Александр Харников - Русские своих не бросают: Балтийская рапсодия. Севастопольский вальс. Дунайские волны [сборник litres]

В городе союзники обнаружили 60 тысяч четвертей пшеницы (одна четверть – 209,66 литра), принадлежавшей местному купечеству. Такое огромное количество зерна скопилось в Евпатории потому, что из-за войны Босфор был закрыт для русских торговых судов. Князь Меншиков не удосужился отдать приказ вывезти зерно из города, хотя его предупреждали о грядущей высадке. Так неприятельская армия была обеспечена хлебом на целых четыре месяца.

Несколько дней спустя князь Меншиков донес императору, что неприятель, совершив высадку в значительных силах, оставался на месте, и что наши войска занимали позицию по реке Альме, при деревне Бурлюке. 8 (20) сентября на берегах этой небольшой крымской речки и произойдет роковое для русской армии сражение.

Все это было в нашей истории. Что именно случилось или случится здесь, после известных событий на Балтике, нам только предстояло узнать. Вот только я почему-то сомневаюсь, что ревнители «европейских ценностей» откажутся от своих планов. Мы узнали в Херсоне, что неприятельский флот уже с двадцатых чисел августа находился у южного и западного берегов Крыма.

Я догадывался, что наш катер может во время следования столкнуться с кораблями противника. Но я надеялся, что он легко уйдет от погони, используя свое преимущество в скорости. Но, как выяснилось, командир «Раптора» оказался настроен более решительно.

В десантном отделении было тихо. Шеншин о чем-то негромко толковал с Филипповым, Саша Николаев глядел в узенькие прямоугольные иллюминаторы на море, Лёха Готтберг ковырялся в своих девайсах. А Грод и наши «парусники», по старой солдатской привычке, кемарили. Я поднялся по маленькому трапу из десантного отсека в рубку. Федя с Васей сидели в мягких креслах. Федя меланхолично крутил баранку рулевого колеса, управляя катером. Вася, одной из обязанностей которого являлось управление вооружением, смотрел на дисплей. Он мне успел рассказать, что прямо со своего места оператор с помощью дистанционно управляемого боевого модуля может вести огонь по надводным целям, находящимся на расстоянии мили. Пули из пулемета калибра 14,5 мм запросто могли пробить борта британских кораблей.

Кроме крупнокалиберного пулемета на «Рапторе» можно было установить на вертлюжных установках два обычных «Печенега».

Я уже начал спускаться по трапу в десантный отсек, когда услышал удивленный возглас:

– Вася, смотри, что это за каракатица ползет?!

Снова поднявшись наверх, я увидел, как на расстоянии мили на пересечку нашего курса, отчаянно дымя трубой, со скоростью улитки ползет какой-то парусно-паровой музейный экспонат типа тех, которые нам уже были знакомы по Балтике.

Внешне этот корабль не выглядел грозно – размеры его были сравнительно небольшими, пушек на палубе я не заметил, а своими смешными гребными колесами он напоминал старинные пароходы, плававшие в середине XIX века по Миссисипи. В бинокль еле-еле угадывалось название «Hamster». Хомяк, блин…

Еще раз посмотрев на «каракатицу-хомяка», я сбежал вниз по трапу и прервал увлеченную беседу ротмистра Шеншина с его коллегой из будущего. В двух словах я доложил о появлении противника – в том, что это английский или французский военный корабль, я не сомневался не только потому, что ни один русский корабль не рискнул бы появиться сейчас в районе Евпатории, но и, понятно, из-за названия сего чуда боевой техники.

Ротмистр без лишних слов поднялся в рубку, где лично получил возможность полюбоваться на паровую шхуну под британским флагом, которая явно пыталась преградить путь нашему катеру. Вот на ее корме появилось белое облачко дыма, а через несколько секунд в двух-трех кабельтовых от нас поднялся столб воды.

– Ого, этот плавучий самовар хочет с нами повоевать?! – удивленно воскликнул мичман. – Что будем делать, господа-товарищи?

– А что вы предлагаете? – вопросом на вопрос ответил ротмистр Шеншин. – Разве ваш катер сможет сразиться с вооруженным пушками британским пароходом?

– Мы можем просто прибавить скорость, – сказал командир «Раптора», – и через несколько минут это плавучее недоразумение останется у нас за кормой. То есть спастись бегством… Но я б предложил вместо этого принять бой. Впрочем, это уже на ваше, господин ротмистр, усмотрение. Я получил приказ от капитана 1-го ранга Кольцова выполнять все ваши распоряжения.

Шеншин на мгновение задумался. С одной стороны, разумней было бы обойти вражеский патрульный корабль и без приключений добраться до Севастополя. Но, с другой стороны, ротмистру не хотелось удирать от врага.

– Господин мичман, а если мы примем бой, насколько велики наши шансы на победу? – спросил он.

– Шансы у нас есть, причем немалые, – ответил командир «Раптора». – Мы сможем расстреливать британца с расстояния мили из крупнокалиберного пулемета. Пули у нас, как обычные, бронебойно-зажигательные, так и зажигательные, мгновенного действия, которые создают очаги пожара при попадании в цель. Ну, а если что, то добить поврежденный корабль можно и «Шмелем» – я видел, как наши ластоногие грузили тубы в десантный отсек.

– Тогда атакуйте, мичман, – отдал команду Шеншин, – если бой будет складываться для нас неудачно, то мы всегда сможем выйти из него и добраться до Севастополя.

Я отправился в десантный отсек и разбудил «парусников». Сначала они были, скажем так, не слишком довольны этим фактом. Но узнав, почему я их разбудил, они деловито облачились в броники, разобрали оружие и надели шлемы. Двое подхватили пулеметы, выбрались на палубу через открытый задний люк, установили их на вертлюги и стали наблюдать за происходящим на море.

Британская шхуна продолжала вести огонь, который, однако, не наносил нам ни малейшего вреда. Ядра, выпущенные из ее пушек, просто не долетали до нас. Катер тем временем по широкой дуге обогнул британский корабль и зашел ему в корму. Дистанционно управляемый пулемет заворочался, словно живой, и повернул свой ствол в сторону врага. Я снова направился в рубку. Там, вместе с ротмистром Шеншиным, я стал наблюдать, как оператор, орудуя джойстиком, удерживает в прицеле пароход.

– Ну, что ж, почнем, помолясь, – отдал приказ мичман. – Давай, Вася, работай.

Вася нажал на красную кнопку, и наверху загрохотал «крупняк». Трассирующие пули полетели в цель. Поначалу нам казалось, что они не наносят противнику особого вреда. Но вскоре над британским кораблем появилось облачко пара, и он резко сбавил ход. Потом на корме прогремел взрыв – видимо, одна из зажигательных пуль угодила в картузы с порохом, сложенные у орудия. Вражеская стрельба стихла.

«Раптор» сбавил ход и стал медленно приближаться к шхуне. Стрельба с нашей стороны прекратилась; как сказал мичман Максимов, боеприпас у нас не бесконечный; похоже, что и наши «пираньи» были того же мнения. Ведь в том, что враг обречен, теперь уже никто не сомневался.