Сергей Григоров - Иллюзия реальности [СИ]

— Да, насчет блезирцев вы правы. Очень избалованы. Думают только о наслаждениях. А у вас, я читал, жуткое перенаселение. Яблоку, говорят, некуда упасть. Спите в каких-то пеналах.

— Не верьте слухам.

— Хорошо, не буду. Продолжайте про ориентиры. Так почему их нельзя перечислить?

— Причин много, но главная — нюансы трудно различимы. Человек, как правило, думает одно, говорит другое, а поступает иначе. К тому ж далеко не все психические переживания могут быть выражены словами. А у других не ясна их действительная важность.

— Вступая в должность телохранителя императора, я поднял много исторических материалов по истории освоения Ремиты. Предки основной массы ее первопроходцев были весьма успешным народом. Занимали на Земле самую большую территорию — всю северо-восточную часть самого большого материка и приличную часть соседнего. Добились больших успехов в науках и искусствах. В те времена у них был монархический строй. И сейчас у них король, император… это — что, проявление их прежних… этих… стереотипов?

— Насколько я могу судить по известным мне квартарским научным публикациям, — Ник Улин лихорадочно восстанавливал в уме видеоряд, разворачиваемый перед ним компьютером, когда он заинтересовался происхождением первопоселенцев Ремиты. В памяти всплывали лишь бессвязные обрывки. Вот оно, следствие привычки постоянно ожидать информационной помощи из сети, — ремитцы восстановили только внешнюю форму государственного устройства, коренным образом изменив содержание. Монархия в классическом ее понимании — чуждая им структура власти. А исторические достижения их предков получены, как правило, вопреки желанию властей. В действительности они почти пятьсот лет конфликтовали со своими правителями. Несоответствие между чаяниями народа и особенностями государственного устройства привело в начале двадцатого века — это тот период истории человечества, когда была освоена энергия атомного ядра и осуществлен первый выход в космос, — к сильнейшему системному кризису. А в конце того же века — ко второму, не менее страшному кризису.

— И в чем же заключалось это ваше несоответствие, как вы говорите?

— Э-э… мне трудно дать цельное описание… Скажем, на бытовом уровне граждане в большей своей части воспринимали государственную машину управления как враждебную им. Сложилась парадоксальная ситуация: народные массы как бы жили своей жизнью, а государство и допущенные к власти лица — своей, и почти не вникали в проблемы друг друга. Одна из причин такого положения была вызвана пренебрежением роли личностного статуса.

Яфет вспарил, готовый выпалить внезапно возникший вопрос, но сдержался. Заглотил большой кусок мяса, сжевал и спокойно заговорил:

— Опять вы говорите чересчур туманно. Ладно, пусть будет так. Допустим, мне рассказали о каких-то правилах поведения. Но вдруг я не хочу быть, как все? Что мне мешает поступать по-своему?

— Ценностные ориентиры — довольно хитрая вещь. Обычно человек следует им не потому, что считает это правильным, а потому, что поступать именно так ему приятно. Его приучают оценивать свои поступки и мысли исходя из действующей в обществе линии поведения, эмоционально окрашенной для него положительно.

— А если я не приучился? Например, если я вырос на каком-нибудь отдаленном островке и за всю жизнь не видел ни одного другого человека?

— Вы забываете про младенческий период, когда человек не в состоянии самостоятельно существовать. Принятые в обществе модели поведения прививаются каждому ребенку с самых первых минут его жизни.

— Ну, а если меня вскормили, скажем, какие-нибудь животные? Я как-то читал о… о Маугли — ребенке, выросшем в волчьей стае.

— Наивная сказка! Человеческий детеныш, выросший вне общества, никогда не станет человеком в полном значении этого слова.

— Почему?

— Потому что мы, люди, общественные существа. Никто из нас не в силах полностью отделить себя от себе подобных.

— Да? Ну не может быть…

— Так устроена природа. Любой биолог засвидетельствует, что во всякой группе живых существ, даже у нескольких амеб в физиологическом растворе, очень быстро возникает специализация, начинают проявляться отношения соподчиненности. У людей же все неизмеримо сложнее и скрыто от поверхностного взгляда в глубинах психики. Наш социум есть продукт эволюции человека как биологического вида, и каждый индивид есть результат воздействия на него социума. Вопрос, что первичнее — человек или общество? — по сути аналогичен курьезному «что появилось раньше — курица или яйцо?». Ответа на него нет. И не может быть.

— У нас, холов, не так. Первые два с половиной года жизни мы просто растем, и лишь после операции… — Яфет заговорил очень быстро, применяя узкопрофессиональную терминологию. Ник Улин, приветствуя передышку, внимательно слушал.

Не только маги способны удивлять мир диковинками. Обыкновенные люди тоже могут творить чудеса, создавая невообразимые предметы. Всеобщее восхищение вызывают, например, Решатели Уренара. А относительно недавно Галактическое Содружество поразило рядовое на первый взгляд творение Лоркаса — холы, биологические роботы, изначально предназначавшиеся блезирцами для имитации гладиаторских боев древности.

Вскоре после того, как подросли первые холы, Лоркас выяснил, что их генетическая программа слишком рано прекращала формирование центральной нервной системы. Он тогда торопился на Ремиту и, «на ходу» подправляя досадный, как он полагал, дефект, не придумал ничего лучшего, чем простое вшивание в мозг холам компьютерных узлов. Но как это было проделано! Мало того, что холы смогли создать самообеспечивающуюся и самопроизводящуюся общественную систему. Некоторые из них под воздействием специальных упражнений приобретали самосознание, разум ничуть не хуже человеческого.

Побывав в тысячах звездных систем, человечество столкнулось всего с несколькими расами разумных. Только у тхланков структура мышления оказалась похожей на земную. Но снуссы мыслили совсем по-другому. Мышление Движущих Лесов Тары-2 казалось совершенно непознаваемым. Испарилась прежняя надежда на взаимовыгодный обмен научно-техническими достижениями, создание братств Галактического Кольца и расцвет космической дипломатии. Вообще любую взаимовыгодную совместную деятельность с представителями иных рас разумных стали относить к пустым фантазиям. Единственная польза человечеству от контактов с Чужими, как заявил как-то Рон Шер, состояла в получении новых игр и прочих изысков для досуга. В результате окрепло убеждение об исключительной редкости и уникальности каждого очага возникновения Разума во Вселенной, каждый раз идущего своим путем. И вот на тебе — появление у себя под боком разумных, качественно иных телесно, но с той же, земной системой категорий мышления.