Алиса Климова - Уроки ирокезского

Да и с точки зрения производства – тоже. Рабочие были высочайшей квалификации, а бригадиром там стал Вася Никаноров, с радостью сбросивший обязанности "профсоюзного руководителя" и вернувшийся к работе руками. Половина команды у него была вообще еще с "модельного цеха", а в женской части коллектива трудились лучшие ученицы Оли Миро… Ивановой.

В общем, для того, чтобы мотор мог проработать больше пяти минут, осталось сделать совсем немного – причем точно знал что именно. И этим занялся по моей просьбе Андрей Новиков – но даже ему я не сказал, зачем он этим занимается…

Торфянка – кроме того, что была центром экспериментального двигателестроения – была еще и центром совсем другого проекта. Когда Владимир Петрович Урусов занялся "обеспечением жизнедеятельности правительственного квартала", я в эту "жизнедеятельность" включил один небольшой пункт: транспортную независимость. Расплывчатый такой пункт, но я ему все рассказал достаточно подробно, да и сам приложил свои… нет, не руки, все же мозги, и то в части "вспомнить ранее виденное". По моим "воспоминаниям" силами команды из двух десятков очень неплохих инженеров была спроектирована довольно простая и, как чуть позже выяснилось, хорошо уже известная машина: проходческий щит для копания туннелей метро. Вот только "моя" от "хорошо уже известных" все же слегка отличалась: в "известных" землю рабочие ручками ковыряли, этим самым щитом прикрываясь от обвалов. А у "моей" землю ковыряла здоровенная многоголовочная фреза – и поэтому ковырялась эта земля довольно быстро.

Дальше все было просто: в туннеле машина монтировала стенки из простых керамических тюбингов, толщиной всего сантиметров пять. Немного, но за щитом уже люди ручками, с помощью лебедок, домкратов и матюгов собирали уже несущую, силовую трубу из бетонных секций толщиной в четверть метра. Ну или просто отливали недостающие куски стены на месте – что происходило часто, так как при поворотах туннеля подходящих заготовок просто не находилось.

Щит полз в глубинах со скоростью больше километра в месяц – экспериментальный, четырехметровый – и за год он дополз от Торфянки как раз до подземелий Дома Правительства. А другой – копия "экспериментального" – чуть "отставая от лидера", потому что стартовал на полгода позднее – полз от Торфянки к тому месту, где в моей юности находился Монинский музей авиации…

Вообще-то маршрут немного странный, по прямой было бы сильно меньше копать – но грунт… Оказалось, что копать под болотом – сухо, поскольку снизу болота – толстый слой глины, а если напрямую копать, то по пути встречается пропитанный водой пласт песка, так что… как там в старой песне пелось про нормальных героев?

Я вообще-то имел в виду в Монино выстроить правительственный аэродром подальше от чужих глаз, но пока лично мне пока вполне хватало полосы, насыпанной на краю болота из вынутого из тоннеля грунта на Торфянке. Тем более, что моя "Пчелка" летала не часто, над Лосиным Островом было где взлететь или приземлиться незаметно – а изготовленный Ильей "подземный трамвай" проезжал весь туннель за пятнадцать минут.

Вот я туда и катался теперь каждый день – наступила, судя по всему, пора повторить эксперименты Новикова по отливке монокристаллических лопаток горячего контура турбинного мотора. А если добавить в сплав немного рения, и затем готовую лопатку покрыть в плазмотроне окисью циркония… ладно, для начала хотя бы научиться отливать лопатки из нихрома, и то было бы замечательно. В конце-то концов, пока всех и обычные бензиновые моторы вполне устраивают, это я так, на перспективу стараюсь.

Впрочем, старался не только я. Заборостроители тоже не зря трудились, и столь нелюбимое Славой распределение производств дало свой первый заметный результат. Мне даже показалось, что Степан Андреевич Рейнсдорф год назад созрел для того, чтобы причинить мне некоторые физические страдания путем нанесения легких побоев тяжелым предметом по голове: ведь я у него увел сразу с полсотни столь тщательно собираемых им инженеров. Ну да, конструкторское бюро, им созданное, было в состоянии спроектировать практически любой бензиновый или дизельный мотор, и даже спроектировали немало – но мне-то десятки разных моторов были совсем не нужны. Мне были нужны не десятки, а сотни тысяч моторов, причем большей частью все же одинаковых, и поэтому почти три десятка новых городков – и, соответственно, новых заводов – занялись производством уже отработанных моделей.

Когда кто-то "ничего не понимающий в прогрессе" тупо заставляет делать моторы всего пяти типоразмеров… то есть если установлены пять "стандартных" диаметров цилиндров, то поршни для них могут делать пять узкоспециализированных заводов. Поршню-то все равно, сколько у мотора цилиндров, и даже практически безразлично, бензиновый это мотор или дизельный. Ну а если таких заводиков не пять, а восемь, и на каждом умеют делать минимум три разных поршня…

Теперь Рейнсдорф-младший меня поколотить не хотел. Потому что теперь его завод увеличил выпуск собственно моторов втрое. К тому же вместо небольших моторчиков к "Самураям" – переданных на шесть небольших сборочных заводов – он стал массово делать моторы для грузовиков и тракторов. И к тому же оказалось, что вчерашние мальчишки, окончившие не только школу, но и ПТУ, работу выполняют лучше, чем отечественные "кадровые рабочие". Ну, в среднем, Васю Никанорова в расчет не берем… а Степану Андреевичу пришлось довольно много "кадровых" заменить на выпускников своих же профтехучилищ, так как вместе с инженерами на новые заводы уходили и "старые" рабочие – чтобы создать "ядро рабочего коллектива".

Ну а как побочный эффект – именно старые рабочие резко заинтересовались повышением собственной квалификации, ведь обидно же, когда шестнадцатилетний мальчишка получает заметно больше "старого мастера"…

Недоволен был пока лишь Слава, так как кроме "лишних" транспортных издержек при такой организации производства и рабочих потребовалось вдвое больше, чем могло быть на "промышленных гигантах" – по крайней мере он так считал. И чтобы прекратить его постоянный зудеж на эту тему я высказался в том плане, что дополнительные рабочие набираются вовсе из крестьян так как задействуются они лишь на вспомогательных работах, а со временем и они чему-нибудь научатся. Нет, Слава со мной не согласился… но он занялся новыми подсчетами в рамках этой концепции и зудеть перестал.

Когда есть много моторов (и много заводов, конечно же), то оказывается, что сто тысяч "тяжелых" тракторов в год – уже не светлая мечта, а "начальный уровень механизации сельского хозяйства". Конечно, стендовая сборка машин не очень производительна по сравнению с конвейером, но даже самый маленький завод в Хинганске ежедневно выкатывал по двадцать-двадцать пять тракторов, а конвейеры – они появятся. Со временем – которого просто сейчас не хватает.