Евгений Щепетнов - 1972. Миссия [СИ litres]

Выстрела я не услышал. Только почувствовал удар в спину и первая мысль, которая пришла в голову: «Он вырвался!». Я вдруг решил, что со спины ко мне подкрался Али и врезал мне кулачищем прямо промеж лопаток.

Обернулся, посмотрел – нет, Али держат. Стив что-то кричит, машет рукой… А у меня вдруг зашумело в ушах, да так, что шум зала стал гораздо слабее шума в голове. Я закашлялся, сплюнул на руку, и рука моя окрасилась красным. Изо рта полноводным потоком хлынула кровь. А потом зал закружился, закружился… и я ушел в темноту.

Когда я открыл глаза, долго не мог понять, где нахожусь. Белый потолок, белые стены… ширма – тоже белая. Спинка кровати – чужой кровати, не моей. И как я здесь оказался? Госпиталь? Я в Моздоке? Чечня? Меня снова подстрелили? Не помню. Ничего не помню!

Такое у меня уже бывало – дважды. И потому я знаю – скоро состояние безвременья и потери памяти исчезнет. Мозг устраивает что-то вроде перезагрузки, и стоит лишь появиться какой-нибудь зацепке, как процесс загрузки данных ускорится многократно.

А вот и зацепка! И звать эту зацепку… Стив! И Страус! Оба здесь! Здесь – где?!

– Очнулся! Слава господу, очнулся!

Это Стив. Он рад, и одновременно расстроен – видно, как переживает.

– Да, очнулся!

Это уже Страус. Он как всегда спокоен и деловит, встает из кресла, подходит, осматривает меня зорким взглядом, будто хочет убедиться в верности сообщения Стива.

– А я победил! – криво усмехаюсь я, выталкивая слова из глотки – Прости, ты потерял кучу денег!

– Да ни хрена подобного! – Страус искренне хохочет – Я выиграл кучу денег! Я поставил на твой выигрыш!

– Ты же ставил на проигрыш?! – удивляюсь я, и тут же все понимаю – Ах ты ж сукин сын! Ты с самого начала мне врал! Ты сразу все это придумал!

– Конечно! – Страус широко улыбается – Но тссс! Я знал, что ты никогда не сдашься, ты мне открыт, как книга! Как все твои книги! И ты не сдаешься, чертов русский медведь! И как все русские ты упертый и терпеть не можешь, когда на тебя нажимают! И я тебя мотивировал к выигрышу. А еще к тому, чтобы ты принял бой!

– И чуть не погиб! Он чуть не погиб! – Стив неприязненно смотрит на Страуса, и тот тут же скучнеет:

– Да кто же знал, что они такие сумасшедшие? Эти люди?

– Кто – они? – спрашиваю я, оглядывая обоих своих собеседников – Давайте, рассказывайте! Сколько я тут лежу? Что со мной? И вообще – что случилось?

– Тебя подстрелили – пожимает плечами Стив – Когда судья объявил победителя, Али едва не откусил тебе ухо. Помнишь об этом? Ага, помнишь. А потом в тебя пальнули с трибун, из кольта сорок пятого калибра – судя по пуле. Стреляли не один раз, но попала одна пуля. Остальные пули ушли в пол ринга. Зато эта одна едва не выбила из тебя дух. Попала в спину ближе к правой лопатке, сломала ребро, прошла рядом с сердцем и пробила легкое, вызвав очень сильное кровотечение. Доктор сказал, что он вообще не понимает, как ты остался жив. Ты должен был истечь кровью прямо там, на ринге.

– Но не истек… – задумчиво пробормотал я.

– Не истек! – довольно ухмыльнулся Стив – В общем, как ты свалился – началась бешеная кутерьма. Искали стрелка, и вроде как его нашли.

– Негр? Из бандитов?

