Андрей Посняков - Орда (Тетралогия)

— Мастер Эрнай-чи — очень хороший оружейник.

— Замечательно! Ещё вопросы есть?

— Нет, господин наместник!

— Тогда — до завтра. Желаю удачи, и помните — гражданским людям вы не можете ничего приказать, их надо заинтересовывать.

Военачальник Чен Цзанбань покинул приёмную с самым озабоченным видом.

И тут же вошёл секретарь Фань Чулянь.

— Я проверил отчёты чиновников, господин.

Баурджин поднял глаза — ему вдруг показалось, что облик секретаря как-то изменился... Ха! Ну, конечно, изменился — появилась новая причёска: вместо шиньона — распущенный по плечам волосы, стянутые тоненьким серебряным обручем. Всё, как и у самого Баурджина.

— Внедряешь новую моду, Фань? — хохотнул князь.

Секретарь смутился, но ненадолго.

— Полагаю, все служащие должны соответствовать начальству. Тем более — империя Южная Сун нам вовсе не друг — а ведь все моды идут оттуда. И если бы только моды...

Нойон отложил в сторону предоставленный Фанем доклад:

— А ну-ка, доложи в трёх словах!

— Оба. Чиновника. Мошенники. — Ничуть не смутившись, чётко доложил секретарь. — Вы просили в трёх словах, господин.

Князь недовольно прищурился:

— Ну, то, что они мошенники — я и без тебя догадывался. А конкретно?

— Теперь — конкретно, — Фань кивнул и продолжил. — Смотритель дорог Дакай Ши указал только вновь построенные дороги. А те, где делался ремонт, сравнимый с новой постройкой, даже не упомянул. Почти то же самое проделал и архитектор Ань Сючэй — перестроенные дома в его отчёте не указаны. Знаете ведь, как делается — покупается старая хижина, на её месте возводится особняк — и ничего не регистрируется, по всем документам новый дом, как старая хижина, и проходит. Таким образом, многие городские служащие утаивают доходы от взяток.

— И много в городе таких домиков? — заинтересовался нойон.

— Да полно, если хорошо поискать.

— Вот и поищи, Фань, поищи. Выделить тебе людей в помощь? Секретарь улыбнулся:

— С вашего разрешения, господин, я бы хотел подобрать их сам. Отослав Фаня, Баурджин собрался таки повнимательнее посмотреть отчёты, но снова не дали.

— Вы велели докладывать по каждому случаю, господин наместник... — войдя, негромко произнёс Чи Янь.

Баурджин оторвал глаза от бумаг:

— Ну? И что там ещё случилось?

— Снова напали на караван, господин.

И опять — такая же картина, как и в прошлый, недоброй памяти, раз, ну, разве что, караван был поменьше, а, следовательно, и расправа с караванщиками субъективно казалась менее кровавой. Но — только казалась.

Купцы, погонщики ослов, слуги — все были прямо таки утыканы стрелами — стреляли с небольшого холма, где имелись многочисленные следы лошадиных копыт. Судебный чиновник Инь Шаньзей с помощниками уже тщательно осматривали холм. Баурджин спешился и неслышно подошёл к ним:

— Что скажете?

— То же, что и в прошлый раз, — следователь обернулся и, поклонившись наместнику, попросил разрешения заниматься своим делом.

— Да-да, занимайтесь, — махнул рукой князь. — Только поясните мне, что конкретно вы собрались делать?

— Что и прежде — опросить людей на постоялых дворах и ямских станциях. Ну, и здесь кое-что есть.

Инь Шаньзей протянул князю пару маленьких медных кружочков:

— Монеты Южной империи, наши — несколько меньше.

— Южной империи? — Баурджин вскинул глаза. — Значит, что же — сунцы?

Следователь покачал головой:

— Такие деньги могут быть у любого. Даже у меня найдётся десяток-другой. Хотя... Вы уже осматривали убитых, господин?

Князь вздрогнул:

— Нет, а что?

— Тогда идёмте, я вам кое-что покажу.

Следом за чиновником Баурджин спустился с холма, подойдя к беспорядочно лежащим — как кого застала смерть — трупам. Остекленевшие глаза, запёкшиеся багровые пятна, скрюченные в агонии пальцы. И стрелы, стрелы, стрелы... Стрел не жалели. Как и людей.

— Что со стрелами? — на ходу спросил нойон.

Следователь улыбнулся:

— Именно это я и хочу показать. Смотрите!

Он взял у помощника уже оттёртую от крови стрелу и показал князю:

— Видите наконечник? Трёхгранный, с маленьким иероглифом — такие делают в мастерских Южной Сун. Опять-таки, само по себе — не улика, такие наконечники продают на вес на любом рынке, — Инь Шаньзей хитро прищурился. — А вот взгляните-ка на эту рану.

Опустившись на корточки перед трупом молодого парня — погонщика, судебный чиновник указал на его шею:

— Мы вытерли рану... Видите, небольшой такой четырёхгранник.

— Кончар? Копьё?

— Нет, господин — ни то, ни другое, — следователь покачал головой. — Судя по манере удара — это клевец, любимое оружие сунцев.

— Клевец, — тихо повторил Баурджин. — В соседней империи Цзинь его тоже любят.

— Цзинь, кажется, сейчас не до нас, — напомнил следователь.

Князь согласно кивнул:

— Не до нас. Чингисхан сильно потрепал их и привёл-таки к миру. Значит — все косвенные улики указывают на сунцев?

— Похоже, что так, — отозвался чиновник.

— А в тот, прошлый раз, какие были стрелы?

— Самые обычные, господин наместник. Без всякого клейма, местные.

— Сунцы... — Баурджин задумчиво обвёл глазами убитых. — Но, чёрт побери, какая выгода от всего этого Южной империи?

— Не знаю, господин, — пожал плечами следователь. — Знали бы выгоду, давно нашли бы убийц.

Кто мы — ты поняла?

Две восковые красные свечи.

Призвали нас на пиршество в ночи...

— Не хотите ли отвлечься от государственных дел, господин?

— Отвлечься? — оторвавшись от бумаг, Баурджин непонимающе посмотрел на мажордома.

— Ну да, отвлечься, — с поклоном подтвердил он. — Я вижу, сколь пагубным образом ваши дела сказываются на вашем здоровье, а ведь здоровье государя — самое большое сокровище государства.

— Отвлечься...

Князь вдруг подумал, что мажордом, чёрт побери — прав! Уже голова пухла от важных бумаг, отчётов, докладов, доносов... Ко всему этому, приходилось держать в уме тысячи дел, и хорошо ещё нашёлся такой ответственный и нечего не забывающий секретарь, как Фань, если б его не было, господину наместнику пришлось бы куда как туго.

— Что вы понимаете под словом «отвлечься», Чи Янь? Завалиться в какую-нибудь корчму или устроить пир здесь, во дворце?

Чи Янь улыбнулся:

— Нет, господин, в данном случае дворец не очень подходит — вам нужно сменить обстановку, развеяться... в компании очень достойных и преданных вам людей.

Князь расхохотался:

— А они у меня есть — преданные?

— Конечно, мой господин, — мажордом поклонился.

Господи! И этот уже без шиньона, с обручем... Нет, кажется, с тонким кожаным ремешком.