Виктор Зайцев - Проверка на прочность [litres]

В окнах второго этажа во дворце зажёгся свет, на фоне светильника метались чьи-то тени, раздались мужские крики, затем глухо бухнул выстрел из кремнёвого пистоля. Из окна, выламывая свинцовый переплёт, вывалился полуодетый мужчина, ругаясь по-венгерски.

– Слава богу, не наш клиент… – Успел разглядеть отсутствие бороды у мужчины Ельцов. Одновременно он заметил, как засуетилась охрана у парадных дверей дворца, и подал условный знак к нападению. Всё, началась работа, волнение исчезло, время понеслось быстрее тепловоза.

Почти залпом разведчики выстрелили по дворцовой охране у ворот, затем вбежали в полуоткрытые двери, запирая засов за собой. Четверо бойцов с гранатомётами и автоматами остались у входа внутри дворца, остальные рассыпались по внутренним помещениям, проводить жёсткую зачистку покоев. Сам Ельцов побежал к парадной лестнице, не сомневаясь, что там стоит пост охраны, так и есть. Трое гвардейцев с церемониальными палашами уже спускались ему навстречу. Револьвер сам прыгнул в руку, ударив отдачей от выстрелов. Третий гвардеец упал после пятого выстрела; револьвер быстро в кобуру, перезаряжать некогда. В руках уже был автомат, а сзади спешили двое бойцов, не забывая добивать гвардейцев контрольными выстрелами.

Поручик, сбив короткими очередями ещё трёх или четырёх гвардейцев, бежал в сторону императорских покоев. Там сейчас самое главное, там решается вопрос выполнения боевой задачи. У последнего поворота его ловко перехватили руки знакомого бойца, опуская ствол автомата вниз.

– Не спеши, всё в порядке. Рудольфа взяли, его семью тоже. – Боец развернул Ельцова к командиру батальона разведки, майору Григорию Ахметову, ещё из сибирских татар, первых сподвижников наместника Петра. Несмотря на свои тридцать семь лет, худощавый и жилистый Григорий, до крещения Гаюк, быстро двигался и ещё быстрее принимал решения.

– Что случилось, поручик?

– Товарищ майор, докладываю, центральный вход захвачен без потерь, двери блокированы, отряд проводит плановую зачистку первого этажа.

– Молодец, не забудь людей у окон оставить. Всех гражданских в дальней кладовой заприте. Да, смотри, чтобы вино никто не прихватил из бойцов, уснут. Сейчас самое трудное, ждать. Всё, иди. – Майор уже отвернулся от поручика, возвращаясь в покои Рудольфа Второго.

– Кто из окна-то выпал? – шёпотом спросил поручик у знакомого бойца.

– Говорят, денщик императорский.

– А как вообще? – поинтересовался поручик, неопределённо разводя руками.

– Скучно, спят, как мыши в чулане. Прошли половину дворца, даже никто не возмутился. Даже гвардейцы на постах спали, так и не проснулись никто. С такой охраной эрцгерцога можно было одним отделением спеленать и вынести.

– Да, повезло нам. Ну, бывай, боец. – Ельцов хлопнул парня по плечу и отправился на первый этаж, занимать оборону. С улицы всё громче раздавались крики и шум подбегающих солдат.

Спустя полчаса разведчики отбили первую попытку штурма дворца, практически без усилий. Перестреляли бойцы из карабинов двадцать гвардейцев и патрульных да пустили в оставшихся очередь из автомата. Эта очередь и напугала имперских солдат, показалось им, что во дворце не меньше полка русов засело. Сами разведчики ухмылялись, вспоминая свой первый опыт стрельбы из автомата очередями. Тогда они сами могли подумать подобное, слишком странно и страшно звучит для любого вояки длинная автоматная очередь. До рассвета других попыток штурма не было; пользуясь возможностью, разведчики спали, набираясь сил перед бессонными сутками или двумя даже.

Ближе к девяти часам утра к парадному входу дворца подошёл парламентёр с белым флагом, выкрикнув приглашение на переговоры. По плану, все переговоры должен был вести поручик Ельцов, чтобы не отвлекать майора Ахметова от работы с императором. Поручик почистил запачканные брюки, оставил автомат бойцу и, вышел за дверь, направляясь к парламентёру, с одним револьвером в поясной кобуре. Пока он шёл до белого флага, каких-нибудь сто метров, мелкий моросящий дождь промочил всю верхнюю одежду, включая зелёный берет. Погода тем утром оказалась пасмурная с мелким дождём, есть такая примета, вспомнил поручик, «дождь к счастью».

Ещё полчаса ушли в ожидании переговорщика, которого не могли выбрать ссорящиеся генералы, собравшиеся за углом соседнего здания. За это время поручик окончательно промок, даже сквозь ткань берета вода просочилась на голову, стекала на лоб по непокорному чубу, ставшему сырым и гладким. Ельцов едва не плюнул на всё и не вернулся обратно, настолько промок и продрог под мелким нудным дождём. Наконец от группы высокопоставленных военных отделился нарядный, как павлин, генерал. Довольно бодро он подошёл к Ельцову и представился: – Генерал-адъютант барон Моргенау!

– Поручик Ельцов, армия Новороссии. – Козырнул в ответ поручик. Не желая мокнуть и дальше, он решил перейти сразу к делу: – Слушаю вас, барон.

– Я требую немедленно освободить захваченного бандитами его императорское величество эрцгерцога Рудольфа и его семью! Если вам нужен выкуп, только назовите «сколько», я уполномочен предложить любую разумную сумму, хоть сто тысяч талеров!

– Ну, что вы, ваше высокопревосходительство, как можно. Мы не бандиты, мы передовые части Новороссийской армии, которая через несколько часов будет здесь. – Ельцов с благодарностью вспомнил уроки риторики и логики в училище, когда преподаватель требовал от курсантов умения не только аргументированно спорить, но и учил способам переломить ход разговора, подчинить собеседника своему желанию. Сейчас поручик легко чувствовал неуверенность генерал-адъютанта и не сомневался, что сможет навязать тому свои условия. – Мы можем даже допустить к его величеству двух-трёх человек, чтобы вы убедились, что мы не бандиты. Единственным нашим желанием является скорейшее прекращение войны между нашими странами и подписание мирного договора.

– Никакого мира! – Барон побагровел, переваривая услышанное. Он минуты две молчал, потом решился: – Мне нужно посоветоваться, когда мы будем готовы, вышлем парламентёра.

– Да, не вздумайте стрелять по дворцу из пушек, его величество может пострадать от обстрела. Не забывайте, там ещё женщины и дети!

Совещались генералы долго, больше часа, в течение которого поручик еле отогрелся, бросив сушиться сырую форму на печь. Сам он пил горячий чай и чувствовал, как неудержимо тянет в сон; бессонная ночь и сырая погода действовали усыпляюще. Так, с кружкой недопитого чая он и уснул, не чувствуя, как бойцы перенесли его на ближайший диван и укрыли собранными одеялами. Молодой здоровый парень спал крепко, но недолго. Уже через час подданные императора Рудольфа пошли в атаку, обстреливая дворец со всех сторон. Ельцов проснулся мгновенно, при первых выстрелах, оделся в считанные секунды, направляясь к наблюдательному пункту, на второй этаж. Там ещё рано утром он присмотрел небольшое окошко на лестничном марше, дававшее возможность неплохого обзора его участка обороны.