Алиса Климова - Уроки ирокезского

Вообще-то подобных магазинчиков и без этого мужичка было множество, на них мои сети внимания не обращали – и вполне заслуженно. Вот только Кресге, открыв сразу сеть, получил возможность брать товары у поставщиков крупными партиями, с существенными скидками – и на него внимания не обращать стало уже невозможно.

Вдобавок и фермеры, поставляющие сетям продукты, составляли довольно незначительную часть американского крестьянства, и не сподобившиеся прильнуть к сетевым оптовикам начали – практически на одной интуиции – организовывать свои собственные "оптово-сбытовые" компании. Пока процессом руководила только интуиция, особых успехов они не достигли, но стоило этим заинтересоваться серьезным бизнесменам…

Понятно, что "серьезные" пошли по пути примитивного демпинга, и оплачивать демпинговые скидки пришлось как раз "неосчастливленным фермерам" – но "процесс пошел". Пока – потихоньку: "мои" оптовики в очередном квартальном отчете показали снижение объемов продаж где-то на полпроцента всего. Но я, опыт в подобных делах уже получивший и чего-то подобного постоянно ожидавший, в этих цифрах смог заметить весьма специфическую тенденцию: "независимые" розничные торговцы снизили закупки у "моих" оптовиков уже почти на четыре процента. Тоже вроде немного – но ведь они-то эти четыре процента товаров стали брать в каком-то другом месте, а пошли они на такую подлость (по отношению к моему карману) потому, что в этом "другом" месте они то же самое получали дешевле. И это при том, что у "моих" оптовиков прибыль составляла всего три с половиной процента, цены снижать уже просто некуда…

Вообще-то подобный торговый бизнес хорошо работает лишь до тех пор, пока никто толком не понимает как именно он работает. А когда ширнармассы проникаются сутью процесса, на рынок выходит его невидимая рука, причем держащая грязную метлу – и выметает с него тех, кто не желает пачкаться. Конечно, мои сети могли додавить поставщиков и заставить их снизить цены. Часть поставщиков при этом разорилась бы, часть – придавила бы тех, кто на них работает. Но при этом во-первых возникают существенные репутационные издержки… и хрен бы с ней, репутацией – но это приводит к снижению количества поставщиков, падению ассортимента, сокращению продаж – в общем, выжить сети в таких условиях можно, но прибылей несколько лет не будет точно. А вот убытки – просто на поддержание сети в рабочем состоянии – будут неизбежными, так что при подобных наездах лучше – по крайней мере для меня – с бизнеса быстренько соскакивать.

Жалко… однако планы "соскока" были давно уже подготовлены. "Почти миллиардер" Гейтс провел молниеносную операцию, продав все шесть с лишним тысяч магазинчиков сети (и выручив за это почти пятнадцать миллионов долларов). Магазины были куплены управляющими этих заведений, причем от покупки не отказался ни один из них. Оно и понятно: один магазинчик сети "Пятицентового дерева" в день продавал всякой мелочи долларов на полтораста, и каких-нибудь полторы тысячи, которые приходилось платить за "точку", могли окупиться даже при доходности около трех процентов меньше чем за год. Конечно, в разных местах продажи сильно отличались – но и цены магазинчиков соответствовали продажам. "Десятицентовая роскошь" держала средние обороты уже под три сотни – а при продаже магазины отдавались "с контрактом от оптовика", так что прибыли казались гарантированными. А если еще и ассортимент расширить…

Пятнадцать миллионов – немного, однако новые владельцы – по тому же "контракту от оптовика" – обязывались товаров продать уже тысяч на тридцать-пятьдесят за год, да и просто уже имеющиеся товары оплатить в размере тысяч по десять каждый, так что реально к следующему лету я со сделки должен был получить чистой прибыли больше ста двадцати миллионов – поскольку торговались в основном все же российские изделия. Жалко было лишь то, что прибыль эту я и так бы получил – если бы не "невидимая рука с метлой"…

Истману было соскакивать труднее, но процедура тоже была отработана – теоретически, конечно же. "Севен-Иллевен" была преобразована в акционерное общество – "для привлечения нового капитала под расширение деятельности". И теперь Истомин потихоньку сливал свою долю акций через биржи – благо, Нью-Йоркская фондовая биржа уже три года как работать начала.

Оптовые компании были быстренько разделены на много мелких, каждая из которых занималась теперь лишь одной группой товаров одном-двух штатах, и они-то уже продавались целиком – как правило, местным "финансовым воротилам". Но этот процесс шел потихоньку, я – посоветовавшись с номинальными владельцами – пришел к выводу, что хорошо если лет за пять получится все распродать. Но в любом случае до конца года ожидалось с Америки вытащить где-то под миллиард долларов, причем вытащить было удобнее всего в виде разных станков, так что в конечном итоге это было российской индустриализации в плюс.

В минус было другое: сколько денег в станки не вкладывай, сами они работать не будут. А людей, которые на них могли бы работать, просто уже не было. Коля Скоробогатов, например, уже выстроил в Коврове новенький экскаваторный завод – но пока смог найти для него десятка два рабочих, способных хотя бы тот же болт на станке выточить, да и то в основном из числа выпускников моих школ. Так что пока он занимался вовсе не производством землекопалок, а обучением – прямо на заводе – новых рабочих из числа переманенных с соседней ткацкой фабрики Треумова. Хорошо еще, что "в этот раз" ковровские власти против меня переть побоялись: завод изначально ставился как "принадлежащий канцлеру". Тем не менее работать было там пока некому…

Вот железные дороги строить легко и удобно: нанял мужиков с лопатами, они земли нарыли, насыпи отсыпали. Потом другие мужики – с ломами и кайлами – накрошили щебня, подушку насыпали. Намесили бетона, шпалы отлили… нет, еще не отлили, хотя цемента вроде бы хватает. Но не хватает арматуры, тех же анкеров и клемм – их же рабочие на работе сделать должны… ладно, костылей накуем, шпалы деревянные пока поставим – и ура! Дорога готова!

Красивая такая дорога, рельсы блестят… некоторое время. А потом ржаветь начинают, ведь если по рельсам никто не ездит… Но – не ездит, потому что локомотивов нет, вагонов нет, машинистов – и тех нет. Локомотивы не сделали – некому и негде. Вагоны – по той же причине. И машинистов не выучили, потому что нет людей достаточно грамотных, чтобы быстро выучиться. Нет!

В стране – больше тридцати миллионов детишек вполне себе школьного возраста, из которых в городах хорошо если миллион. А остальные – в деревнях, аулах, кишлаках и прочих вёсках. И даже если там школ понастроить, то учиться они не пойдут. То есть одну зиму-то поучатся, чтобы буквы разбирать и копейки до рубля верно складывать – а потом учиться не будут, так как крестьяне их к другим делам постараются пристроить. И добро бы навоз таскать – хоть урожаи бы поднимали, так нет. Будут лебеду молоть, "в кусочки" отправятся…