Кирилл Лятс - Гитлерград

– Выходите, сволочи! – закричал кто-то по немецки в мегафон.

Штольц, фон Дорн и Грета медленно вышли из машины и подняли руки.

– Ха! Людвиг, твою ж мать!!! – радостно закричал человек в шлемофоне, спрыгивая с брони и отбрасывая мегафон

– товарищ полковник!!! Господин Шурупов! Закричал Людвиг и пошел навстречу своему товарищу.

– жив, курилка!!! Жив! – Шурупов обнял и потрепал Людвига, – а это кто?

– это Вольдемар Штольц и Грета фон Бюлов, из-за которых мы попали в подземный город.

– рад, рад, – сказал Шурупов, пожимая обоим руку.

– а где эти ваши фашисты, Лунц и компания.

– на том свете, но трупы – в багажнике, Людвиг приоткрыл багажник и показал на упакованных похитителей.

– эх, жаль, допросить не удалось. Ну ничего. Главное, вы живы. Знаете что, я пожалуй с вами поеду, а то на танке полдня будем до Москвы добираться, – сказал Шурупов, махнул танкистам рукой, чтобы разъехались, а сам плюхнулся к Грете на заднее сиденье Мерседеса.

Пронин добрался до Гитлерграда всего за три часа. Машин на дороге почти не было. Да и выехал он на рассвете, так что в 8 утра он уже был на Гороховой. Он хотел как можно быстрее допросить Отто Шварцберга и сформировать для себя картину происшедшего. Убитой женщиной в отеле Ганза он больше не заморачивался, как, собственно, и трупом у реки. Пусть разбирается новгородская ОрПо. Если что-то выяснится, они дали слово позвонить в гитлерградское Гестапо.

– доброе утро, группенфюрер, – поздоровался Лаврентий с Францем Хофманом, войдя к нему в кабинет.

Начальник кивнул и молча показал на кресло перед его столом.

– я здесь все подробно изложил, – Пронин протянул Хофману рапорт

– давай кратенько устно расскажи, бумагу я потом почитаю.

– кратенько история такая: у нас есть два трупа людей, которые выдавали себя, или которых выдавали за Отто Шварцберга и Ирму Мессер. При этом фройляйн, которая выдавала себя за Ирму вообще не похожа на фото оригинала, а вот мужчина, который выдавал себя за Отто немного похож. Может даже и очень похож. По крайней мере, если бы я не знал, что вы Шварцберга арестовали, я бы все еще думал, что жертва – это он.

Надо сказать, что подставные Отто и Ирма прибыли в Ганзу не на своей машине, а либо на такси, либо вообще пешком. А, как мы знаем, у настоящих Отто и Ирмы машина была, и она пересекала границу. Вероятно, эта машина сейчас в Гитлерграде, у дома Отто или в гараже МИДа.

(Хофман никак не отреагировал на это слегка вопросительное предложение.)

– помимо всего прочего, всю историю сопровождает Ульрих Краузе – один из охранников посла, который пересел из посольской машины за несколько минут до нападения.

Самый интересный момент: и Краузе, и Шварцберг, какой бы он ни был, звонили из гостиницы Альберту Шульцу, сыну Максимилиана Шульца, руководителя подразделения Юнкерса на Восточных землях и, кстати, владельца пивного завода в Гитлерграде. И Вы, герр Хофман, конечно знаете, что Максимилиан Шульц был убит, вероятно собственной женой, которая исчезла в подземном городе.

– расскажи поподробнее про подземный город.

– это лучше спросить фон Дорна, он там был, я-то только со слов знаю.

– кстати, фон Дорн звонил где-то полчаса назад. Сообщил, что видел Ирму Мессер в Москве, выходящей из Посольства. Это было еще до приезда нового посла в Москву.

– так, он узнал, к кому она приходила?

– похоже, что приходила она к начальнику службы безопасности Адольфу Лунцу. Когда он это начал выяснять, его усыпили и увезли. По счастливой случайности фон Дорн отбился, уложив при этом и Лунца, и водителя грузовика, на котором его везли.

– то есть Лунца мы не допросим.

– не допросим. По свидетельству очевидцев, Лунца в посольстве охрана приветствует словами «Хайль Гитлер», что, как известно, Борманом было категорически запрещено делать еще в 43м году. Вероятно, Лунц был агентом реваншистов. Которых мы уже 17 лет не можем вычислить. Ладно, иди в Отто Шварцбергу. Попробуй у него разузнать побольше.

Лаврентий вышел от шефа и пошел во внутренний дворик, пересек его и спустился в подвал. Здесь находилась временная тюрьма для задержанных Гестапо.

– приведите Отто Шварцберга, – распорядился Лаврентий, зайдя в камеру для допросов.

Через 10 минут к нему ввели еще не успевшего пропахнуть тюрьмой достаточно свежего мужчину, потихоньку начавшего лысеть, одетого в голубой адидасовский костюм.

Шварцберг сел на стул, напротив Лаврентия, конвоир снял с него наручники, вышел и закрыл дверь в камеру.

– здравствуйте, господин Шварцберг, я следователь Лаврентий Пронин. Расследую нападение на Посольство Рейха у деревни Радищево четыре дня назад. Вы для нас крайне ценный свидетель

– если я свидетель, почему меня арестовали и держат в камере? – воскликнул Шварцберг

– к сожалению, возникло несколько осложняющих Вашу ситуацию моментов, которые требуется разъяснить. Произошло еще несколько преступлений, к которым прямо или косвенно вы имеете отношение. Давайте по порядку. Расскажите, что произошло после того, как вы отъехали от Колпинского КПП.

– мы ехали уже ночью, а до этого долго стояли на советской границе.

– почему?

– нас не хотели пропускать и-за фрау фон Бюлов. Похоже, она была в каких-то черных списках. Мы ждали, когда все разрешится почти час, может даже больше

– разрешилось?

– да, я так понимаю, вмешалось высшее руководство наших стран и нас пропустили.

– дальше

– дальше мы ехали наверное километров 100—120 и потом остановились, я так и не понял зачем. Может у кого-то авария какая-то случилось, или сменили водителя. Но потом поехали снова. Потом, где-то через полчаса мы с Ирмой услышали выстрелы. Надо сказать, что наша машина не быстроходна и вообще у нее барахлит жиклер, поэтому мы ехали еле-еле и все время отставали от колонны. Я затормозил на обочине и сказал Ирме, что пойду посмотрю, что происходит. Пробрался по краю леса и увидел, что человек 20 каких-то бандитов, одетых в разнообразную одежду, буквально расстреливают из автоматов моих коллег. Я тихонько отполз обратно к своей машине и мы развернулись и поехали обратно. Но потом, по карте, я нашел дорогу, которая ведет к Новгороду и мы поехали туда.

– хорошо, а Ирма Мессер может подтвердить Ваши слова

– могла бы, если бы она была, но ее нет, она исчезла

– как исчезла? Когда?

– когда мы проходили границу. Ее задержали, а мне сказали ехать и ее не ждать.

– и вы уехали? Бросили товарища?

– слушайте, а что мне было делать? Я совершенно беспомощен на территории СССР, кто бы мне мог помочь, они могли вообще меня арестовать или пристрелить. А дома я хоть могу сообщить кому следует, чтобы Ирму спасали.