Кирилл Лятс - Гитлерград

Рахиль вошла и замерла от великолепия. Она, конечно, и не мечтала оказаться в таком месте. Номер выгодно отличался от домов Маленькой Полонии всех вместе взятых.

– лестница на второй этаж. Там спальня с мезонином. Окна смотрят на парк. Очень уютно. Там есть своя ванная и небольшая гостиная. Внизу три спальни, две ванные комнаты, и общая гостиная. Есть даже кабинет. Принцы и императоры принимали там важных гостей, подписывали эпохальные документы.

Рассказ сопровождался беглой экскурсией по апартаментам.

– оставляю вам два ключа. Будете выходить, не сочтите за труд сдать их на стойку регистрации

– обязательно, – Пронин сжал и подбросил ключ с брелоком, на котором был выгравирован номер, и снова поймал, – мы здесь одни на этаже? – спросил он у консьержа

– нет, напротив есть еще один номер. Не такой роскошный, но тоже люкс.

– и кто там живет?

– один крупный коммерсант из Гитлерграда

Лаврентий и Рахиль переглянулись

– не Альберт Шульц? – уточнил Пронин

– я не могу раскрывать имена наших постояльцев, – ответил консьерж

– ну, это зависит от обстоятельств, – парировал Пронин и показал удостоверение Гестапо.

– знаете, это все равно к управляющему. Отвечать вам на такие вопросы не в моей компетенции.

– ладно, Рахиль, ты пока располагайся. Выбери комнату, какая тебе по душе, а я пока пойду, поболтаю с управляющим отеля.

Он спустился вместе с консьержем вниз. Управляющего за стойкой уже не было. Но это было и понятно. Это не его рабочее место, когда все хорошо. Он там, где он нужен, – пояснил Пронину консьерж.

– разберусь, спасибо за помощь.

Пронин расположился в глубоком кресле, коих по всему фойе было штук двадцать. Они стояли группами по три, чтобы привлечь богатых собеседников провести в них комфортные переговоры.

Жутко клонило в сон, но Лаврентий хотел увидеть управляющего, чтобы побольше разузнать о планах Альберта Шульца.

В этот момент швейцар излишне расторопно открыл дверь с улицы и пропустил высокого человека в американских джинсах и серой рубашке с короткими рукавами.

– господин Шульц собственной персоной! – Лаврентий поднялся ему навстречу с протянутым удостоверением Гестапо, – Гитлерградское Гестапо, сказал он.

– вижу-вижу. Слышал, вы давно меня ищете.

– да, не хотел вас ловить ночью. Я бы хотел просто договориться о встрече.

– давайте позавтракаем утром. Только не очень рано. Например, в 8:30

– отлично. Вы даете мне возможность поспать лишних полтора часа.

– тогда спокойной ночи

– и вам.

Альберт и Лаврентий поднялись на четвертый этаж, раскланялись и пошли по своим номерам.

Рахиль еще не спала. Она приняла ванну и лежала в халате на диване в гостиной и листала газету.

– я встретил Альберта, – сказал Пронин, увидев свою коллегу в гостиной, – договорились встретиться за завтраком в 8:30

– ну и прекрасно, поспим подольше, – сказала Рахиль. Она повернулась на диване и ее халат слегка распахнулся, обнажив нежный розовый сосок правой груди. Девушка не обратила на это внимание, в отличие от застывшего Пронина, и продолжала читать газету.

– ты выбрала себе комнату? – сглотнув слюну спросил Пронин.

– да, если не возражаешь, я буду спать наверху

– да пожалуйста. Я тогда пойду уже спать. Чертовски устал. Спокойной ночи, – попрощался Пронин

– спокойной ночи, – Рахиль тоже встала, бросив газету на пол, и пошла по ступенькам медленно в мезонинную комнату.

Пронин лежал, ворочался, никак не мог уснуть. В голове крутились персонажи прошедшего дня: Эрвин Штольц, Хофман, Альберт. Они что-то говорили наперебой, все это перемежалось яствами кёнигсдорфского ресторана и нежной грудью Рахиль.

Неожиданно за окнами ударила молния и полил сильный июньский дождь.

Лаврентий окончательно засыпая, вспомнил свое детство и маму, которая всегда во время дождя пера ему колыбельные и гладила по голове.

Он улыбнулся, будто наяву представляя, как мамина рука теребит его детские непослушные кудри. Он машинально потянулся и нащупал у себя на голове чью-то ладонь. Пронин в ужасе проснулся и уставился на сидящую на его кровати Рахиль. Она была полностью обнажена и в летних сумерках дышала невероятной красотой.

– прости, началась гроза, мне стало страшно наверху. Я пришла к тебе. Ты так по детски улыбался во сне, что мне захотелось тебя погладить, – сказала она и поцеловала Лаврентия в губы, не давая ему что-либо ответить.

Они проснулись в 8 утра от яркого солнца, пробивавшегося сквозь занавески. Рахиль уютно устроилась подмышкой Пронина и гладила его по груди.

– надо вставать, – сказал Лаврентий, оглядев на часы, – Альберт через полчаса уже будет в ресторане.

– ничего, пусть спокойно поест хотя бы одно блюдо, – Рахиль потянулась в кровати. Ее соски бесстыдно выскочили из под краешка одеяла, заставив Пронина немедленно наклониться и поцеловать каждый со словами «Доброе утро»

– а вдруг он убежит? – спросил Лаврентий, закончив приятную процедуру

– ну куда он убежит, если у нас теперь есть санкция на его допрос от высшего руководства Германии

– действительно. Ладно, пойду в ванную. Кстати, ты видела, что тут в номере есть новые зубные щетки и порошок?

– да. Видела, я еще ночью зубы чистила, – заметила Рахиль.

Минут через 15 они оба были уже готовы.

– ну что, идем? – спросил Лаврентий

– мы не будем сюда возвращаться?

– пока не знаю. Посмотрим по обстановке. Если все проясним, то уже нет. Если останутся вопросы, то вернемся. Побудем до завтра.

– хорошо бы остались, – улыбнулась девушка и крепко поцеловала Лаврентия.

Они вошли в ресторан и сразу увидели Альберта. Он сидел за столиком у окна, за которым уже суетился утренний Берлин: шли на работу люди, проносились автомобили.

– доброе утро, Альберт, вы же знакомы с Рахилью? – поздоровался Пронин

– оооо, Рахиль! Доброе утро. Вот уж кого не ожидал здесь увидеть. Вам очень идет эсэсовская форма, – Альберт встал, пожал обоим руки и показал на кресла за столиком прямо перед собой, – присаживайтесь.

– спасибо, – ответили оба.

– как спали? – спросил Альберт

– под дождик – прекрасно, – улыбнулся Пронин, намазывая толстый слой сливочного масла на отломанную половинку круассана.

Подошел официант принять заказ.

– вы заказывайте, я уже – сказал Альберт

– мне рисовую кашу на молоке и яичницу с сосиской, – сказал Пронин официанту, разливавшему в этот момент ему и Рахиль кофе

– а мне творог со сметаной и фруктами

– какие фрукты прикажете? – спросил официант

– на ваш вкус. Я все люблю.

Официант ушел, Пронин отхлебнул кофе и начал то, зачем они прилетели.

– Алберт, мы должны с вами обсудить все, что касается событий последних полутора недель. Может быть начать чуть раньше. Мне из других источников стало известно, что вы были назначены отцом директором управляющей компании незадолго до его поездки в Москву. Это так?