Алиса Климова - Уроки ирокезского
- Название:Уроки ирокезского
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:СИ
- Год:2020
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алиса Климова - Уроки ирокезского краткое содержание
Студент попадает в конец 19 века и пытается обустроить Россию. Первые три попытки не привели к успеху миссии: сначала свои ошибки, потом чужие, затем случайность.
Уроки ирокезского - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Чем мне самому заняться, я действительно нашел, причем практически тем же, что Николаю и обещал. А вот Николай выпустил указ, запрещающий евреям въезд на территорию "Державы Российской": Шлома намеревался устроить покушение на Императора руками как раз своих единоверцев, навербованных в Европе из числа тамошних "социалистов". А то, что "люди канцлера" именно эту попытку и не заметили, Николая все же дополнительно испугало.
А я заодно подписал у царя указ о равенстве всех религий России. О равенстве в правах. Поначалу Николай даже не понял, "о чем это я", но объяснить ему пользу указа вышло буквально в двух словах. В смысле, "права без обязанностей не бывают"…
В январе еще я вместе со Степаном изготовил "электрический граммофон". Не граммофон с моторчиком вместо пружины, а то, что в моем детстве называлось, если я не путаю, электрофоном – с электрическим моторчиком и пьезоэлектрическим звукоснимателем. Изобилие сапфиров позволило поставить на головку иглу, которую не требовалось менять после каждой прокрутки пластинки, а присутствие рядом Камиллы позволило для записей применить недорогой (и уже достаточно доступный – хотя бы и чисто "теоретически") материал. Насколько я успел освоить "химическую терминологию", это был сополимер хлор- и ацетатвинила, и качество записей оказалось куда как выше, чем на довольно-таки шипящем шеллаке. Жалко только, что пока объемы производства пластмассы были маловаты для тиражирования: Камилла в лаборатории университета изготовила килограмма полтора и сообщила, что может повторить процесс еще раз или два, но в течение месяца…
Где-то в конце марта я изготовил диск из толстой (почти в миллиметр) лавсановой пленки, и тогда же выяснил, что "сынуля" – при активном участии сестры и ее мужа – наладил производство электрофонов. Не сказать чтобы уж совсем "массовое", но десяток в сутки выделенная мастерская на его заводе выпускала. Пришлось это дело срочно пресечь – в мастерской электролампового завода пресечь, выделив под производство один из строящихся заводиков и поставив энтузиастам уже серьезную "производственную программу" по выпуску минимум ста тысяч устройств в год. Ну, когда наладят это самое массовое производство, конечно…
Камилла задачу оценила и тоже где-то стала налаживать выпуск нужного сополимера. Полиэтилентерефталат-то оказывается и в производстве подороже пока выходил, и в других изделиях от него пользы больше. Ну а я начал потихоньку мечтать о массовом выпуске различной музыки в красочных альбомах, "теплом ламповом звуке"… и в процессе мечт сообразил, что для этого потребуется, кроме всего прочего, и полиграфию для выпуска собственно альбомов наладить, или хотя бы просто выпуск конвертов для дисков обеспечить. В принципе, где их печатать, было…
А после беседы с Николаем мне вдруг пришла в голову интересная мысль. Пришла и несколько дней их головы уходить не желала, причем настолько она меня достала, что я позвал доктора Батенкова и попросил его "простимулировать мне память". Ну, Николай Николаевич после долгой и занудливой нотации простимулировал, а заранее проинструктированная Марша задала мне "правильные вопросы". Когда я пришел в себя – примерно через полтора суток – зарекся экспериментировать со скополамином, но все же результат меня порадовал. И радовал примерно пару месяцев…
Полиграфический комбинат имени Чехова начал свою работу, но по его использованию у меня сразу же начались разногласия с Зинаидой Николаевной. Она-то за дело взялась рьяно, набрала довольно много народу – из людей, в вопросах именно культуры явно разбирающихся. По крайней мере набор книжек "для детей дошкольного и младшего школьного" у меня вызвал лишь уважение: из Толстого был выбран "Филипок", напечатанный двухмиллионным тиражом в "полукопеечном" формате – всего восемь страниц, в четвертушку бумаги размером, но с картинками на каждой, причем картинками цветными. Еще – миллионным тиражом – были изданы "Черная курица" Погорельского, "Конек-Горбунок" Ершова, "Рождественская песнь в прозе" Диккенса. Эти книжки были напечатаны еще в Векшинской типографии: ее Лера Федорова (после моих настойчивых приглашений) возглавила и оборудовала лучшими французскими машинами под массовую печать учебников для моих школ. И ее мощности на "самые детские книжки" хватило.
Но когда я решил печатать учебники на всю страну, Валерия Ромуальдовна, все тщательно подсчитав, сообщила что за год напечатает только учебники Киселева, да и то если бумаги хватит. А вот с последним как раз было неочевидно…
У меня с названием "Балахна" еще с детства была одна ассоциация: "балахна-картон". Так называл картон для книжных обложек один знакомый школьных еще моих лет, работавший в типографии. Поэтому когда – перед войной еще – встал вопрос о производстве целлюлозы для пороха, я без особых размышлений, исключительно на рефлексах выстроил целлюлозный заводик как раз в этом волжском городке. Ну заводик-то я построил, и целлюлоза там делалась – паршивенькая, но я особо за качеством пороха не гнался, мне количество важнее было. Порох – взрывался, и на остальное я внимания не обращал.
Затем эту целлюлозу стали использовать для выделки бумажной изоляции для кабелей, и – по отзывам кабельщиков – бумага получалась очень даже неплохая. И прочная – ее же стал активно использовать и папаша Мюллер для изготовления мешков, в которых цемент перевозился. Все замечательно было – но ровно до той поры, когда приспичило мне бумагу для типографий делать.
Вообще-то заводов, разную бумагу делавших, в стране было уже под двести. Много разной бумаги в России делалось – но тем не менее почти все книги печатались на бумаге импортной. Да и газеты в большинстве – тоже, потому что многочисленные заводы все вместе делали этой самой разнообразной бумаги столько, что не хватало даже на верчение кульков для семечек на рынках. То есть на кульки наверное хватило бы, но на что-то более серьезное…
А вот из целлюлозы с Балахнинского завода, оказывается, бумагу типографскую делать не получалось. Казалось бы, что проще: нарубил щепок, сварил их в щелочи – и вот тебе готовая целлюлоза. Она и на самом деле "вот тебе", но коричневого цвета. Прочная, для той же крафт-бумаги (ну или для с детства запомнившегося обложечного картона) очень даже подходящая – потому что всем плевать какого цвета мешок для цемента или картонка под наклеенной бумажкой.
Камилла мне объяснила, что в щелочи варится целлюлоза, именуемая сульфатной, и она коричневая. А можно еще щепки варить в кислой среде, в бисульфите натрия – и тогда целлюлоза получается желтоватой, а потом если ее в хлоре отбелить, то станет она белой – но очень непрочной, потому что хлор волокна рвет. Но больше всего меня поразило то, что газетная бумага вообще не из целлюлозы делается: бревна просто истирают в кашу (на бетонном барабане) и прямо из этой древесной каши бумагу и делают. Газетную, хреновую совсем: она через месяц пожелтеет, а через год-два просто рассыпаться начнет.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: