Десять рублей в месяц, стол и одежду положу, – спросил я денщика, допив чай и поставив кружку на стол.

– Я бы с радостью, ваше высокоблагородие. А может, как-нибудь получится меня к вам прикомандировать? Я бы ещё один сверхсрок, а то и больше отслужил. Не хочется мне на гражданскую службу. Прикипел к форме, к воинскому порядку, – в глазах стрелка я увидел благодарность и надежду.

– После сегодняшнего боя и поговорю, Севастьяныч.

– Благодарю, ваше высокоблагородие. За мою службу не беспокойтесь. Я со всем старанием.

– Знаю, Михаил Севастьянович. Поэтому и предложил.

Закончив разговор с денщиком, я направился к штабной палатке. Времени было полседьмого. До начала штурма оставалось два с половиной часа, если не случилось за ночь чего-либо непредвиденного.

Несмотря на раннее время, генерал Стессель был на месте и уже раздавал приказы и распоряжения. Ночная разведка рва показала, что преодолеть его можно, но с большим трудом. Дно рва было настолько илистым, что один из стрелков потерял сапог. Но это не заставило Анатолия Михайловича изменить разработанный план атаки, подготовка которого продолжалась.