Сергей Григоров - Иллюзия реальности [СИ]

— Замечательно.

После разговора с Шоанаром Ник Улин много что прочитал о холах и сейчас с интересом присматривался к будущему товарищу по экспедиции.

— И я так же думаю. Тем более что она, как я могу судить, весьма симпатична по вашим, людским меркам. Вам, должно быть, будет приятно с ней общаться. Для меня же важнее то обстоятельство, что в ее лице в нашей команде окажется один профессионал. Будет, у кого мне учиться. Да, кстати, Шоанар, Олмировский советник, говорил, что если у меня возникнут вопросы, на которые я не найду ответа, то могу обратиться к вам. Он был прав?

— Да-да, я всецело в вашем распоряжении.

— Вот и прекрасно! Я сейчас изучаю политику. До чего же запутано там у вас! Все эти советы, комитеты, кабинеты, заседания, коллегии, комиссии, избираемые и наследуемые руководящие должности — полнейший хаос! В одном месте такой-то совет — высший законодательный орган, в другом — исполнительный, со всей полнотой властных полномочий, в третьем — имеющий лишь совещательный голос. Неужели трудно раз и навсегда навести порядок?!

— Названия, как правило, исторически обусловлены. Закреплены силой привычки, обычая. Говорят: хоть горшком назови — только в печь не ставь. Не стоит обращать на них внимание… — Ник Улин почувствовал дурноту, но закончил высказывание: — Более того, зачастую важна не официальная структура общественной власти, а стихийно сложившаяся. Неофициальная.

Яфет заметил, что с собеседником не все в порядке. Не такой уж, видно, был он толстокожий.

— Мне кажется, что вы неважно себя чувствуете. Я прав?

— Да, немного. Переусердствовал. Давно уже не проходил астротесты.

— Надо же… а для меня это как легкая разминка. Какие же вы, люди, нежные создания! Только и умеете, что уставать. Чуть ли не всю сознательную жизнь спите, едите и отдыхаете. Ну да ладно, вам надо подкрепиться. Давайте, пройдем в столовую, — и не слушая слабых возражений, Яфет чуть ли не на себе потащил Ника Улина по длинным коридорам.

В столовой после долгих колебаний, Ник Улин взял себе чашку обжигающе горячего какао и маленькую ореховую булочку. Сделал осторожный глоток, смакуя напиток. Яфет поизучал его реакцию, поводил ноздрями, подумал и заказал себе двойную порцию жаркого. Присел напротив на самом краешке стула, напружинившись, и скомандовал:

— Давайте, рассказывайте.

Ник Улин почувствовал себя не в своей тарелке.

— Видите ли, — неуверенно начал он, — здесь не совсем подходящее место для лекции. Хотя бы потому, признаюсь, что я просто не владею понятной вам терминологией. И даже не представляю, где и как искать интересующие вас сведения — у нас, на Квартаре, мы постоянно находимся в общей информационной сети, и каждое слово автоматически комментируется компьютерами, вытаскивающими нужную справку из общего архива… Так что могу рассказать только образно. На уровне общих понятий и грубых аналогий.

— Как раз именно это мне и надо. Давайте!

Ник Улин сделал еще глоток какао, собираясь с мыслями. На Ремите вся еда и напитки были необычайно вкусны и ароматны. Не потому, что планета была колонизована относительно недавно, и фермеры использовали самые передовые агротехнологии. И не потому, что благоприятный климат и богатейшие почвы не требовали искусственных удобрений и каких-либо ускорителей роста растений, всегда пусть на немного, но ухудшающих их потребительские качества. Секрет был в ничтожных добавках, получаемых из местных, неземных растений, — в так называемых проявителях вкуса. Концентраты этих веществ и ныне составляли основу ремитского экспорта на общегалактический рынок.

— Начнем с того, что влияние официальных органов власти на жизнь любого человеческого сообщества гораздо меньше, чем принято про то думать. Каждый социум самоорганизуется и живет по своим, внутренним законам, вскрыть которые бывает ой как непросто. Ключевой элемент здесь — так называемые модели поведения, сложившиеся вокруг ценностных ориентиров.

— Это еще что такое?

— Ценностные ориентиры? Если в двух словах, это некие понятия и связанные с ними ассоциативные цепочки образов, являющиеся признаками того, что такое хорошо и что такое плохо. С их помощью человек направляется на принятые в обществе способы поведения с тем, чтобы обеспечить саму возможность коллективных действий. Так как точек приложения человеческих сил и возникающих жизненных коллизий неисчислимое количество, таких психических конструкций много. С самого раннего детства родители и воспитатели внушают и демонстрируют на собственных примерах, что, скажем, бездельничать, обманывать, завидовать, причинять кому-то боль — плохо. Быть полезным членом общества, помогать старшим, соблюдать законы — хорошо. С помощью более частных ценностных ориентиров раскрывается, что это значит — быть полезным, и так далее. В результате в каждой человеческой общине образуются свои поведенческие стереотипы для реальных жизненных ситуаций, обладающие огромной инерционностью. Такой, что подспудно существуют в неизменном виде тысячелетия.

— Извините, но лично я, например, не вижу и не ощущаю этих ваших ориентиров и стереотипов. Уверен, что к этим моим словам присоединятся и все знакомые мне люди. Не выдумали ли вы их?

— Это выдумка в такой же степени, как и прочие научные понятия и термины. А не чувствуете их вы потому, что самое трудное для человека — найти границы клетки, в которую заключено его мышление.

— Что-то очень туманно вы говорите. Но продолжайте, пожалуйста. Что это за тысячелетние «поведенческие стереотипы»?!

— Вот вам грубая аналогия. Мы двигаемся, не раздумывая, как управлять тем или иным мускулом, как поднимать колено ноги при ходьбе, на какой угол повернуть голову, куда направить локоть руки и так далее. Все это происходит автоматически. Примерно таково предназначение и психических поведенческих стереотипов человека: чтобы не задумываться надолго, какое решение принять в той или иной ситуации. Чтобы не начинать, как говорится, от Адама оценивать правильность или неправильность своих поступков.

— Но почему тогда в каждой человеческой общине — свои эти ваши поведенческие стереотипы? Неужели нельзя взять, да раз и навсегда перечислить их?

— Для всех сразу и навсегда? Не получится. У людей, выросших в разных условиях, разные наборы жизненных ситуаций. Вам должны быть известно, как живут рядовые блезирцы. Поместите мысленно одного из них на Ремиту — разве он будет чувствовать себя уютно без своих многочисленных клубов, театров, ресторанов, бань и прочих заведений, обихаживающих и тело, и душу? У нас же, на Квартаре, вообще мало кто из пришлых сможет прожить и пару дней без длительной психологической подготовки. Тем не менее, каждый истинный квартарец считает свои пенаты лучшими. Новые поколения блезирцев и квартарцев предпочитают жить на своих планетах. Эмигрирует ничтожно малая часть. А со всей Галактики на Блезир переселяются люди с блезирским мироощущением, как и на Квартар — с квартарским. К нам, кстати, иммигрирует гораздо больше народу.