Chigis - Дары данайца

Владимир Николаевич сидел за столом и между делом карандашом черкал что — то в блокноте, осталось дождаться сообщения об отделении разгонного блока от спускаемого лунного блока и можно подводить первые итоги.

— Прекращено поступление телеметрической информации! — Это сообщение оказалось настолько неожиданным, что Челомей не сразу осознал ее, а когда осознал, карандаш в его руке разломился сразу на несколько частей, а сердце пропустило удар.

— «Нет, только не это», — главный конструктор стряхнул остатки карандаша на стол и полез в карман за пеналом с валидолом.

Связь восстановилась через двенадцать минут, именно столько понадобилось системе ориентации, чтобы стабилизировать хаотичное вращение лунного модуля и вновь ориентировать антенну. По докладу Поповича, разделение разгонного блока и модуля прошло не штатно, сначала последовал привычный толчок от сработавших пиропатронов, через некоторое время слабый рывок в обратном направлении, а следом удар и скрежет со стороны стыковочного узла. Разбираться в причинах произошедшего долго не пришлось, специалисты сразу предположили, что при разделении не сработала «гильотина» перерубающая кабели управления разгонным блоком в момент отделения. После того как сработали пиропатроны, и разгонный блок отделился, кабели оставшиеся целыми сумели выдержать рывок многотонной массы и кинули отделившуюся ступень в обратном направлении, на стыковочный узел лунного модуля. Как дальше проходила траектория разгонного блока, определить было невозможно, но космонавт утверждал, что успел увидеть его удаляющимся куда — то в сторону. Оставив специалистов разбираться с возникшими проблемами, Челомей отправился к себе в закуток, надо было срочно прилечь — сердце не желало успокаиваться.

— Ну? — Поинтересовался он у Пилюгина, когда тот ввалился к нему.

— Тьфу, тьфу, но пока видимых последствий аварии мы не нашли, — отрапортовал тот, — конечно стыковочный узел наверняка в хлам, но системы управления функционируют нормально, полет можно продолжать.

— А куда мы денемся? — Помрачнел главный конструктор, — в космосе просто так не остановишься и назад не повернешь. Все равно до Луны лететь и либо садиться на поверхность и стартовать по графику, либо переводить модуль на орбиту и сразу начать маневрирование, чтобы подвести к нему корабль Севостьянова.

Но сообщение от Пилюгина оказалось слишком оптимистичным, через два часа вдруг обнаружили дополнительный расход воздуха в капсуле, видимо столкновение даром не прошло, где — то возникла трещина, через которую воздух потихоньку уходил в пустоту. Последнее сразу изменило весь расклад, теперь речи о выполнении программы не велось, надо было спасать жизнь космонавта.

Первое совещание, которое провели прямо в ЦУПе, ничего не дало, идей было много, но многие из них оказывались нежизнеспособны. Второй раз мозговой штурм провели спустя полтора часа и снова быстро зашли в тупик, но тут Челомей увидел, как сидя в стороне от общей группы два специалиста о чем — то усиленно спорили и делали какие — то расчеты на логарифмической линейке.

— Молодые люди, — повысил голос главный конструктор, обращаясь к увлеченным спором товарищам, — может быть поведаете о своих идеях, а то у нас их здесь явная нехватка.

— Ну что Миша, хотел, излагай, — вдруг высказался один из них, поощряя своего оппонента на решительный шаг.

— Тут такое дело, — не стал тормозить тот, — мы рассчитали, что надо садиться на Луну, сближение на орбите Луны у нас не отработаны, поэтому маневрировать будет сложно, большая вероятность, что уравнять орбиты быстро не получится, а время для нас главный фактор, проще через прилунение вопрос решить.

— Погоди, — озадачился Владимир Николаевич, — так до Луны еще достать надо.

— Если снизить давление до трех десятых атмосферы в стартовой капсуле, то скорость утечки воздушной смеси должна сократится не менее чем в пять раз. Кислородную маску на лицо, и особых проблем с дыханием космонавт испытывать не будет, правда, при этом непонятно как эффективно будут работать поглотители углекислого газа, но это можно проверить на стенде. Так что на двое суток воздуха должно хватить, ну а потом надо будет полностью перейти на резервы скафандра, по предварительным расчетам все должно получиться, хоть и зазора по времени не будет.

— Ну, компенсация давления в модуле уже перекрыта, — пробормотал Челомей, — а в остальном считать надо. К тому же мы уже рассматривали вариант с кислородной маской, произойдет постепенная замена азотной среды на кислородную, риск возникновения пожара запредельный.

— Полной замены не будет, так как компенсация давления все равно будет периодически возобновляться азотной смесью, — возразил специалист, — но для снижения риска возникновения пожара, надо будет почти всю аппаратуру в модуле отключить, чтобы избежать перегрева, что в условиях пониженного давления станет актуальным. Садиться на Луну придется после окончательного стравливания остатков атмосферы.

— Хм, действительно такой расклад может сработать. — Согласился главный конструктор. — Все, начинаем проработку варианта с посадкой на Луну, но не забываем и другие варианты.

— Давление придется в ручную регулировать, у нас нет возможности управлять им в таких пределах. — Тут же выдал реплику специалист по системам жизнеобеспечения.

— Вручную, значит в ручную, — согласился Владимир Николаевич, — не до удобств.

Расчеты показали, что достать до поверхности Луны вполне реально, и даже времени у космонавта на то чтобы проделать часть работ будет где — то около двадцати пяти минут. Вполне достаточно чтобы успеть избавиться от лишнего груза и воткнуть флаг на Луне, если особо не увлекаться фотосессией.

