Виктор Мишин - Испытания [litres]

Вернулись вместе через полчаса, наверное. Фрицы так и отстреливались, наши вперед не лезли. Позиционка во всей красе.

– Смотри вокруг, когда немцы повернут к нам, начнешь отсекать, ясно?

– Ясно! – подтвердил Веревкин, готовя автомат. – Там наши, да?

– Конечно, причем из-за этих пулеметов на холме им ни туда, ни сюда не пройти. Начали!

Первыми я решил грохнуть именно минометчиков, так как они банально ближе к нам, следовательно, в какофонии стрельбы пулеметчики не услышат мои выстрелы. Так и вышло. Хорошо, что расчеты минометов были всего из трех солдат каждый. Пришлось крикнуть Валерке, чтобы добил двоих, а то я промахнулся. Пока боец пытался положить из автомата оставшихся минометчиков, я приступил к уничтожению пулеметов. С этими вышло гораздо сложнее, но помогли наши бойцы с той стороны холма. Я смог снять лишь одного пулеметчика, как немцы сообразили, что здесь что-то не то, и развернулись. Один расчет сразу срисовал нас с Валеркой, а второй продолжил стегать атакующих красноармейцев. Пришлось туго, благо удалось быстро перезарядить винтовку и, меняя позицию, тремя выстрелами все же положить расчет. Вот тогда и второй захлебнулся, его заглушили наши бойцы. С криками «ура» – вот на фига еще – на холм поднялись бойцы Красной Армии, и началась свалка. И с той и с другой стороны стрельба шла в упор. Мы вообще не могли помочь нашим, так как боялись подстрелить своих. До рукопашной все же не дошло, наши смогли уработать фрицев. В принципе, в этом и наша с Валеркой заслуга. Командир подразделения Красной Армии быстро сообразил, что ему кто-то помог, поэтому, когда перестали стрелять, он закричал:

– Мужики, кто тут есть, выходите, фрицы дохлые! – Мы и так это видели, до нас всего метров сто пятьдесят от бойцов было. Я спокойно поднялся, а вот Валера аж подпрыгивал от нетерпения.

Встретившись в низине, мы с командиром этого отряда крепко обнялись по-мужски и похлопали друг друга по спине.

– Ну, здорово, дружище! Кто такие? – начал первым этот командир.

– Из плена бежим, из-под Вязьмы, – ответил я, наблюдая реакцию. Она мне понравилась.

– Молодцы, что смогли уйти, только как вы сюда-то попали?

– А где мы вообще?

– До Вязьмы почти сто километров на север, вы что же, пехом шли?

– Да, по лесам пробирались.

– Ладно, жрать хотите, ребята?

– Конечно, недавно последние запасы прикончили, а в плену кормили так, что теперь, наверное, всю жизнь буду хотеть есть.

– Я лейтенант Светлов, четвертый десантный корпус…

– Иди ты! Я видел карту перед заданием, вы же под Москвой были!

– Были. Ты когда в плен попал? Да, и представься, наконец…

– Извините, товарищ лейтенант. Старший сержант Морозов, разведывательно-диверсионный отряд ОМСБОН НКВД. – Глаза у десантника расширились.

– Ничего себе, я думал, вы простая пехтура!

– Вон, Веревкин вроде из царицы полей, я нет.

– Ладно, нам на запад надо, с нами пойдете, или как?

– У вас задание…

– Так войска-то в наступлении сейчас. Нас скинули в этом районе, два села и три деревни нужно захватить, фланги зачистить. У меня отряд сейчас этот поселок, что за холмом, освобождает, а мы в обход пошли, тут нас фрицы и прижали. Вовремя вы появились, они этими сраными минометами нам плешь прогрызли уже.

– Пойдем с вами, все лучше, чем по лесам скитаться. Так, говоришь, на запад?

– Именно, там встретиться с партизанами должны, а потом вроде на север пойдем.

– Ясно, вас таким макаром туда же, под Вязьму двинули. Черт, неужели наши не прошли? – расстроенно сказал я, спрашивая сам себя.

– Какие ваши? – с интересом спросил лейтенант Светлов.

– Я участвовал в захвате пленного офицера, попали в засаду, наши ушли, я оставался в прикрытии. От фрицев слышал, что они вроде наших упустили, думал, ребята дошли.

– А что такого важного там?

– Да жопу нам фрицы готовят, только и ждут, когда группировка с юга туда подойдет, и подсекут потом под корешок. Точно говорю, сам видел их планы и говорил с пленным.

– Значит, тебе скорее надо назад, к нашим, раз такие сведения имеешь! – воскликнул Светлов.

– Все равно поздно, я надеялся на своих ребят, ведь я в плену был долго, почти месяц, теперь уже поздно планы менять. Только разве что подстрахуются, не дадут фрицам отрезать наших.

– Все равно, братуха, тебя надо на большую землю отправлять. Слушай сюда, у нас рация есть, вызовем самолет, прилетят, точно говорю.

На этом и порешили. Ушли вначале к поселку, там еще отряд был, причем большой. Так как десантники все равно собирались сваливать отсюда дальше на запад, то на связь вышли прямо отсюда. Опознались легко, хоть форма на мне и была вражья, но нательное-то я так и не менял, а метка была именно в нем. Продиктовав условный код, на том конце приказали ждать. Буквально через пятнадцать минут с нами вышли на связь и велели ждать самолет. Только для этого нам нужно отойти от места выхода на связь километров на десять южнее, там есть подходящие места для посадки. Нам даже условный квадрат назвали, чтобы легче искать было. А то ведь зима, решишь посадить самолет на какое-нибудь поле, а там под снегом мало ли что может быть. Кирдыкнется самолет, чего тогда делать? Тут же нам указали на площадку, где уже садились наши транспортники.

Десантуре был приказ сопроводить нас. Лейтенант Светлов, конечно, этому был не рад, но отрядил шестерых бойцов в провожатые. Те должны не только нас провести тихо, но и в самолет посадить.

Времени было мало, нужно выдвигаться, самолет пришлют буквально через несколько часов. Сейчас, пока погода хреновая, прилетит У-2. Тот на малой сможет пройти, несмотря на облачность и снег.

Дошли нормально. Место оказалось идеально ровным лугом. На нем, наверное, летом в футбол можно играть, настолько казался ровным этот луг. Немцев поблизости не было, мы обошли по кругу территорию в радиусе трех километров, тишина. Где-то на востоке, да и на севере тоже, грохотало, а здесь тихо.

Самолет был действительно «кукурузником». Сел легко, так же легко и взлетел. Мы помахали десантуре на прощание и полетели. Да, Веревкина мы с собой забрали. Умудрились разместиться на одном месте. Самолетик был каким-то старым рыдваном. Мотор все время чихал и кашлял, но вроде пока тянул. Внезапно внизу началась стрельба, несколько пуль угодили по крыльям. Я просто как раз туда смотрел, вот и заметил. Летун стал забираться выше и повернул в сторону, делая петлю. Что-то мне подсказывает, дорога будет длинной и не прямой. Стрельба снизу разгоралась, мы шли метрах на ста, не больше, выше, наверное, было бы ничего не видать. Летун забирал все больше в сторону от первоначального маршрута, и, наконец, я почувствовал, что мы идем вниз. Точнее, падаем. К этому моменту высота была метров пятьдесят, и впереди показались деревья.