Татьяна Лисицына - Наследница тела

- Будет лучше, если ты примешь графиню, – Алиса сморщила носик. – Здесь есть чёрный ход?

– Есть, но я вовсе не хочу, чтобы ты уходила так…

– Так или иначе, – Алиса взглянула на часы, – мне нужно вернуться к ужину. И совершенно невозможно, чтобы меня увидели здесь.

– Но Алиса… – Стас хотел подойти к ней, но она остановила его таким жестом, что он застыл на месте.

– Распорядись, чтобы Гриша нашёл извозчика и проводил меня.

– Я сам тебя провожу.

– Тебе лучше поспешить к невесте.

– Пожалуйста, выслушай.

– Поторопись, Николаша, – его имя Алиса произнесла с таким чувством, что его лицо исказилось от боли, и он вышел из комнаты.

И всё же Алисе не удалось настоять, чтобы Стас не провожал её. Они спустились по тёмной лестнице, пахнущей кошками, при свете свечи. В тёмном дворе-колодце было тихо и снежно. У соседнего дома стояла карета.

Стас открыл дверь экипажа, Алиса обернулась к нему и сказала:

– Я приехала сказать, что великий князь решил сделать из меня осведомительницу. Эта роль глубоко противна мне, но если ты вступишь в это общество, ты будешь первым, на кого я донесу.

Пока Стас приходил в себя, Алиса села в карету и крикнула извозчику:

– Трогай!

Утром Алиса чувствовала себя ещё больше разбитой. От четырёх таблеток снотворного и непонятно как проведённой ночи она не могла найти, чему бы порадоваться. Ей даже захотелось провести весь день в постели, но заявилась Дуняша и принялась открывать шторы, заявив, что «они ждут завтраку».

Вот ночи ему не хватило, подумала Алиса, позволяя собрать себя. Она традиционно отказалась от выбора платья и попросила побыстрее заколоть волосы.

– Что с вами, Мария Алексеевна?

– Спала очень плохо, – заявила Алиса, глядя в зеркало, как Дуняша прилаживает бархатную ленту к низкому узлу волос. Сегодня её больше забавляли ловкие движения рук горничной, чем собственный вид. Мари, как всегда, выглядела прелестно, скорчила гримаску Алиса. Может, это какой-то особенный вид кожи или всё дело в этих высоких веках, которые никогда не выглядели набрякшими.

Когда в зеркале отразилась красивая и собранная женщина в тёмно-синем платье с освежающим белым воротничком, Алиса отправилась в столовую. Князь вскочил при её появлении и запечатлел нежный поцелуй на губах.

– Мари, вчера ты была великолепна. Как будто это и не ты.

Алиса чуть не фыркнула. Мари, видимо, истосковалась без тела и с удовольствием вернулась к супружеским обязанностям.

Если им так хорошо, от того, что они ей попользовались, придётся с этим смириться, решила она, глядя на очередные горшочки с кашами, выставленные на столе.

Неожиданно захотелось есть. Вчера не ужинала, да и обедала плохо. А у Николаши съела только один пряник.

– Дорогой, – сказала она, дождавшись, чтобы князь сел напротив. – Мне бы хотелось яичницу с беконом.

Грибочек, который он ловко подцепил вилкой, свалился на белоснежную скатерть.

– Мари, но ты сама настаивала, что мы должны соблюдать пост.

Так в пост и любовью нельзя заниматься, вспомнила Алиса. Как-то выборочно ведут себя дворяне.

– Это было давно. А сейчас мне кажется, я умру, если не съем что-нибудь мясное.

– Но яичница с беконом – это такое большое нарушение.

Алисе показалось, что князь сглотнул слюну.

– Может, присоединишься, дорогой? Разделим один маленький грех, как вчерашнюю ночь на двоих? – злорадствовала Алиса, заметив колебания на его лице. – У меня для тебя есть новость.

– Сейчас расскажешь. – Алиса заметила, что в столовую вошла Настя.

– Настенька, пожарь нам яичницу с беконом и унеси эти кашки. – И сделай кофе со сливками.

Глаза у князя Андрея совсем округлились, он даже хватанул воздух ртом, но не решился ничего сказать.

Когда удивлённая Настя исчезла, Алиса посмотрела на князя Андрея.

– Рассказывай, дорогой.

– Вчера я принял предложение великого князя и должен уехать, как ты и просила. Только боюсь, пойдут разговоры. И мне жаль, если тебя осудят вместе со мной.

– О, за меня не бойся. Пройдёт время и всё забудется, – Алиса вспомнила, что декабристы потом простили друг друга за все доносы и снова стали друзьями на каторге. – Я постараюсь представить дело так, будто у тебя не было выбора. Катрин мне поможет. Мы вдвоём что-нибудь придумаем.

Может, мне удастся ещё и Трубецкого спровадить, подумала Алиса, чувствуя, как в голове начинает вырисовываться план, а депрессия отступает. И Рылеева надо спасти. И тут вдруг сердце у неё заныло: а что, если всё-таки Николаша примкнёт к этому обществу?

Внезапно у неё в голове мелькнула гадкая мыслишка: если пойти и сдать всех участников тайного общества, тогда Николаше некуда будет вступать. История обойдётся и без декабристов. На каторгу их точно не сошлют, отсидят недолго в тюрьме и всё. Ну что за мысли? Тут же ругнула себя Алиса. Видно совсем от любви крыша потекла.

– Ты последнее время сблизилась с княгиней Трубецкой, – заметил Андрей. – Что-то раньше…

– Ну раньше я и пост всегда выдерживала, – улыбнулась Алиса, сначала почувствовав аппетитный запах, а потом и увидев Настю с подносом. На сковородке ещё шипела яичница с беконом. – А теперь так приятно всё нарушать. Знаешь, Андрей, я поняла, что играть нужно по своим правилам.

Князь Андрей закашлялся, подавившись воздухом.

– Скорее, милая, – поторопила она служанку. – Умираю с голоду. – Алиса повернулась к мужу и с улыбкой сказала: – Дорогой, мир ведь не так просто переделать, не так ли?

– Мари, – Андрей покачал головой. – На пятом году брака я понял, что не знаю свою жену.

– Должна быть в женщине какая-то загадка, – пропела Алиса фразу из фильма «Чародеи» и принялась за яичницу.

Чуть помедлив, князь Андрей последовал её примеру и только после того, как с яичницей было покончено, вновь посмотрел на Алису.

– Приятно нарушать, правда? – засмеялась Алиса. – Думаю, вы создали это общество для того, чтобы иметь тайну. Это ведь так здорово просыпаться с мыслью, что у тебя есть благородная цель.

– Мари, боюсь, у меня совсем нет времени. Уехать придётся сегодня, – он посмотрел на Алису.

Она приподняла брови.

– Так быстро? А с другой стороны это хорошо. Император может умереть со дня на день, и вам придётся выступать. А ты уже будешь далеко. Моя душа будет спокойна.

Я буду думать, что хотя бы спасла одного, Алиса загнула палец.

– Есть одна вещь, которую я не успеваю сделать. Сможешь передать Кондратию бумаги, над которыми я работал. Это очень важно.

Бумаги? Что это? «Русская правда» Пестеля? Или манифест?

– Ты же ведь сделаешь это, милая?

– Если что произойдёт, тебя могут опознать по почерку. Это опасно.

– Мари, я должен сделать хоть что-то для них. Иначе я останусь здесь, – лицо князя Андрея стало суровым.