Алиса Климова - Уроки ирокезского

Хитрый прибор, который придумал приемный сын, был ламповым контроллером зарядки аккумуляторов от ветрогенератора. Во-первых, контроллер не давал заряжать непустые батареи, во-вторых, хотя напряжение на генераторе и гуляло в широких пределах, на заряднике оно было практически стабильным. Ну и последний штрих – это включаемая отдельной кнопкой функция полного разряда и заряда батареи в случаях, если по каким-то причинам батарея все же "запомнила" недоразряд. Ну и прямое питание "внешнего потребителя" – то есть радиоприемника – при достаточном ветре…

– И сколько такой прибор у нас стоит?

– Саш, даже если не считать элементы, то дорого, почти тридцать семь рублей. Без генератора – но ты же сказал, что главное его сделать…

– Ты все правильно сделал. Приемник, хоть и стоит семь рублей, без этой штуки в селе работать не будет, а нам нужно, чтобы такой приемник работал в каждой деревне. Твой завод сколько таких зарядников делать сможет?

– Считай, что нисколько. Учебное производство седьмой школы – там девочки только гальванометры собирают, по десятку в день. Больше-то их пока не нужно! Сам прибор – то есть электрическую схему – у меня собрать человек пять, наверное, смогут, а наладить… я могу и Петя Ефимов, всё. А еще корпус… мне его знакомые ребята с трамвайного завода сделали, один всего.

– Так, с зарядником понятно. А с генератором?

– Динамки делают в школе в Симбирске, в городке нашем. Они могут сколько угодно делать, у них все есть, только провода не хватает. А пропеллеры мне на мебельной фабрике делают, но их-то хоть их полена строгать можно…

– Ясно. Значит так: за неделю постарайся посчитать, сколько чего нужно чтобы выстроить и запустить фабрику по выпуску гальванометров, это раз. Два – вечером придешь, прикинем схему производства прибора на конвейере. Три – сам не справишься, попроси Иконникова, пусть он с другими инженерами поговорит, чтобы тоже за неделю прикинули что нужно для завода, на котором корпуса для зарядников делать. И последнее: сколько радиоприемников ты сейчас делать можешь?

– Для трансляции?

– Нет, именно для радио.

– Думаю, в месяц и две тысячи сможем, или даже две с половиной. Ну две точно сможем…

– Антоневича ты поймать не сможешь, он занят сильно… попробуй с Юрой Луховицким поговорить. Нам нужно выпускать минимум по десять тысяч приемников в месяц. Только учти: заводы будем ставить в других городах. Ничего не забыл?

– Вроде ничего. Только ты тогда сам скажи Ольге Александровне, что нам будет нужно много батареек.

– Скажу… а сколько она сейчас делает?

– Ну, когда я прошу сделать быстро, то двадцать штук она через неделю отдает…

– Степан! Из тебя вырастает – прямо на глазах вырастает – очень неплохой, я бы даже сказал хороший радиоинженер. Радиоконструктор – но… Пока все задания, что я выдать успел, отменяются. Будет время – поговори с сестрой, она тебе лучше расскажет, как устроено современное производство. А я тоже подумаю, чем смогу помочь тебе в его наладке. Договорились? Давай, через неделю жду с планами.

Планы – это хорошо. Правильные планы – вообще замечательно. Вот только для производства небольших динамо-машинок есть все: и умелые руки, и станки, и… Всё есть, вот только провода не хватает. Медного…

А в стране, между прочим, бродит по рукам миллиард медных копеек. Три с небольшим грамма каждая – немного. А в сумме – три тысячи тонн. Тоже немного… Интересно, а сколько меди Петр собрал из церковных колоколов? Да, что-то мысли в голову приходят… странные. Когда ничего нет, то только и остается, что странные мысли в голове ворочать. А ведь я знаю, где этой меди чуть больше, чем дофига! Точнее, знал, но забыл, а теперь опять вспомнил! И сейчас это место точно никому не принадлежит… то есть государственная собственность. И называется это место Джезказган.

То есть будет называться, а есть у него какое-то название сейчас?

Однако долго раздумывать на эту тему у меня не вышло. Ламздорф свою зарплату получал отнюдь не за красивые глазки, дело он знал и болел за него. Кстати, он мне "напомнил" о предложении некоего Бакунина – не анархиста, а дипломата, бывшего еще консулом в Батавии – которое тот сделал Николаю, в смысле, царю. Царю предложение не понравилось, а мне – так наоборот, поэтому консул Бакунин был срочно отозван из Копенгагена и послан – после краткого инструктажа – в Амстердам, но уже в роли Чрезвычайного Посла. Ламздорф своих людей конечно же тиранит, но результат поездки меня более чем порадовал, хотя Модест Модестович и оставил у голландцев денег (моих, между прочим, денег) полтора миллиона, и не рублей, а фунтов! Но деньги-то еще найти можно…

Однако Владимир Николаевич не ограничился рассказами об идеях своих подчиненных, он и сам рук не покладал – и выполнил самую важную на сегодняшний момент работу просто на отлично, так что пришлось буквально "все бросать и бежать покупать велосипед". То есть не сразу покупать, сначала поторговаться, конечно: Владимир Николаевич договорился о моей встрече с господином Бернгардом фон Бюловым, тоже занимавшим должность канцлера, но в Германии. Конечно, поговорить с коллегой – оно всегда полезно, однако обычно встречи такого уровня имеют в виду подписание заранее согласованных документов – и как раз с этой частью Ламздорф справился просто блестяще. Хотя задачка была из разряда "практически невыполнимых".

Еще Александр Третий начал с немцами активную "таможенную войну", так что торговля между странами была более чем скромной. То есть торговали очень много чем, и торговали много – вот только по моим прикидкам объем ее составлял хорошо если треть от возможного – в смысле, от возможного с моей стороны. И я предложил германцам подумать насчет "зоны свободной торговли", то есть о взаимном снятии таможенных пошлин. Немцам-то это было очень выгодно, ведь в России только кос, лопат и граблей германских даже с высокими пошлинами продавались миллионы ежегодно, а если учесть, что даже простые часы-ходики у нас имелись в продаже только немецкого производства…

А Россия могла немцам предложить лён, пеньку и мёд. Ну, еще керосин – времена-то нынче иные наступили, железный конь приходит на смену… деревянному – в общем, Ламздорф немцев уговорил. Хотя, честно говоря, они и сами очень хотели "уговориться" – в особенности, после того, как был пущен слух, что завод в Череповце американский стальной монстр строит в качестве взятки за беспошлинный экспорт рельсов, а сколько этих рельсов ввозилось – легко мог узнать любой. И в результате в крошечном приграничном городке Врешине был подписан "Врешинский таможенный договор" сроком, правда, на пять лет. Городок выбрал я: уж не знаю, что об этом подумал фон Бюлов, но мне он запомнился прекрасной гостиницей, в которой мы останавливались на ночь перед "Гонкой века" – и в которой я впервые выяснил, что Васька не обычная неграмотная деревенская девица, а свободно владеет немецким. В "прошлой жизни" правда выяснил. Хозяину гостиницы наш визит – уже нынешний – запомнился гораздо сильнее: на следующий день над входом висела новая, сияющая электрическими огнями (если не путаю, то двумя сразу) кованая вывеска "Канцлер-палас", я ее еще увидеть успел.