Кирилл Лятс - Гитлерград

– 61 человек.

– Понятно. А сколько трупов?

– 52

– То есть за минусам Клауса Хасса у нас отсутствует 8 человек. Либо они бежали, либо они участники преступления, то есть сообщники, либо их похитили для каких-то целей. Пойдемте к первой машине.

Они подошли к машине посла. Шедший рядом с германскими сыщиками Шурупов старался просто не мешать.

Пронин и фон Дорн заглянули внутрь перекореженного Майбаха. Два обожженных трупа – водитель и фрау Посол. Один из охранников, обгорелый и без рук лежит около задней дверцы, которой тоже нет. Оторванные руки лежат обугленные на заднем сиденье рядом с головешкой посла.

– Так, ну фройляйн фон Бюлов тоже нет, как и Штольца. А ведь мы помним, что Хасс сказал, что Штольц бросился вытаскивать Грету, и это было последнее, что Хасс видел. Стало быть, раз ни трупа Штольца, ни трупа Греты мы не видим, их тут нет. Штольц ее спас, – и фон Дорн наклонился к земле у правой задней дверцы Майбаха.

– ну да, посмотрите, Владимир, Лаврентий, вот кого-то волокли, взяв подмышки, в сторону канавы. Видите – следы от пяток человека, которого тащат. И не просто человека – это явно женские каблуки. Достаточно узкие. Так, Лаврентий, заходите тут в лес и начинайте искать. Если волоком тащат человека по лесу, должно быть много следов.

– Может солдат позвать? Пусть прочешут все кругом? – предложил Шурупов.

– Это успеется. Сначала давайте мы сами посмотрим, пока не стемнело – фон Дорн и Пронин спустились по примятой траве на опушку леса.

– герр Фон Дорн, смотрите, – замахал Лаврентий из прилеска – тут явно кто-то лежал, большая лужа крови и трава хорошо умята.

– я так понимаю, Штольц тащит раненую Грету подальше от места нападения. Вот следы идут дальше и видно, что Штольц волочет фройляйн, – рассуждал фон Дорн. – Полковник, – обратился он к Шурупову, – зовите своих солдатиков.

Через минуту рота солдат выстроилась вдоль обочины.

– Рота, слушай мою команду, – приказал Шурупов, – разойдетесь на расстояние двух вытянутых рук между собой и пойдете шеренгой через лес, так, чтобы рядовой в центре… как фамилия?

– рядовой Семенов, товарищ полковник

– чтобы рядовой Семенов четко шел за следователем Фон Дорном: он направо, Семенов направо, он налево, Семенов налево. Все остальные сохраняют дистанцию и повторяют маневр Семенова. И смотрим под ноги, ищем любую вещь, которая не может находиться просто так в лесу: ленту, окурок, кусок ткани, все, что угодно. Нашли – замерли, крикнули «Нашел» К вам подойдет господин Пронин, либо я – пометим эту вещь флажком и идем дальше. Если что-то пропустите, а мы потом найдем, то тот, кто пропустил на своем пути улику дальше будет служить на Колыме. Все понятно?

– так точно, товарищ полковник, – прокричал хор девятнадцатилетних солдат.

– шагом арш! – скомандовал Шурупов, и солдаты двинулись за медленно идущими по следу германскими сыщиками.

Минут через 30 след примятой травы и разбросанного хвороста привел поисковиков к роднику. У родника лежал испачканный кровью влажный платок, который когда-то наверное был белым. Фон Дорн нагнулся, взял его в руки.

– Инициалы G.v.B., вероятно Грета фон Бюлов, – пробормотал Людвиг

– Нашел! – крикнул солдат, шедший крайним справа

Пронин добежал до кричавшего и присел на корточки. Там, куда показывал рядовой лежал окурок. Лаврентий аккуратно завернул его в бумагу и пометил место флажком, захваченными из комнаты переговоров Гестапо – он взял целых десять и надеялся, что число улик не превысит это число.

– Похоже кто-то находился за березой, видел, как Штольц с фон Бюлов ползут к роднику. Затушил папиросу.

– Что за папироса? – спросил Людвиг

Шурупов взял бумажку у Пронина, развернул и сразу ответил – это Беломорканал, папироса.

– ясно, видно потом он, нет они, подошли сюда и забрали наших товарищей – вот, смотрите, отпечатки сапог, четырех, а вот тут следы от колен. Наверное, Штольц с фройляйн стояли перед ними на коленях.

– что ж, раз они их тут не убили, значит зачем-то они им были нужны, – заметил Лаврентий

– похоже, Грета тут встала на ноги, возможно опиралась на Штольца, но шла. Вот, их четыре ноги, при этом видно, что два ботинка с женским каблуком, и четыре сапога. Пойдемте – шел вперед Людвиг.

Они прошли по следу еще почти час. След вывел их на большую поляну.

– Нашел, – закричал рядовой справа.

Лаврентий кинулся к нему.

– Вот, – показал зоркий солдат на валявшуюся смятую пачку.

– Действительно, Беломорканал, – поднял ее Пронин.

Фон Дорн недоуменно оглядывал все вокруг. Кроме помятой пачки на поляне не было больше ни одного следа. Штольц, Грета и их конвоиры бесследно испарились.

В то время, как Шурупов вызволял Лаврентия Пронина с Колпинского КПП, Новгородский КПП пересекла кавалькада посольства Германии во главе с новым послом Клаусом Хассом. В этот раз прохождение погранконтроля произошло за считанные минуты – Жуков лично распорядился оказывать посольству всяческое содействие.

Более того, сразу за КПП посольство поджидал эскорт на мотоциклах, в колясках которых сидели пулеметчики. За безопасность посольства теперь можно было не бояться.

Авдотья Кибина ехала вместе с Клаусом в его Хорьхе, но, правда, оба сидели сзади. За рулем находился профессиональный водитель.

– Я так рада, что мы едем вдвоем. Все-таки Борман прекрасно придумал с этой гуманитарной делегацией. Я хоть съезжу в Москву. Не была там с 39 года.

– Я там вообще никогда не был, – сказал на голубом глазу Клаус, – какая она?

– Ну она и тогда была прекрасная. Сейчас, думаю, сильно изменилась. Я видела по телевизору репортажи оттуда. Там даже небоскребы есть. Как в Америке, только они все под кремлевские башни сделаны, даже звездочки наверху.

– Слушай, а почему ты до сих пор не замужем?

– Тебя ждала

– Прекрасный ответ, а на самом деле?

– Так это на самом деле. Как-то не случилось мне встретить того, кто бы приглянулся. Ну до войны малой была, потом война, родители погибли, дальше карьера, работа ответственная. Был один офицер из Люфтваффе, который за мной ухаживал. Но потом он разбился при испытании ракеты в Пенемюнде.

Потом выборы и я стала бургомистром. Стало совсем не до личной жизни. Ну и все же, я думаю, тебя я ждала, – Авдотья прижалась щекой к плечу Клауса, – а ты? Почему один?

– ну офицерская доля, особенно в такой области, как наша, еще более суровая. Работа, спец задания. Совсем не до семьи.

– Зато теперь ты посол. А послу не только можно, но и нужно иметь семью. Так что подумай. Все очень удачно складывается, – и Авдотья улыбнулась.

Через шесть часов с момента пересечения границы посольство подкатило к Москве. Начиная с Химок они увидели толпы советских граждан, которые стояли вдоль Ленинградского шоссе и махали флажками со свастикой.