Александр Харников - Турецкий марш [litres]

Сюда, в Восточную Турцию, я попал следующим образом. После того, как мы разгромили в Крыму высадившихся там англичан и французов, нас всех собрали до кучи и принялись распределять по направлениям. И, когда полковник Сан-Хуан спросил, кто хочет в Кавказскую армию, я первым поднял руку.

– Только прошу помнить вот о чем, господа-товарищи «кавказцы», – Хулиович с нехорошей улыбочкой посмотрел на тех, кто выказал желание отправиться в армию генерала от инфантерии Муравьева, – служба там не будет похожа на курорт. Лихорадка, холера и прочие местные болезни, противник, который порой бежит как заяц при виде русского штыка, а порой не раздумывая бросается на тот же штык. Да и сам генерал Муравьев – еще тот командир. Толковый, умный, храбрый, к тому же бывший разведчик и дипломат. И в то же время строгий, требующий неуклонного исполнения приказов во что бы то ни стало.

Надо учесть и еще один момент. Подкрепления до недавнего времени поступали в Кавказскую армию довольно скудно, как говорится, по остаточному принципу. Значительная часть тамошних войск – местная милиция. Это иррегулярные отряды, которые подчиняются только своим соплеменникам, часто нестойкие в бою, зато неудержимые в грабеже мирных жителей. Правда, хочу вас немного порадовать, действовать вы будете полуавтономно и подчиняться, естественно, будете генералу Муравьеву, а вот работать будете самостоятельно. На этот счет у старшего вашей группы, капитана Несмеянова, будет соответствующий приказ, подписанный самими императором Николаем Павловичем…

И вот, после такого отеческого наказа, наша группа отправилась на Кавказ. Пароходофрегат «Владимир» доставил нас до Батума, а оттуда «пешим по конному», по скверным местным дорогам, мы направились в лагерь генерала Муравьева. Кстати, Карс в этом варианте истории был обложен на год раньше, чем это было у нас. Как и у нас, турки были разбиты князем Бебутовым при Башкадыкларе, и им же в июле этого года – у Кюрюк-Дара. Правда, в нашей истории отряд князя Бебутова, подойдя к стенам Карса, вынужден был отойти, так как у него не имелось ни сил, ни осадной артиллерии для штурма этого сильно укрепленного города. А в этот раз на помощь Бебутову подошли главные силы Кавказской армии. Началась осада Карса.

Город, действительно, был сильно укреплен и имел большой гарнизон. Войска в Карсе официально подчинялись муширу [30] Мушир – звание в турецкой армии, соответствующее европейскому маршалу. Мехмету Вассыф-паше, известному как своей храбростью, так и тем, что он как военачальник был абсолютно безграмотным и бездарным. Поэтому фактически турками в крепости командовал британский полковник Уильям Фенвик Уильямс. Это был решительный и безжалостный человек, прекрасно разбиравшийся в военном деле. В нашей истории гарнизон Карса, страдая от голода и болезней, продержался в осаде целых полгода лишь благодаря твердости и настойчивости британца.

– Поэтому первым делом нам надо избавиться от этого проклятого Уильямса, – поставил нам задачу капитан Несмеянов. – Это работа для снайперов. Вот его фото, – и он протянул нам карточку, на которой был изображен мужчина лет под пятьдесят, высокий и стройный, с большим лысым черепом и черными усами с проседью. – Надо его помножить на ноль. Будете работать дальнобойными снайперскими винтовками. Место для лежки выберете сами.

– Товарищ капитан, – ответил я, а вы полагаете, что этот британец ни с того ни с сего возьмет, да и попрется на передовую? Инглизы – они привыкли прятаться за спинами сипаев. В данном случае – турок.

– Надо сделать так, чтобы этот самый Уильямс выбрался на передний край. А сделает он это, если… Ну, додумались, или вам все надо разжевать и в рот положить?

– Я, кажется, понял… – мне вдруг стало смешно. – Короче, потребуется что-то вроде шапки, надетой на палку. Поманить, британец высунется, тут ему и кирдык придет.

– Молодец, – подмигнул мне капитан Несмеянов. – Только этой самой палкой с надетой на нее шапкой будет ложная атака Карса. Я договорился уже об этом с генералом Муравьевым. Он оказался умным человеком и, что самое главное, без здешних рыцарских заморочек. К тому же Муравьев ухватился за возможность разузнать о появлении новых батарей и укреплений под Карсом. Кстати, вы знаете, кого я встретил в штабе Муравьева? Генерала Якова Бакланова, собственной персоной!

– Это тот самый Бакланов, чьим именем немирные горцы пугают своих детей? – спросил Федя Зимин, родом из кубанских казаков. – Наслышан я о нем. И его черное знамя тоже видели, товарищ капитан?

– Видел. И череп с костями, и надпись на нем: «Чаю воскрешения мертвых и жизни будущего века. Аминь». Между прочим, он сразу понял, что мы задумали. Догнал он меня и попросил разрешения поучаствовать вместе с нами в охоте на британского генерала. Я, правда, отбрехался – сказал, что треба подумать. Уж больно он фигура заметная – два метра ростом, одним словом, «человек-гора». Хотя, как я слышал, стрелок он отличный.

– Не, товарищ капитан, – сказал я, – генерал Бакланов пусть лучше полюбуется, как его потомки умеют воевать. Мы уж как-нибудь сами…

Демонстративную атаку генерал Муравьев решил провести на форт Тиздель – недавно сооруженное укрепление, носящее имя британского офицера, курировавшего его строительство. По сообщениям лазутчиков, на этом форте часто появлялся и полковник Уильямс, получивший от султана чин ферика (генерал-майора).

Ложному наступлению предшествовал артиллерийский обстрел, который корректировался с помощью беспилотника. Ядра и бомбы били не по площадям, а метко летели именно туда, где в крепости располагались резервы, склады вооружения, продовольствия и фуража. Потом из наших полевых укреплений вышло четыре батальона пехоты. Они построились в две колонны, демонстрируя, что с минуты на минуту пойдут на штурм. Все выглядело достаточно правдоподобно.

В Карсе забили тревогу. Турецкие военачальники срочно выводили войска к месту предполагаемого штурма. Вскоре должен был появиться и сам Уильямс.

Ага, вот вроде и он, собственной персоной. Я приник к оптическому прицелу. Надо было пристреляться, причем все сделать так, чтобы турки не догадались, что по ним ведется прицельный огонь. Если что, пусть думают, что в их начальника угодило ядро, ведь рана, нанесенная крупнокалиберной пулей, мало чем отличается от ранения осколком ядра или бомбы.

Британца я завалил лишь четвертым выстрелом. Но попал основательно – в левый бок. А это мгновенная смерть. Крупнокалиберная винтовка – гуманное оружие, после нее инвалидов не бывает.

Вокруг своего поверженного командира засуетились его подчиненные. И надо же такому случиться: одна наша бомба угодила прямиком в скопище зарядных ящиков, приготовленных для подвоза боеприпасов к турецким батареям.