Татьяна Лисицына - Наследница тела

Вот ночи ему не хватило, подумала Алиса, позволяя собрать себя. Она традиционно отказалась от выбора платья и попросила побыстрее заколоть волосы.

– Что с вами, Мария Алексеевна?

– Спала очень плохо, – заявила она, глядя в зеркало, как Дуняша прилаживает бархатную ленту к низкому узлу волос. Сегодня её больше забавляли ловкие движения рук горничной, чем собственный вид. Мари, как всегда, выглядела прелестно, скорчила гримаску Алиса. Может, это какой-то особенный вид кожи или всё дело в этих высоких веках, которые никогда не выглядели набрякшими.

Когда в зеркале отразилась красивая и собранная женщина в тёмно-синем платье с освежающим белым воротничком, Алиса отправилась в столовую. Князь вскочил при её появлении и запечатлел нежный поцелуй на губах и на шее.

– Мари, вчера ты была великолепна. Как будто это и не ты.

Алиса чуть не фыркнула. Мари, видимо, истосковалась без тела и с удовольствием вернулась к супружеским обязанностям.

Ну если всем так хорошо, от того, что они ей попользовались, придётся с этим смириться, решила она, глядя на очередные горшочки с кашами, выставленные на столе.

Ей вдруг неожиданно захотелось есть. Вчера не ужинала, да и обедала плохо. А у Николаши съела только один пряник.

– Дорогой, – сказала она, дождавшись, чтобы князь сел напротив. – Мне бы хотелось яичницу с беконом.

Грибочек, который он ловко подцепил вилкой, свалился на белоснежную скатерть.

– Мари, но ты сама настаивала, что мы должны соблюдать пост.

Вообще-то в пост и любовью нельзя заниматься, вспомнила Алиса. Как-то выборочно ведут себя дворяне.

– Это было давно. А сейчас мне кажется, я умру, если не съем что-нибудь мясное.

– Но яичница с беконом…

Алисе показалось, что князь сглотнул слюну.

– Может, присоединишься, дорогой? Разделим один маленький грех, как вчерашнюю ночь на двоих? – злорадствовала Алиса, заметив колебания на его лице. Потом он взглянул на часы. У меня для тебя есть новость.

– Сейчас расскажешь. – Алиса заметила, что в столовую вошла Настя.

– Настенька, пожарь нам яичницу с беконом и унеси эти кашки куда подальше. – И сделай кофе со сливками.

Глаза у князя Андрея совсем округлились, он даже хватанул воздух ртом, но не решился ничего сказать.

Когда удивлённая Настя исчезла, Алиса посмотрела на князя Андрея.

– Рассказывай, дорогой.

– Не знаю, как я смогу оставить вас. И что обо мне подумают. Но вчера я принял предложение и должен уехать, как ты и просила. Только боюсь, пойдут разговоры. И мне жаль, если тебя осудят вместе со мной.

– О, за меня не бойся. Пройдёт время и всё забудется, – тут Алиса вспомнила, что декабристы потом простили друг друга за все доносы и снова стали друзьями на каторге. – Всё забудется, дорогой, – повторила она. – Я постараюсь представить дело так, будто у тебя не было выбора. Катрин мне поможет. Мы вдвоём что-нибудь придумаем.

Может, мне удастся ещё и Трубецкого спровадить, подумала Алиса, чувствуя, как в голове начинает вырисовываться план, а депрессия отступает. И Рылеева надо спасти. И тут вдруг сердце у неё заныло: а что, если всё-таки Николаша примкнёт к этому обществу?

Внезапно у неё в голове мелькнула гадкая мыслишка: а что, если пойти и всех сдать, тогда Николаше некуда будет вступать. История обойдётся и без декабристов. На каторгу их точно не сошлют, отсидят недолго в тюрьме и всё. Ну что за мысли? Тут же ругнула себя Алиса. Видно совсем от любви крыша потекла.

– Ты последнее время сблизилась с княгиней Трубецкой, – заметил Андрей. – Что-то раньше…

– Ну раньше я и пост всегда выдерживала, – улыбнулась Алиса, сначала почувствовав аппетитный запах, а потом и увидев Настю с подносом. На сковородке ещё шипела яичница с беконом. – А теперь так приятно всё нарушать. Знаешь, Андрей, я поняла, что играть нужно по своим правилам.

Князь Андрей закашлялся, подавившись воздухом.

– Скорее, милая, – поторопила она служанку. – Умираю с голоду. А потом повернулась к мужу и с улыбкой сказала: – Дорогой, мир ведь не так просто переделать, не так ли?

– Мари, – Андрей только покачал головой. – На пятом году брака я понял, что не знаю свою жену.

– Должна быть в женщине какая-то загадка, – пропела Алиса фразу из фильма «Чародеи» и принялась за яичницу.

Чуть помедлив, князь Андрей последовал её примеру и только после того, как с яичницей было покончено, вновь посмотрел на Алису.

– Приятно нарушать, правда? – засмеялась Алиса. – Думаю, вы создали это общество для того, чтобы иметь тайну. Это ведь так здорово просыпаться с мыслью, что ты встаёшь с постели, чтобы переделать мир?

– Мари, боюсь, у меня совсем нет времени. Уехать придётся сегодня, – он посмотрел на Алису.

Она приподняла брови.

– Как? Уже сегодня? А с другой стороны это хорошо. Император может умереть со дня на день, и тогда вам придётся выступать. А ты уже будешь далеко. Моя душа будет спокойна.

Я буду думать, что хотя бы спасла одного, Алиса загнула палец.

– Но есть одна вещь, которую я не успеваю сделать. Ты сможешь передать Кондратию бумаги, над которыми я работал. Это может им помочь.

Настала очередь Алисы приподнять брови. Бумаги? Что это? Русская правда? Или манифест?

– Ты же ведь сделаешь это, милая?

– Но, если что произойдёт, тебя могут опознать по почерку. Это опасно.

– Мари, я должен сделать что-то для них. Иначе я останусь, – лицо князя Андрея стало суровым.

– Нет-нет, я передам бумаги. Но я даже не знаю, где живёт Кондратий.

– Я попозже назову адрес, – он посмотрел на подошедшую к столу Настю, которая водрузила на стол кофейник и молочник со сливками.

– Дорогая, есть одна вещь, которую я хочу тебе подарить. Идём со мной.

Они оба вышли из столовой. До этого лишь однажды Алиса была в просторном кабинете мужа Мари. Сегодня царил образцовый порядок человека, который понимал, что скоро сюда не вернётся. Две стены заняли шкафы с книгами, у окна большой стол с подсвечником. Свечи сгорели лишь наполовину. Рядом с чернильницей аккуратно сложенные чистые листы бумаги. У противоположной стороны от стола камин, который ещё дымился, поедая исписанные листы.

– Я сжёг всё подозрительное, оставил лишь это, – Андрей передал Алисе увесистую папку зелёного цвета. – Это мой ответ на «Русскую правду». Конституция, которую придумал я. И тут же план восстания.

Алиса прижала папку к груди, вся дрожа от важности исторического момента. Лицо у Андрея было печальным, как у человека, который лишается чего-то самого дорогого. Неужели это из-за неё? То есть из-за Мари? И снова появилась мысль: а вдруг участие этого человека повлияло бы на исход. Может, зря она его уговорила всё бросить.

– Машенька, – Андрей обнял её за плечи, и Алиса вздрогнула и от его ласки и от непривычного обращения. – Будь осторожна.