Chigis - Дары данайца

Идя к себе в кабинет, Александр Николаевич едва мог сдержать улыбку, ведь Устинов не догадывается, что последнее оборудование, которое установили в лунном модуле позволяет транслировать видеоизображение с орбиты с великолепным качеством, так что секретностью действительно стоило озаботиться. Впрочем, сегодня это самое малое из проблем.

Объявление СССР о начале программы полета на Луну с высадкой космонавта на ее поверхность не оказалось громом среди ясного неба, все ожидали чего — то подобного в ближайшее время, уж если даже американцы анонсировали свою лунную программу, то Советы обязательно должны были сделать все, чтобы опередить их. А двадцать восьмого апреля был показан репортаж о старте лунного корабля с космонавтом на борту, Севастьяновым В.И., который выйдет на орбиту естественного спутника земли и будет обеспечивать выполнение программы на конечном этапе. Сам посадочный модуль со вторым космонавтом Поповичем П.Р. стартовал на сутки позднее и весь мир затаив дыхание стал следить за репортажами из СССР о ходе выполнения программы полета.

Самым удивительным для всех оказалось, то, что Советы честно признались в том, что пока не имеют таких мощных ракетоносителей, чтобы вывести за один раз всю лунную экспедицию и поэтому вынуждены прибегнуть к раздельным стартам. Однако для неспециалистов это оказалось даже лучше, наблюдая за маневрированием космических кораблей на орбите, они получили истинное удовольствие, к тому же стали лучше понимать технические проблемы, которые пришлось решать человечеству, чтобы достигнуть Луны. В СССР же репортажи с орбиты стали вообще бестселлером, по крайней мере, улицы городов пустели во время выхода программы новостей по телевидению, где около тридцати процентов эфирного времени было отдано именно на освещение хода лунной экспедиции. Да и телевизионщики не подвели, кадры хроники перемежались с показом анимации, и зрителю становилось понятно, какой именно маневр показывают в тот или иной период.

Ну и ваш покорный слуга тоже был очень сильно удивлен, нет, не тем что Советский Союз решился на «авантюру», а тем, что впервые в стране решили отказаться от режима тотальной секретности. С моей точки зрения это было, мягко выражаясь, глупостью, риск при раздельном старте запредельный, кто — бы чего не говорил, но даже с нашей электроникой избежать отказов возможности не было, слишком мало было проведено испытаний лунных модулей. Но, как я уже говорил, не имел возможности получать информацию из первых рук, поэтому о глубинных процессах, происходящих в среде разработчиков космических программ, ничего не знал. Но предполагал, что запрос по космосу со стороны Шелепина был сделан не просто так и скорее всего именно он после Брежнева возглавил контроль со стороны ЦК над ходом выполнения космических программ, и это привело к видимому результату — главное было придавить свару академиков, «парад амбиций». Ладно, это дело десятое, а вот как ему удалось протолкнуть такую «гласность», уже интересно, неужели в мозгах «железного Шурика» произошли тотальные изменения? Фантастика. Позднее по линии французской разведки тоже пришла дополнительная информация, и по ней стал понятно, что не все прошло так безоблачно как отражалось в советских репортажах, проблемы все — таки были и видимо проблемы серьезные. Что конкретно произошло, опять же понять было невозможно, в последнее время переговоры кораблей с ЦУПом велись только посредством цифровой шифровки, но интенсивность их явно говорила о возникших проблемах. Жутко интересно.

Старты космических заправщиков прошли обыденно, все же последнее время технология изготовления УР—500 была отработана до совершенства, чему немало способствовал драконовский контроль на всех этапах производственных циклов. Следом так же хорошо потрудилась и УР—700, без особых проблем вытолкнув на высокую орбиту пилотируемый лунный модуль, и когда уже проходила вторая заправка, стартовал второй ракетоноситель с лунным посадочным модулем Т2К — ЛК.

— Ну, вроде бы пока все идет по плану, — выдохнул Глушко за спиной Челомея, после того как произошло отделение третьей ступени.

— Сплюнь. — Отреагировал Владимир Николаевич.

— Что? — Не понял конструктор ракетных двигателей.

— Сплюнь, говорю, — продолжал хмуриться Челомей, — и по дереву постучи. Ладно, первый этап прошли, до второго этапа еще пять часов, надо отдохнуть, а то с этой нервотрепкой уже глаза слезятся.

— Это да, — кивнул Глушко, — и перекусить не мешало бы, а то у меня после таких потрясений аппетит всегда разыгрывается.

— Не, перекусить можно и потом, — мотнул головой Владимир Николаевич, — а вот прикорнуть часика четыре не мешает и так сутки уже на ногах.

На четырехсоткилометровой орбите все шло в соответствии с графиком — уточнение орбит, проверка систем управления и ориентации. Нельзя сказать, что обошлось без накладок, но они вполне разрешались на уровне специалистов.

— Что у тебя? — Евгений подошел к специалисту, отвечающему за телеметрию с посадочного лунного модуля.

— Ток повысился на блоке управления разделением, пока только до ампера, но почему вдруг именно сейчас?

— Ну, давай посмотрим, — вздохнул ответственный по контролю за системами автоматики и принялся листать формуляр. Через некоторое время вдумчивого изучения он зло сплюнул. — Вот гадость.

— Что?

— Оказывается, дрейф тока уже один раз отмечался при испытании, но причин не нашли.

— И что теперь делать?

Отвечать шуткой «Не знаешь что делать, читай книгу Ленина «Что делать» Евгений не стал, просто сделал очередную отметку в формуляре и доложил по команде, у командира голова «большой» вот пусть и думает. Старший по смене, несмотря на размер своей головы, тоже долго не думал, передал нарисовавшуюся проблему специалистам и стал дожидаться ответа. Инженер по системам управления быстренько сверился с таблицами предельно допустимых значений, увидел, что значения тока вписываются в параметры, и дал совет не паниковать по пустякам. Вроде бы все правильно, однако в момент передачи информации от старшего по смене к инженеру был утерян один важный аспект, значения тока были не статичными, а это уже явно говорило о проблемах.

В назначенное время Челомей с Глушко снова заняли места в ЦУПе и слушали доклады телеметристов о ходе выполнения второй части программы, вывода лунных модулей на траекторию движения к Луне. Сначала стартовал пилотируемый корабль с Севастьяновым на борту, а через сорок минут начал разгон посадочный лунный модуль, в котором так же в одиночестве находился Попович, именно ему предстояло первому «на пыльных тропинках далеких планет» оставить свои следы.