Алексей Вязовский - Две столицы

— А ведь я поверила ему! — стонала она. — Я чуть не отдалась в руки этого негодяя.

Успокоившись, она села на постель и, вытирая лицо платком, спросила:

— Где эти добрые люди что спасли меня?

— Внизу, со слугами — ответил литовец.

— Я хочу поговорить с ними.

Когда Прохора и Марью представили перед ясны очи принцессы, на ее лице почти невозможно было увидеть следов того, что она недавно плакала. Они ответили на все вопросы и рассказали кем являлись в доме Орлова и почему решились помочь ей. Когда принцесса задала вопрос как же Прохору удалось не разбудить графа, крадя бумаги. Тот повалился на колени и стукнувшись лбом о пол произнес.

— Прости матушка, не знал я об сих бумагах. Чтобы спасти тебя от беды, убил я графа. А письма нашел уже опосля. Милости у тебя прошу не выдай меня и Марусю мы тебе будем служить верой и правдой. Клянемся.

Девушка точно так же повалилась в ноги принцессы, а литовец все это переводил на родной для авантюристки немецкий язык. Княжна уставилась на распростершуюся ниц парочку расширяющимися глазами. Мысли метались в ее голове. Она то приходила в ужас от произошедшего, то в восторг от того что простой народ настолько верит в неё. Ведь это были фактически первые в её жизни русские простолюдины и они сразу же не колеблясь пошли на преступление ради неё. Это ли не знак её избранности и верности избранного пути.

Наконец она вышла из глубокой задумчивости и повелительно произнесла:

— Михаил, нам надо уехать из Италии. Этих людей мы возьмем с собой. Сделай так что бы их не опознали или спрячь их где нибудь.

Помолчав она добавила.

— И мне срочно нужно выучить русский язык.

Со своим привычным конвоем я объехал всю первую линию укреплений. Правый фланг был очень устойчив. Он опирался на древо — земляной форт, выглядевший в плане как звезда Давида. Далее тянулась линия насыпного бруствера, прикрывающего моих стрелков до середины груди. С определенными интервалами брустверы перемежались редутами, в которых и были сосредоточены пушки. Разумеется подходы к редутам были защищены рогатками и рвами.

Для быстрого отхода на запасную позицию, через овраги и речку Тарку было понастроено много широких мостиков.

Время тянулось как патока. Периодически прибывали вестовые от дозоров и сообщали о действиях противника. Как выяснилось, последние части десанта, высадились спустя четыре часа после авангарда. Настолько сильно растянулась масса войск. Впрочем, Крылов наоборот счел, что это очень организованная высадка. И уложить сплав десятитысячной армии в четырех часовой интервал это просто вершина логистического мастерства. Причем орловские за это время успели навести мост и переправить конницу с левого берега. Интересно, кто там у фаворита такой грамотный? Мне бы пригодился такой офицер.

Наконец после полудня на поле перед речкой Таркой начали выходить колонны полков. Кавалерии было мало. Только лейб — гвардия блестела своими кирасами, а легкой конницы видно не было совсем. Это могло означать только одно — Орлов таки отправил свою конницу в обход Павлово, уверовав в свой неминуемый успех. А на этом, обходном пути их уже поджидает все мои казаки и инородцы числом в четыре тысячи, да ещё полторы, драгуны Куропаткина с легкой артиллерией. Так что в исходе схватки я не сомневался.

Это был классический русский засадный полк. Прямо как на Куликовом поле. Эта мобильная часть моих сил должна была ударить по пехоте противника с тыла, в момент когда они увязли бы в штурме Павлово.

Внезапно мои размышления прервал рокочущий грохот крупнокалиберных орудий и поле перед нашими позициями заволокло дымом. По утвержденному плану первая часть боя была в ведении Чумакова, и он сам решал когда начать стрелять. Так что я сейчас, стоя на пригорке, был только зрителем. И дым сгоревшего пороха не мешал видеть как облачка разрывов «картечных гранат» накрыли походные колонны противника.

Да, в этом мире английский капитан Генри Шрэпнэл не станет отцом нового убийственного типа боеприпаса. Так что название пришлось выдумывать исходя из функционала.

По сути ничего особенного в шаровой шрапнели не было. И до Генри готовые поражающие элементы загружали в полость обычной пушечной гранаты, но только англичанин догадался эти пули внутри полости фиксировать. В ход шли смола, сера, канифоль и прочие вяжущие ингредиенты. Фиксация исключала хаотичное изменение центра тяжести снаряда и преждевременное срабатывание порохового заряда от сильного нагрева трущихся внутри гранаты пуль.

Обоз, приплывший из Казани, порадовал меня грузом в несколько тысяч готовых шрапнелей для пудовых и полу — пудовых единорогов. На пушки меньшего калибра я такой боеприпас не заказывал. И вот теперь, наблюдал как совсем не дешевые снаряды разрываются в воздухе над батальонными колоннами противника.

В подзорную трубу было хорошо видно как начали падать на землю пехотинцы, и как переполошились командиры подразделений. Понять их было можно. На дистанции в версту ожидали прилета ядра, но никак не заряд убойной картечи. А она все прилетала и прилетала четыре раза в минуту.

Наконец колонны начали перестраиваться в линии. Кроме тех, что двинули в обход Павлово, поперек линии оврагов и ручьев. Маневр этот был тоже понятен и предсказуем. Конфигурация рельефа диктовала и линию атаки, и позиции для обороны.

Пехота Орлова выстроилась для атаки и в разрывах линий развернулись пушки фаворита. Огонь моих единорогов тут же был перенесен на них, и завязалась дуэль. Четырех — шести фунтовая артиллерия противника были неэффективны против моих, укрытых брустверами единорогов. А вот стоящие в чистом поле расчеты вскоре стали терять людей от разрывов шрапнелей над позициями и от ядер, что время от времени попадали в станки пушек, разнося их в щепы.

Тем временем плотные ряды пехотинцев приблизились на дистанцию для первого залпа пулями Нейслера. Ряды моих солдат тут же скрылись в клубах сгоревшего пороха. Но и орловские тоже остановились и дали залп. Насколько он был эффективен я узнаю позже из докладов командиров рот и батальонов. Но сам факт меня неприятно удивил.

Баташов конечно, покаялся мне, что был вынужден сделать пулелейки по приказу Орлова. Привести их в негодность у него тоже не получилось — уж больно примитивное устройство. Да и над душой постоянно стояли контролеры от фаворита. Так что наличие новых пуль в боекомплекте противника я предполагал, но не думал, что он успеет переобучить рядовой состав для более менее точной стрельбы на дальнее расстояние.

А тем временем перед рядами моей пехоты начал разгораться огонь излюбленных Крыловым огненных заграждений. В Муроме именно этот трюк позволил эффективно отразить атаки многократно превосходящего противника. Почему бы и не повторить, коли у врага нет контрмеры?