Татьяна Лисицына - Наследница тела

Алиса снова посмотрела на её кавалера, в его лице было что-то знакомое, словно она его давно знала. И тут же она услышала, как за её спиной кто-то сказал:

– Как чудесно танцуют Великий князь Николай с княгиней Трубецкой. Мазурка их любимый танец.

Великий князь? – подумала Алиса, пытаясь вспомнить историю. Великими князьями называли членов царской фамилии. Значит, Катрин танцует с тем, кому уже через два месяца суждено, минуя старшего брата, встать царём. Именно он приведёт в исполнение приговор декабристам. Алиса прислонилась к стене, продолжив наблюдение. Можно не сомневаться, что у Катрин хорошие отношения с будущим императором. Значит, её решение действовать через Катрин было интуитивно правильно. Мазурка закончилась, Катрин присела в реверансе. Великий князь чуть склонил голову. Алиса во все глаза рассматривала его: руки он имел длинные, грудь широкую, лицо было чистым с твёрдым подбородком. Он производил впечатление человека сильного, ловкого в движениях и отнюдь не изнеженного. Великий князь сказал ещё что-то Катрин и повёл её прямо к тому месту, где стояла Алиса. Алиса почувствовала, что ноги стали ватными, а сердце отбивала такую барабанную дробь, что она боялась инфаркта. А, между тем, Великий князь смотрел на неё. Алиса замерла, не зная, что делать. Когда пара приблизилась, Николай спросил:

– Рад, что вы снова выезжаете, хотя и не танцуете, – Алиса почувствовала, что приседает в реверансе. – Надеюсь, мы теперь часто будем видеть Вас, – он развернулся на каблуках и отошёл, оставив с ней Катрин.

– Мари, что с тобой? – Катрин ухватила её за локоть. – Ты как будто сейчас упадёшь.

– Что-то здесь душно, – пролепетала Алиса, вдыхая цитрусовый запах духов Катрин.

– Пойдём, прогуляемся, – Катрин вывела её из бальной залы.

Они уселись на пухлом диванчике в одной из анфиладных комнат, где гулял сквознячок и куда ещё доносились звуки музыки.

– Я не знала, что сегодня будут танцевать, – заметила Алиса, обмахиваясь веером.

– Это всё Великий князь Николай. Как всегда, неожиданно появился и объявил, что хочет танцевать мазурку. Пришлось всем выполнить его волю. – Алиса только и смогла кивнуть, а Катрин тут же перевела разговор: – Ты сегодня прекрасно играла, – заметила княгиня Трубецкая без всякой зависти. – И это произведение восхитительно. Сержу очень понравилось.

– Ты тоже была великолепна. А уж как вытанцевали, – Алиса улыбнулась.

– О, великий князь так смешил меня, что я чуть не перепутала фигуры, – засмеялась Катрин.

– Рада, что тебе было весело. А что, твой муж… – Алиса сделала паузу.

– Ты хочешь спросить, не верит ли он слухам, что Великий князь ухаживает за мной? – Алиса кивнула. – Серж слишком умён для этого. К тому же он предпочитает разговоры танцам. Он знает: когда я танцую, я делаю это для него. И на самом деле, когда заканчивается бал или приём, я только и жду, чтобы мы остались одни и начали разговаривать обо всём, обо всём. Жаль, только в последнее время, он очень занят. Приходит поздно.

– Вот и Андрей тоже, – посетовала Алиса. – Как думаешь, чем они… – она снова сделала паузу и даже оглянулась.

Катрин посерьёзнела. Оглянулась и сжала руку Алисы.

– Мари, это не моя тайна. Серж кое о чём обмолвился, об остальном я догадалась. А однажды случайно подслушала разговор.

– Расскажи мне. Если наши мужья что-то затевают, мы должны быть готовы.

Катрин обмахнулась веером, слегка вздёрнула подбородок, обдумывая слова подруги. Мимо них прошелестела платьем пожилая дама под руку с кавалером в смокинге. Когда они скрылись, Катрин решилась.

– Ты права. Нам нужно встретиться. Я напишу тебе, когда мы сможем выпить чаю и поговорить. А теперь мне пора, – Катрин прислушалась к музыке и быстрыми мелкими шажками поспешила к бальной зале.

Княгиня Трубецкая мерила шагами библиотеку в особняке Лавалей, где выросла и куда после замужества переехал Серж. Здесь, среди тысяч книг, выстроившихся в ряды, Катрин особенно хорошо думалось. Молодая женщина задержалась у полки с редчайшими произведениями философов Древней Греции и бережно пробежала пальцем по корешкам, словно собиралась испросить мудрости у всех, кого почитали до сих пор. Задумалась, сделала несколько шагов и оказалась рядом с книгами о величайших полководцах.

Княгиня вспомнила свой разговор с Сержем о князе Барклае де Толли с его гениальным планом, отвести Наполеона вглубь российских земель. Позже Барклая сменил Кутузов. Когда Серж рассказывал о нём, его глаза сверкали. «Недооценили его, Каташа, – с болью говорил он. А кого сейчас ценят? Тех, кто ближе всего к царю, а не того, кто грудь свою подставляет под пули и ядра. Это нас ещё награждают, а кто помнит солдата Васю, у которого остались жена да детишки? Несправедлив наш государь, милая и надо что-то делать с этим».

– Дорогой, неужели ты… – Катрин почувствовала, как её охватила слабость, она взяла за руку мужа. – Серж, прошу тебя, не нужно тебе… – она не договорила. Хотелось сказать, как она любит его, но слова не шли. Сергей уже там и этим ничего не поделать. Его любовь к Родине и простым людям перевесила чашу их личных отношений. Ей остаётся только принять это и быть полезной.

– Милая Каташа, – Сергей смотрел на ярко горевший огонь в камине. – Слишком поздно что-то менять. Ты прости меня, мне не нужно было, а теперь уж поздно. Мы все там вместе.

Катрин тоже посмотрела на огонь. «Но ведь у нас всё так хорошо, зачем нам что-то менять?» – подумала она, но не сказала вслух, боясь, что муж осудит её или, что ещё хуже, сочтёт неразумной и перестанет делиться с ней. Со времени того разговора прошло уже больше трёх недель, в течение которых она не переставала беспокоиться об их будущем.

Княгиня Трубецкая прижала руки к груди бархатного синего платья, которое надела для встречи с подругой. Что из известного ей, можно рассказать Мари, муж которой, как проговорился Серж, тоже состоял в Северном обществе.

Однажды на приёме у Катрин разболелась голова, и она решила поискать местечко для уединения. Шла по коридору, пока не услышала звук чистого и ясного голоса Павла Пестеля. В ту ночь, Катрин не могла заснуть. То, что предложил Пестель, было ужасно. Лишить жизни всю королевскую семью. И её любимый Серж участвует в этом. Однажды муж обмолвился: его роль в Северном обществе декабристов одна из первых. Ну, а как иначе могло быть?! Ведь он герой войны с Наполеоном, имеет много наград, а три года назад получил звание полковника Преображенского лейб-гвардии полка. Когда Катрин выходила замуж, её будущее казалось безупречным.

И что теперь?

Катрин уселась в уютное кресло-качалку, в котором любила читать и принялась раскачиваться, надеясь успокоиться. Она до сих пор не решила, как вести себя с подругой. Раньше они были очень близки, но время замужества и рождения детей разлучило их. А после происшествия Мари и вовсе кажется ей странной. Иногда смотрит на кого-нибудь и, как будто, не узнаёт. И только, когда к ней подходят, улыбается, и начинает отвечать на вопросы.