Андрей Каминский - Нет времени для Тьмы [СИ]

Трижды огнем, и трижды водой, и серою трижды.

В медном котле между тем могучее средство вскипает

И подымается вверх и вздувшейся пеной белеет.

Варит и корни она, в гемонийском найденные доле,

И семена, и цветы, и горькие соки растений;

В них добавляет еще каменья с окраин Востока,

Чистый песок, что омыт при отливе водой океана,

Вот подливает росы, что ночью собрана лунной;

С мясом туда же кладет и поганые филина крылья,

Оборотня потроха, что волчий образ звериный

В вид изменяет людской; положила в варево также

И кинифийской змеи чешуйчатой тонкую кожу;

Печень оленя-самца; в состав опустила вдобавок

Голову с клювом кривым вековухи столетней — вороны.

Глубокой ночью Олег, Вика и Ниса явились на Северное кладбище. Олег нес вместительный рюкзак, набитый до отказа колдовскими принадлежностями, Вике вручили кулек в который она боялась заглядывать, — даже на ощупь к нему было неприятно прикасаться. Однако Вика естественно терпела, — сама же напросилась на ритуал. Ниса же шла налегке, только в руках она сжимала небольшой полиэтиленовый пакет с глиняной фигуркой Плотникова.

Самой жрице все это напоминало её первую ночь, когда она пришла сюда с покойной Леной. Такая же полная Луна, черные деревья, покосившиеся надгробья. Олег смотрел на все это без особого трепета, — он уже привык к церемониям на кладбище, — зато Вика пугливо оглядывалась по сторонам. Вот мелькнула в кустах бледная тень со светящимися глазами, — показалось или…? Вот вдруг особенно сильно задул ветер и в его вое слышится злорадный смех. Ниса усмехалась, глядя на эти страхи, — то ли еще будет.

К «дому Таната» ставшему постоянным местом проведения обрядов, пришли быстро: Олег и Ниса давно нашли кратчайшую дорогу. Пока Олег разжигал три костра, Ниса молча стояла у края старой могилы, к чему-то прислушиваясь. Вика тоже напрягла уши и ей удалось расслышать далекий собачий вой.

Олег разжег костры и бросил в них несколько связок тщательно отобранных трав. Пламя вспыхнуло ярче, в нем заплясали зеленые и синие языки. Расчистив землю на перекрестке кладбищенских аллей, он достал из рюкзака банку с тошнотворного вида слизью, которой он принялся смазывать почву. Закончив, он посыпал землю вонючим черным порошком, затем достал из рюкзака раздвоенную палку с заостренными концами, покрытую причудливыми письменами. Ей он начертил на покрытой слизью земле большой круг, а внутри него — еще несколько геометрических фигур, одна внутри другой. В центре узора Олег начертил нечто похожее одновременно на шестиконечную звезду и на свастику с загнутыми против часовой стрелки лучами. Затем помощник колдуньи достал девять черных свечей, которые он зажег от пламени костров и расставил по периметру круга. Еще одну черную свечу он передал Вике.

— Стань вот сюда, — сказал он, показывая слева от круга. Когда она исполнила его просьбу, он достал несколько курильниц, наполнил их благовониями и зажег.

— Все готово, жрица Ниса, — почтительно обратился он к эллинке.

Колдунья, все это время стоявшая в стороне, кивнула и подошла к кругу. Окинув все беглым взглядом и, видимо, оставшись довольна, она вдруг хлопнула в ладони и из кустов выскочила большая черная собака. Олег достал из своего рюкзака веревку, сделал петлю и набросил её на шею собаки, даже не пытавшейся вырваться. Тем временем Ниса достала глиняную фигурку и осторожно положила её в центр круга. Отступив на пару шагов, она подняла руки к проглядывающей сквозь ветви деревьев Луне и нараспев начала читать заклинание, которое тут же подхватил Олег, — за все время работы с Нисой, он выучил его наизусть. Следом за ними старательно повторяла Вика.

— Приди адская земная и небесная, Геката, богиня широких дорог и перекрестков, друг и возлюбленная ночи, враг дня, та кому по душе лай собак и льющаяся кровь…

Мрачные словеса исполненные первозданного ужаса поднимались вверх, зловеще шелестели в ветвях деревьев и возносились к ночному светилу наполняя ужасом воздух. Где-то вдалеке завыла собака и ей тут же откликнулся целый хор. Испуганной Вике стоило немалых усилий спокойно стоять на месте и держать свечу. Все это пугало ее почти до потери пульса — шелест деревьев, в котором ей слышались чьи-то приглушенные голоса; залитые лунным светом надгробья, на которые не хочешь смотреть слишком долго, потому что кажется, что земля под ними начинает шевелиться; неясные силуэты, мелькающие в темноте. Вике вдруг показалось, что она находится не на кладбище посреди современного города, а в невероятно далеком времени, когда человечество находилось под властью сумрачных теней, поднявшихся из Бездны за пределами мироздания.

— Тысячеликая Луна, прими наши скромные приношения — выкрикнула Ниса и тут же Олег подал ей большой нож. Ниса полоснула по горлу собаки, которая даже не дернулась. Кровь хлестала из рассеченного горла, а Олег уже подставлял под алую струю большой медный кубок. Наполнив его, передал жрице, которая вылила кровь на глиняную фигурку. Олег вновь наполнил кубок, Ниса отхлебнула из него и вернула помощнику, который тоже сделал глоток и протянул кубок Вике.

— Мне? Нет, я не хочу, — шарахнулась журналистка.

— Пей! — жестко сказала Ниса.

И она, и Олег с их окровавленными губами и странным блеском в глазах сейчас походили на пару вурдалаков, кровожадно рассматривающих новую жертву. Вика поняла, что если она не сделает то, о чем её просят, то может и не выйти с кладбища. Дрожащими руками она взяла кубок и сделала небольшой глоток. Солоноватая жидкость разлилась по её телу, и Вика вдруг почувствовала необыкновенную легкость. Её страх исчез, все вокруг казалось знакомым и дружелюбным. И как она раньше могла бояться этого замечательного места? Она сделала большой глоток из кубка, потом еще.

— Хватит, — сказала Ниса, чуть ли не силой отбирая у неё сосуд и выливая остатки крови в каждый из трех костров.

— О Геката, Аид, Персефона и все подземные боги. Я призываю вас прийти и исполнить, то, что было задумано этой ночью. Пусть человек, чье подобие лежит здесь придет к перекрестку, дабы безропотно принять свою участь. Собака гавкающая, заклинаю тебя, Кербер, священным главой подземных богов, удушенными и мертвыми и насильственно умершими, приведи Андрея, сына Василия, ко мне Нисе Горгиппской, дочери Гекаты. Как эта глина была послушна моим рукам, пусть и он станет моей марионеткой, материалом из которого моя воля и мое желание сделают то, что должно быть сделано. Дзоух дзоуки то парю, юфэбаэрмо енор, секеми, криоудасефэ, трибепси! Во имя вод Стикса, глубин Тартара и самого вечного и первозданного Хаоса, да будет так!