Андрей Каминский - Нет времени для Тьмы [СИ]

На праздник урожая, она теперь пошла без проблем, — Анастасия Панчук находилась в такой прострации, что согласилась легко. Кое-кто из коллег может и зыркнул на Вику осуждающим взглядом, — дескать, труп еще остыть не успел, а она торопится использовать трагедию в своих целях. Однако мнение сослуживцев было последним, что волновало сейчас Вику, — проталкиваясь сама не зная куда, она боялась, что и эти усилия могут пойти прахом. И тогда ей придется завидовать легкой и быстрой смерти Войшелова.

В раздумьях она налетела на что-то твердое и в сердцах выругалась.

— Вика, это ты? — послышался удивленный голос. Она подняла глаза, — перед ней стоял Сергей Айпеков, оператор с муниципального канала «Южгородчина». В руках он держал штатив с камерой, о которую и ударилась Вика.

— Куда мчишься? — рассмеялся он.

— Извини, Сережа, — через силу улыбнулась Вика. — В этой толпе я уже на всех кидаюсь.

— Да уж, здесь и вправду озвереешь, — кивнул в ответ здоровяк-оператор. — Я сам тут с восьми утра, прикинь каково мне? Да еще и солнце припекает.

— А ты с кем здесь? — поинтересовалась Вика.

— С Мариной, — Серега поморщился. — Вот, кстати, и она.

— Се-е-режа-а! Ты где-е-е? — послышался громкий голос и из толпы вынырнула Марина Кузнецова, — неопределенного возраста крашеная блондинка. — Привет, Вик! — та машинально кивнула. — Сережа, где ты пропал, я тебя везде ищу!? — На лице тележурналистки выступили красные пятна, отображавшие крайнюю степень волнения.

— Отошел кваску хлебнуть, — раздраженно пожал плечами Сергей, раздосадованный, что его оторвали от общения с Викой.

— Какой квас?!! — взвизгнула Марина. — Быстро, камеру и ноги в руки! Там Плотников интервью дает!

— Где?! — выдохнула Вика, её глаза засветились надеждой.

— Да здесь, совсем рядом. Идем скорее!

Оператор подхватил штатив и, бросив виноватый взгляд на Вику, поспешил за тележурналисткой, нырнувшей в толпу, словно худосочный дельфин в море. Вика бежала за ними, все её существо переполняли надежда и… страх. Ей нужно подобраться к Плотникову как можно ближе, чтобы завладеть хоть какой-то частицей его тела или предметом одежды. Но, как это сделать незаметно или хотя бы так, чтобы не выглядеть сумасшедшей перед окружающими? Впрочем, она была готова пойти и на это, но подпустит ли её охрана? Такие мысли обуревали Вику, пока она проталкивалась вперед, стараясь не упустить из виду маячивший впереди штатив с камерой.

Губернатор обнаружился в тенистом уголке, в стороне от общей толчеи. Это был невысокий худощавый мужчина лет сорока, с темными, начавшими редеть волосами. Хотя он и находился в тени, его лицо было красным, со лба ручьями лился пот, который Плотников то и дело промокал желтым платком. Вика перевела взгляд на почти пустой стакан стоявший на столике позади губернатора и, несмотря на серьезность момента, усмехнулась, — пристрастие губернатора к выпивке, было хорошо известно всем, кто более или менее тесно соприкасался с краевой администрацией. При этом он считался перспективным политиком, недолгое время проработавшим в Москве и теперь всячески подчеркивавшим свой «столичный» стиль работы.

Рядом с губернатором скучало несколько человек в дорогих костюмах, — замы и прочие чиновники рангом пониже. Тут же Вика увидела пару бритоголовых парней, чутко ловящих каждое движение рядом с губернатором. Нет, сейчас не время.

Перед Плотниковым стояло несколько микрофонов, со всех сторон щелкали фотоаппараты, нацеливались дула телекамер. Губернатор же заливался соловьем.

… участие в амстердамской конференции стало — я не побоюсь этого слова — настоящим прорывом года. Представители администрации Южгородского края подписали около сотни соглашений, ряд европейских фирм оказались заинтересованными в потенциале края, достигнута договоренность о новом притоке инвестиций. Должен сказать, что многие европейские инвесторы понимают бесперспективность политики санкций и сейчас рассматривают возможности для полноценного возобновления…

Он говорил еще много чего, но Вика не слушала, положившись на включенный диктофон. После каждой поездки за границу губернатор твердил об очередном «прорыве», так, что весь край давно должен жить, как минимум, не хуже той же Голландии. Вику больше интересовало, как поближе подобраться к губернатору, хотя она решительно не представляла, что ей делать дальше. Поцарапать его? Вырвать клок волос? Поцеловать, наконец? Варианты, один нелепее другого мелькали в её голове, в висках стучала кровь, перед его глазами все плыло. Вике казалось, что она вот-вот скончается от разрыва сердца, — вот только и мертвую Ниса сможет призвать её к ответу. При мысли об этом Вика почувствовала, как у неё подкашиваются ноги.

— Спасибо за внимание, — улыбнувшись, губернатор развернулся и стал уходить, сопровождаемый своей свитой. Вика рванулась за ним вместе с остальными журналистами, стремившимися не упустить выхода губернатора к народу. Бдительная охрана следила, чтобы они не подходили слишком близко, оттесняя журналистов назад. И тут глаза Вики блеснули безумной надеждой, — она увидела, как Плотников, последний раз вытерев взмокший лоб, небрежно сунул платок в карман. Но, поскольку он и не глядел куда совал, платок, повисев на краю кармана, упал на землю. Не отдавая отчета в своих действиях, Вика метнулась вперед, видя как в опасной близости от желтого клочка ткани ступают ноги, угрожая затоптать драгоценный платок в пыль. Охранник хотел удержать рыжеволосую журналистку, но ухватил только за рукав. Тонкая ткань блузки затрещала и порвалась, Вика на чем-то поскользнулась и почувствовала, что падает. Она успела выставить руки, но все равно больно ушибла колено.

— С тобой все в порядке? — Сергей подбежал, помогая ей подняться и бросая укоризненный взгляд на охранника. Тот буркнул что-то неразборчивое и поспешил удалиться.

— Ты не ушиблась? — повторил Сергей.

Вика сидела в пыли, у нее сильно болело разбитое колено, блузка и юбка были испачканы, но в глазах сияло торжество.

— Ничего страшного, Сережа, — успокоила она оператора, пряча в кулаке желтый платок. — Со мной все в порядке. Теперь уже все.

— Молодец, Вика! — Ниса буквально выхватила из рук сияющей от гордости журналистки желтый платок. — Твой ушиб дорого ему обойдется, об этом я позабочусь. Олег, подготовь комнату для работы.

Стоявший рядом Демченко кивнул и исчез за дверью. Жрица опять повернулась к Вике.

— Ты извини, что я с тобой так жестко тогда. Надо было спешить, иначе я бы пропустила удобное время для этого ритуала. Ты ведь не сердишься на меня, правда, — добавила она, заискивающе заглядывая в глаза Вике.