Алиса Климова - Уроки ирокезского

– И кто мешает…?

– И вот тут как раз Васина информация очень помогла все верно распланировать: из тысячи ПТУшников года через три-четыре треть получает четвертый разряд. Из них еще через три года десяток, не больше, обучается до пятого, а из всей тысячи до пятого за десять лет поднимается дюжины две. Ну а до шестого… Вася статистику собирал, еще по просьбе Янжула, так выходит что из десяти тысяч человек до шестого разряда один добирается лет за шесть, второй – лет за двенадцать… уникумов вроде самого Василия или Ольги Ивановой мы не рассматриваем. Сейчас пока статистики просто нет, но, думается, лет за двадцать работы хорошо если из этих десяти уже тысяч мы получим пяток рабочих с шестым разрядом.

– Но ведь Омский завод выпускает…

– Там мотор попроще, и там работает под сотню рабочих с пятым разрядом. И одиннадцать с шестым. А всего в России с шестым разрядом сейчас меньше пары сотен рабочих, и не все они вообще годятся для моторостроительного. Вон у Немца трикотажные станки выпускает таких семеро – но переведи их к Нольде, сразу останемся и без трикотажных машин, и без моторов.

– То есть Пермский завод я выстроил зря…

– Вовсе нет, так как во-первых это очень неплохая школа кадров и для других заводов, во-вторых рабочие на нем получают очень веские поводы изо всех сил стараться повысить квалификацию, а в третьих уже инженеры, да и сами рабочие будут все время упрощать технологию.

– И мотор будет рассыпаться через…

– Технологию упрощать, а не изделие! Но тут тоже проблемы серьезные имеются. Инженеров-технологов у нас кот наплакал, а уж мастеров-технологов, почитай, и вовсе нет. Огромное спасибо Камилле Григорьевне, что в России три химико-технологических института есть… а тебе даже маленького спасиба не положено, так как инженерно-технологических институтов у нас считай и нет.

– И техникумов нужных тоже нет…

– Каких техникумов нет?

– В которых техников готовят… в смысле, мастеров. Сейчас техникумы готовят недоинженеров, а нам нужны, как ты пояснил, суперрабочие…

– Слушай, а ведь это неплохая идея! У Рейнсдорфа в Ярославле есть одно училище… он в него отправляет отличников с других ПТУ на два года доучиваться, и в результате это училище ежегодно выпускает с полсотни именно мастеров. То есть сразу с четвертым разрядом, а с десяток ребятишек сразу и до пятого дотягиваются. И если ты… то есть если мы таких училищ… как ты их назвал, техникумов для суперрабочих? В общем, если таких училищ пооткрывать хотя бы в каждом уездном городе…

– Сколько?

– Уездов в стране за восемь сотен…

– Про уезды я в курсе, спасибо, я спрашиваю, сколько для этого нужно денег? В бюджете-то на такое развлечение денег-то ты точно не предусмотрел?

– Тебе срочно?

– Что срочно?

– Бюджет этот предоставить.

– Мне он не нужен. Я в техникумах ни учиться, ни преподавать не собираюсь. Я вообще тут частное лицо и просто мимо проходил.

– А зачем тогда… понял. Так… – Слава прикрыл глаза и начал бормотать чуть слышно: – Стандартный школьный корпус – шестьдесят, парочка учебных цехов по двадцать… да, общежития для учащихся… по паре, думаю… – Он с ехидной улыбочкой поднял на меня глаза: – Сто тридцать два миллиона на постройку зданий давай прямо сейчас. А остальной бюджет – я сегодня же по министерствам циркуляр спущу, через неделю, думаю, по станкам, оборудованию и учебным пособиям уточню. И через месяц расклад по персоналу. Надеюсь, в миллиард уложимся, но ты все же рассчитывай на полтора. Выделишь столько?

– Ну ты и хапуга! Ты что, суммы меньше миллиарда со мной даже обсуждать не хочешь? Нужно будет – выделю.

Слава опять посмотрел на меня с улыбкой, но какой-то на этот раз… отечески-нежной, что ли:

– Вот сколько лет с тобой работаю, но до сих пор не понимаю. Если с Марией Петровной считать, то вдвоем вам принадлежит уже процентов за девяносто того, что в стране вообще есть. И бюджет державный, как ни крути, больше восьмидесяти процентов из вашего с ней кармана образуется. А ты еще со своих прибылей пятую часть мимо бюджета тратишь, но опять же в пользу Державы. Да, я не понимаю, на что именно ты эти деньги тратишь, но по опыту и эти затраты пользу России приносят хоть и не сразу, но весьма изрядную…

– И что тебе непонятно? Поступи в институт, хоть инженерно-физический, через пять лет поймешь, на что деньги идут.

– Я вообще не об этом. Вы – и Мария Петровна, и ты особенно – вы же всё, вообще всё на Россию тратите, не на себя. Другие-то с деньгами – они кто картины собирает дорогие, кто драгоценности, книги древние или иные редкости, а уж кутить… А вы… Любой инженер живет как бы не лучше вас – так почему вы о себе так не заботитесь как о прочих людях?

– Вот тут ты неправ. Мы о себе как раз и заботимся. Инженер – ну что инженер? Он работу работает, делает, что ему скажут. Что ты ему скажешь, или еще кто. А мы – мы делаем то, что нам делать интересно. Просто так получилось, что нам интересно именно Россию сделать великой Державой… Кстати, ты сам такой же: тебе лишь бы планы посоставлять, а потом их повоплощать. И Саша Антоневич, и…

– Врешь. Если бы тебе было это интересно, то ты из канцлеров не ушел бы.

– Не вру. Просто я уже сделал то, что мне было интересно вначале. А теперь мне интересно сделать так, чтобы всем прочим… ну не всем, но многим прочим было интересно делать то, что они делают, и чтобы они хотели делать то, что всем нужно…

– Ясно, интеграл третьего порядка – и, глядя на мое удивленное лицо, рассмеявшись, пояснил: – Мне Антоневич рассказал что это. Я только примерно понял, что это такое, но слово хорошее. Слово-то хорошее, а что мне теперь делать с хотелками Ильи Архангельского? Все же ты, Волков, гад получаешся: из-за тебя другим разное делать интересно, а мне все их хотелки теперь планировать.

– Но ведь тебе-то это интересно?

– Я же говорю: гад. Мерзавец и негодяй. А на меня теперь давит Эдуард Брониславович, требует чтобы я ему до мая выдал план, куда дальше новую дорогу тянуть: на Кострому или на Вологду.

– Пиши обе. На Кострому там километров шестьдесят, я ее оплачу.

– А на Вологду сто восемьдесят, и денег в бюджете нет!

– И что?

– Обе оплатишь, вот что. А вот кто мне заплатит за испорченные нервы… а у тебя не найдется еще, скажем, миллионов…

– И не надейся!

– Не очень-то и хотелось. Ладно, проваливай, частное лицо, проходи мимо дальше. Я тебе сметы на техникумы через неделю занесу, обсудим, есть кое-какие идеи…

Эдуард Брониславович Кригер-Войновский был одним из министров Госкомитета путей сообщения. Одним – потому что в Комитете было и возглавляемое им министерство эксплуатации железных дорог, и возглавляемое Ливеровским министерство их строительства. В Комитет так же входили министерства речного транспорта, автодорожное, ряд других – но почему к Славе приставал именно Кригер-Войновский, я понимал хорошо: он очень хотел перед Урсати новой дорогой похвастаться.