– Неа! Школьный учитель. Он ненавидит Россию и русских, считает, что все русские коммунисты-казаки, и хотят захватить Америку. А главный у казаков ты – предводитель этой всей орды. И чтобы спасти страну, учитель обязательно должен тебя уничтожить. В общем – парень спятил на почве антикоммунизма. Что ничуть не помешало ему приобрести «кольт» и пронести его на трибуны. Хорошо хоть, что сидел он далеко от тебя, и то – одну пули хватило, чтобы ты пластом лежал здесь двое суток, двое эти чертовых, проклятых суток!

– Двое суток?! – у меня аж дыхание перехватило – я был в отключке двое суток?! Да не может быть!

– Да как не может быть? – Стив расхохотался, недоверчиво помотал головой – Я же говорю: пуля прошла у самого сердца! И кстати – должна была зацепить сосуды, но врачи сказали, что произошло чудо и она как-то умудрилась их… хмм… обойти. Пробила легкие – у тебя изо рта просто фонтаном лилась кровь! Мы думали – тебе конец! Пока врачи сбежались, пока тебя доставили в больницу – прошло не меньше часа! А ты все живешь и живешь! Врач смотрит на тебя, и говорит: похоже, что все, скончался! Щупаю пульс – живой! Факингового врача посылаю в зад! И бежим по коридору с носилками, на которых твоя тяжелая туша! Ох и тяжел же ты, парень! А бежать трудно, мешают – там опять драка началась, да со стрельбой! Искали стрелка, так начали бить черных – все решили, что это они тебя грохнули! Хмм… попытались грохнуть. Черные, не будь дураками – взялись отбиваться! Началась стрельба. Пятеро убитых, двадцать ранено. По стране – выступления черных, беспорядки. Реднеки выкопали ружья и теперь запрещают черным въезжать в их города. Никто не верит, что это учитель тебя расстрелял. Говорят, что власть подставила учителя, чтобы скинуть вину с черных. Али все ненавидят – за то, что он врезал рефери, а потом откусил тебе ухо. Кстати – ухо пришили, на месте. Болит, нет?

– Почти не болит (пощупал повязку). Дальше, дальше что происходило?

– Ну что дальше… тебя в больницу, операцию, пулю вынули. Сделали экспертизу – точно, из пистолета учителя. Только кому теперь что-то докажешь? Говорят – власть подделала экспертизу, чтобы… ну – понятно. Чтобы черных не били. Кстати, на следующий день прошла массированная полицейская операция по уничтожению банд Нью-Йорка. Арестовывали пачками, стреляли на месте тех, кто сопротивлялся, или просто обозначал намек на сопротивление. Участвовала и национальная гвардия, практически – уличные бои. И бунт не стихает. Твой бой расколол Америку на две части.

– Кстати, из вашего посольства приезжали, требовали доступа к телу – усмехнулся Страус – Мол, советские врачи самые лучшие, а наши тебя до могилы доведут. Так-то я согласен насчет наших врачей, но сомневаюсь, что ваши все-таки лучше. Все они хороши! Особенно, если черномазые!

Мда. Страус никогда не отличался толерантностью, и «любовь» к черным у него в крови.

– Ну и пустили бы их, в чем дело-то?

– На высшем уровне принято решение – никого к тебе не пускать. Кроме строго ограниченного контингента лиц – мы со Стивом, и твоя секретарша Ольга. Кстати, она ночевала здесь, в больнице, все двое суток. Не отходила от тебя. Похоже, что она в тебя влюблена.

– Вам так кажется… – махнул я рукой, и в голове у меня зазвенело, перед глазами поплыло – Ох, черт! Голова кружится!

– Я же говорю – ты крови потерял с ведро! Когда тебя привезли, у тебя давление было как у покойника! Никто не верил, что ты выберешься! Кроме нас! – Стив ухмыльнулся – Только мы знаем, какой ты вредный и упертый черт! Тебя убить – это как сатану попытаться забить прутиком!