Кирилл Лятс - Гитлерград

– сообщили?

– не успел. Я только доехал до Гитлерграда, поставил машину в служебный гараж и пришел домой, как меня арестовали.

– а когда вы собирались сообщить?

– ну я хотел привести себя в порядок, а потом пойти на Гороховую, чтобы сообщить об исчезновении Ирмы, но меня забрали.

– хорошо, вот вам бумага, – Лаврентий достал из своего портфельчика 4 листа писчей бумаги, – вот карандаш, пишите подробно все, что Вы мне рассказали. Если вспомните что-то еще, тоже пишите. Да, и еще вопрос, Вы заезжали в Новгород?

– ну да, по той дороге невозможно его объехать, я проехал насквозь

– не останавливались?

– нет

– в гостиницу какую-нибудь не заезжали?

– да нет же. Я напрямую ехал в Гитлерград.

– хорошо, пишите объяснительную, я пойду, кое-что проясню. Вернусь вечером. Ауф фидерзейн

Лаврентий поднялся в свой кабинет, снял трубку и попросил телефонистку соединить его с Москвой, МГБ, с лейтенантом Дудочкой. Потом начал рисовать схемки.

Через минут сорок зазвонил телефон

– да, заказывал. Жду…..Алексей? Привет, это Лаврентий Пронин. Слушай, я тут Шварцберга допрашиваю, да, он у нас в Гестапо. Он заявляет, что Ирма Мессер была задержана на границе, на советском КПП. Ты же помнишь, что нам на заставе сказали, что они оба границу пересекли, а получается, что нет….Уточни пожалуйста, кто задержал и куда потом она делась. С учетом того, что Людвиг ее видел в Москве, стало быть ее кто-то туда довез. Узнай пожалуйста.

Он нажал на клавиши отбоя и снова набрал номер.

– это новгородская ОрПо? Капитана Штрауса пожалуйста… Капитан Штраус? Приветствую. Это Лаврентий Пронин. Да, мы задержали Отто Шварцберга. Личность еще не подтверждена никем, кроме его заявления. Ну и того, что взяли мы его на его квартире. Ну тоже верно, согласен, что мог кто-то ключ взять. У меня просьба, пришлите нам курьером фотографии и псевдо-Ирмы, и псевдо-Отто, а также портмоне и документы Шварцберга, найденные у утопленника. Хорошо, пришлем запрос с курьером, он же тогда пусть и заберет то, что я прошу. Данке.

Лаврентий снова зашел в кабинет Хофману.

– герр группенфюрер, по Шварцбергу придется отложить принятие решения до получения документов из Новгорода. Сейчас предлагаю допросить Альберта Шульца. Которому звонил и псевдо-Отто и Ульрих Краузе.

– хорошо, поезжайте, возьмите с собой парочку оперативников. Все-таки золотая молодежь, может и пулеметной очередью зарядить.

– хорошо, герр Хофман.

Лаврентий попросил дежурного выделить ему трех вооруженных оперативников, сели в Фольксваген Самбу и поехали.

Особняк Шульцей находился на Крестовском острове. Почти треть острова была перестроена под большое имение: сафари парк, где бродили зебры и носороги, большая марина для яхт, поле для регби и гольф клуб, – все это формировала образ настоящего нувориша. Посередине острова находился частный аэродром для небольших самолетов элитного класса, которые выпускал Юнкерс для особо состоятельных клиентов. Здесь же находился и ангар для дирижаблей. Отсюда они разлетались по Восточным землям и на Берлин. Конечно, для деловых командировок чаще использовались самолеты, но летающие гостиницы класса Люкс, производимые фирмой Цеппелин, выкупленной Шульцами, имели громадный успех. Многие желали хотя бы раз в жизни с комфортом слетать в Америку или СССР, при этом Максимилиану Шульцу удалось договориться об обзорных полетах над соседней страной вплоть до Байкала. В другой части Крестовского острова располагался пивной завод. Не только переехавшие в Гитлерград немцы, но и многие местные жители боготворили производимое здесь пиво, включая Леггер Максимилиан, который был особо популярен во всех злачных заведениях города.

И вот такая империя досталась теперь Альберту Шульцу. Было за что биться, – подумал Лаврентий, подъезжая наконец к высокому забору, окружающему особняк.

Он нажал на звонок. Через пару минут вышел слуга.

– к Вашим услугам

– мне нужен Альберт Шульц.

– его нет

– а когда будет?

– не могу Вам сказать, к сожалению, так как дата его возвращения не известна

– Дата? Он далеко уехал?

– скорее улетел

– и куда?

– позвольте спросить, с кем имею честь

– Лаврентий Пронин следователь гитлерградского Гестапо.

– благодарю. Он уехал на Мадагаскар.

Шлема Брискин закрыл картонную папочку и аккуратно завязал тесемки. Он помнил, как папа каждый вечер расставлял такие же папки у себя в витебской конторе, приговаривая: «Шлемик, бессмысленно работать, если ты ничего вечером не можешь положить в папку – либо деньги, либо таки бумажку, которую можно превратить в деньги». Абрам Брискин был простой счетовод, но до революции обслуживал с десяток крестьянских хозяйств, как их называли большевики, кулаков-мироедов, после коллективизации стал правой рукой председателя колхоза «Хель Вег» – вел учет крупного и мелкого рогатого скота, экспроприированного у бывших заказчиков Абрама. Не прошло и двух лет, как все Правление Хальвега арестовали, на пересылке председателя и двух его замов расстреляли, а Абрама Брискина отправили на Беломорканал – кладовщиком.

На великой стройке Абрам ввел строжайший учет отпускаемой продукции, так что пятый шлюз удалось построить исключительно за счет сэкономленных ресурсов. За это Нафталий Аронович награждает Брискина почетной грамотой и отпускает домой, говоря на последок «бахалтн дейн даддиз аун зитцн штил азой аз мир тон нит зен йедер андере видер» (спрячь свои папочки и сиди тихо, чтобы нам таки больше не видеться).

Абрам таки воспользовался рекомендацией начальника и тихо просидел на лавочке у дома 11 лет, не открывая своих папочек. Зато когда пришли немцы, они первым делом арестовали Брискина и заставили вести учет всех витебских евреев, включая домочадцев и многочисленный скарб.

Шлема этот процесс уже не контролировал, потому что его забрали в концентрационный лагерь, где он вместе с другими ребятами полировал пальчиками стволы пулеметов, голодал и ждал смерти.

К счастью, смерть главного палача пришла раньше шлеминой и истязания прекратились. Всех распустили по домам, если у кого таковые остались, а Абрам Брискин продолжал вести учет возвращающихся евреев. За большие заслуги перед Рейхом, в 1955 году Абраму поручили формировать список экстрадируемых на Мадагаскар, а так же тех, кто оставался в метрополии. Именно последние позволили старому счетоводу поправить пошатнувшееся было финансовое положение и прикупить, по приезду в Антананариву, неплохой дом колониальной постройки и плантацию какао.

К тому времени шлемина мать умерла, и помогать Абраму по хозяйству взялась шлемина сестра – Ита. Сам Шлема же интереса к бизнесу не имел, к тому же Терезинское братство, имевшее большое влияние на «Шерут едиот», предложило ему возглавить создаваемую с нуля секретную службу безопасности Мадагаскара «Синай». Название не было вызовом мировому сообществу и, прежде всего немцем, не желавшим возвращения евреев в Палестину, а лишь на поминанием о центре силы еврейского народа. Само название службы должно было сплачивать его сотрудников вокруг идеи паниудаизма.