Владимир Панин - Жаркое лето сорок второго [litres]

Огневые точки не были полностью подавлены, а, казалось бы, разрушенные от длительной бомбардировки окопы и траншеи советской обороны ощетинились плотным огнем автоматов и винтовок. Вместе с ними вели огонь по врагу и советские снайперы. Воспользовавшись тем, что замах атаки противника был слишком длинен, они уверенно выбивали из его наступающих цепей в первую очередь офицеров и пулеметчиков, что существенно влияло на силу атаки.

Не сыграли в этот день и бронетанковые подразделения вермахта, на которые Манштейн делал особые ставки. Из-за сложности рельефа столь любимые генералом штурмовые орудия не смогли действовать в своем прежнем блеске на берегах Бельбека. Несколько машин подорвалось на минном поле противника, затем выяснилось, что угол склонов не позволяет орудиям в полной мере оказывать огневую поддержку пехоты.

Кроме этого, весьма эффективно против них действовали расчеты противотанковых ружей и метатели бутылок с зажигательной смесью. Они смогли остановить и зажечь четыре штурмовых орудия, к огромному раздражению Манштейна, лично следившего за штурмом. Последнюю точку в их участии в атаке поставил огонь гаубичных батарей, заставивший бронированные машины вермахта отступить.

Также не столь эффективным оказалось применение немцами радиоуправляемых танкеток. Любимое детище покойного маршала Тухачевского получило боевое крещение, только с обратной стороны фронта. «Боргварды», так именовались они в немецкой документации, не смогли произвести ни одного удачного подрыва. Несколько танкеток вышли из строя ещё до начала атаки из-за технических проблем. Большая часть машин, принявших участие в атаке, было повреждено артиллерийским огнем защитников Севастополя. Некоторые переворачивались в результате близких разрывов снарядов, с другими терялось управление, третьи преждевременно взрывались, нанося ущерб атакующим порядкам пехоты. Те танкетки, что не были повреждены огнем советской артиллерии, попросту застряли на неровной дороге и были брошены своими операторами.

Единственный случай, когда танкетке удалось достичь позиций противника, был зафиксирован, когда аппарат двигался по ровной проселочной местности. Несмотря на пулеметно-автоматный огонь, танкетка приблизилась к своей цели и по сигналу оператора взорвалась, но достигнутый успех не был поддержан усилиями пехотинцев.

Полная неэффективность радиоуправляемых танкеток проявилась под стенами Севастополя во всей «своей красе», наглядно продемонстрировав всю пагубность идей «великого маршала», в свое время потратившего миллионы рублей на создание этого детища.

Все тяжесть штурма Севастополя легла на плечи немецких пехотинцев, которые только в одном месте, на стыке двух секторов, смогли прорвать оборону и блокировать гарнизон одного из её укреплений. Об этой новости немедленно сообщили Манштейну, но радость была недолгой. Рокоссовский немедленно подтянул к месту прорыва резервы и быстрой контратакой восстановил положение дел. Немцы ещё дважды, при поддержке артиллерии и реактивных установок, пытались прорвать в этом месте оборону противника, но безуспешно. Укрепление несколько раз переходило из рук в руки, но в конце концов осталось за советскими воинами.

Не добились успеха подразделения и генерала Фреттера-Пико, атаковавшие позиции в районе Сапун-горы. Преодолев минные поля и вклинившись в оборону русских, немецкие штурмовые роты попали под фланговый пулеметно-минометный огонь. Своевременно подтянув резервы, генерал-майор Новиков провел контратаку противника и заставил его солдат отойти на исходные позиции.

Действия румынского горного корпуса в документах 11-й армии было определено как «неспособность незамедлительного использования эффекта огневой подготовки и неэффективное руководство войсками на всех уровнях их управления».

Подводя итоги первого дня наступления, Манштейн был вынужден признать, что в этот день ни на одном участке фронта боевая задача не была выполнена. Командующий 1-й армией признал, что сопротивление советских войск оказалось сильнее ожидаемого. Что выпущенные в этот день по позициям врага четыре тысячи тонн боеприпасов не позволили германской армии прорвать советскую оборону.

Особенное раздражение у лучшего военного ума рейха вызвали цифры потерь. В общей сложности убитыми и ранеными они составляли около четырех тысяч солдат и офицеров немецко-румынского воинства. Имеющиеся в распоряжении Манштейна резервы позволили ему компенсировать потери этого дня, но все это наводило на грустные мысли.

Также неудачной оказалась поддержка наступательных действий пехоты со стороны артиллерийских гигантов. 355-миллиметровые М.1 и «Гамма» не смогли заставить умолкнуть орудия фортов «Сталин» и «Чека», как и уничтожить их защитников. Все немецкие атаки разбивались о стойкость гарнизонов этих укреплений.

Два мощных «Карла», выпустивших в этот день пятьдесят два снаряда на двоих по батарее майора Александера, вновь достигли очень скромных успехов. На этот раз они повредили поворотный механизм другой башни и тем самым на время вывели её из строя. Выпадение части орудий зловредной батареи было сразу замечено немецкими наблюдателями. Уменьшение количество активных стволов форта «Максим Горький» было расценено как большой успех, о чем сначала было сообщено Манштейну, а затем и в штаб-квартиру фюрера. Этот мнимый успех одного из «Карлов» на время позволил прикрыть фиговым листком срам неудачного наступления, а также проблемы, возникшие при эксплуатации «Доры». В этот день из-за многочисленных проблем технического характера чудо-оружие смогло сделать по русским позициям всего одиннадцать выстрелов. Главной целью «Доры» вновь стали штольни, укрывавшие арсенал северной стороны Севастополя, но на этот раз удача смотрела в противоположную сторону.

Как ни пытались наблюдатели рассмотреть в мощные цейсовские окуляры результаты действий своих сверхгигантов, но так и не смогли этого сделать. Подручные подполковника Боме не смогли смести с лица земли ни укрепление форта «Молотова», ни «Белый утес». В качестве оправдания своей малорезультативной стрельбы артиллеристы указали невозможность проводить пристрелку орудия двумя выстрелами из-за плохих погодных условий.

Так закончился первый день этого штурма. Севастопольцы сумели отбить натиск врага, но Манштейн славился своим упорством и настойчивостью. Вцепившись мертвой хваткой в противника, он не собирался отступать. Внеся коррекцию в свои наступательные планы, генерал решил усилить акцент морской блокады Севастополя, чтобы обескровить защитников крепости.