Естественно в прессу никаких сведений о произошедшем не просочилось, для всего советского народа, полет к Луне происходил без проблем, в репортажах показывали космонавтов в хорошем настроении, занятых проведением «научных» экспериментов. Однако в одном из репортажей американские эксперты сумели разглядеть кислородную маску, краешком влезшую в кадр, и озадачились… Зачем космонавту дополнительный кислород при нормальном атмосферном давлении? Или там давление по какой — то причине вовсе не атмосферное? Жаль, что по «обработанному» электроникой голосу космонавта в репортаже невозможно определить наличие проблем.

Утечка воздушной смеси при снижении давления сократилась не в пять, а в семь раз, правда при этом больше расчетного изменилось процентное соотношение кислорода в модуле, что сильно нервировало специалистов, ведь риск возникновения пожара возрастал значительно, но повезло. Зато это дало значительный выигрыш по времени и позволило несколько приблизить график прилунения к начальным значениям, но все же «наглеть» не стали — главная задача, спасение жизни космонавта. Второго мая двумя тормозными импульсами первым по графику лунно — орбитальный корабль — модуль (ЛОК) был переведен на круговую орбиту Луны, потом предстояло еще раз включить двигатели, чтобы скорректировать орбиту, но это уже после получения координат прилунения лунно — посадочного корабля — модуля Т2К — ЛК. Севастьянов прекрасно знал о проблемах, возникших у партнера, поэтому переживал вместе со всеми, однако специфика полета в космосе такова, что прийти на помощь порой невозможно и с проблемами космонавту приходится справляться самому, конечно при грамотной поддержки земли, но все же. Давление в стартовой камере уже шесть часов как снизилось ниже допустимой отметки, поэтому Павел находился в своем лунном скафандре «Кречет», он уже давно упаковал в специальные мешки все, что станет ненужным при старте с лунной поверхности, а сейчас «висел» у обзорного иллюминатора перед джойстиком ручного управления и контролировал работу автоматики. Вообще он мог в любое время вмешаться в ее работу, но сделает это только в крайнем случае, если окажется, что посадка происходит не в подходящем месте, на все дополнительные маневры у него было в запасе всего шестнадцать секунд. Не много, но и немало как могло показаться, по крайней мере, на тренировках получалось вполне достаточно, чтобы сманеврировать пару раз и встать на поверхность всеми четырьмя опорами. Никаких особых перегрузок космонавт не ощутил, наоборот ускорение при торможении было значительно меньше чем на земле, и делать ничего не пришлось, автоматика отработала идеально. Ну и хорошо, самостоятельно рулить удовольствие ниже среднего. Как только прошла проверка систем, и подключился дополнительный канал связи с землей, Павел приступил к открытию внешнего люка, стравливать остатки воздушной смеси из стартового блока не пришлось, от него избавились еще перед началом посадки. Свои действия он транслировал голосом в ЦУП, хотя там и так могли контролировать все через две телекамеры, установленные внутри. Первым на поверхность Луны попала не нога человека, а мешки и контейнеры с мусором и ненужным теперь уже оборудованием. По первоначальному сценарию космонавт сначала должен был сойти с трапа на землю, потом развернуть внешнюю кинокамеру вдесяти метрах от платформы, под ее прицелом надежно установить флаг СССР и только потом озаботиться освобождением стартового модуля от всего ненужного. Но технические проблемы внесли свои коррективы — надо было торопиться. Конечно же, излишне суетиться тоже не следовало, поэтому Павел Романович процедуру вступления на поверхность спутника и установку флага провел, как и полагалось по сценарию, а вот дальше началась гонка. «Бегом, бегом, пока не началось». Он быстро специальным черпаком набрал в контейнер грунт с поверхности прямо рядом с посадкой, потом им же поднял несколько подходящих по размеру камней, до которых пришлось изрядно пробежаться, и так же отправил их уже в другой контейнер. Все! Минимальное требование к взятию образцов было выполнено. Следом пришлось отцеплять от платформы специальный уголковый отражатель, который будет посылать на землю отраженный свет от лазерного луча, посланного с земли в район посадки. Отражатель требовалось отнести от платформы на расстояние не менее двадцати метров, и взвести таймер, который развернет отражающую поверхность спустя два часа, это чтобы при старте его не присыпало грунтом, он будет являться доказательством того, что высадка на поверхность Луны все же состоялась. Потом так же был снят бур, представляющий из себя полую трубку длинной около метра, его требовалось с силой воткнуть в грунт, и он должен был заполниться им на всю длину, это даст возможность узнать, что именно находится под поверхностью до глубины в один метр. Дошла очередь и до автоматической камеры, которую должны были расположить как можно дальше от прилунения, хотя ее вес в комплекте с аппаратурой связи по земным меркам был двадцать семь килограмм, оттащить ее на расстояние тридцати метров при силе тяжести в шесть раз меньше земной особого труда не составило. Теперь надо туда же переместить контейнер с сейсмическойстанцией, так же подключить к аппаратуре связи, кабель воткнуть в аккумуляторный отсек платформы и на этом все. На запланированные первоначальным графиком эксперименты времени не осталось, восемь минут до расчетного старта. Бегая туда — сюда, «лунный турист» успевал делать фотографии, причем старался, чтобы лучи солнца не попадали в объектив, ни о каких удачных ракурсах речи не велось — остановился на секунду, вскинул аппарат, нажал на корпус контейнера в том месте, где должен быть пуск затвора и снова вперед. Несмотря на костюм водяного охлаждения в скафандре, Павел начал перегреваться, все — таки двигаться в раздутом воздухом скафандре тяжело, поэтому в стартовый модуль он влезал, чувствуя, что изрядно пропотел.