Кирилл Лятс - Гитлерград

– а что произошло? – задал вопрос Лаврентий

– во-первых произошла какая-то ерунда с братьями Краузе

– да, это мы уже в курсе. Расследование показало, что Ульрих Краузе на самом деле не брат Адольфу Краузе, а Адольф является братом-близнецом Отто Шварцберга, – вставил Пронин

– то есть вам это было известно, и вы молчали?! – воскликнул Штольц

– мы же не знали, что вам это нужно, – парировал Хофман, – если бы знали, конечно сразу бы сообщили.

Рахиль внимательно слушала, но делала вид, что увлечена едой.

– пришлите мне копию дела по Краузе и Шварцбергу завтра курьером

– яволь

– теперь вот что. Появилась некая фрау Циммерман

– да, Анна-Мария, – вставил опять слово Пронин

– правильно, она, что вы можете о ней сказать?

– ну что, молодая особа. Работает у Шульцей референтом сына, Альберта. Заодно и телефонисткой для всего дворца. В неплохих отношениях со всеми. Предполагаю, что с Альбертом она в более, чем близких отношениях, хотя могу ошибаться.

– видимо, ошибаетесь, потому что сегодня она фактически лишила Альберта части наследства, объявив, что погибший Максимилиан Шульц передал или подарил ей контрольный пакет акций в управляющей компании.

– ничего себе! – воскликнул Хофман

– я думаю, она просто нашла ключ – спокойно отреагировал Пронин

– какой ключ? – напрягся руководитель Абвера

– ключ от сейфа. У Максимилиана Шульца был сейф, в котором он, вероятно, хранил акции на предъявителя, возможно еще какие-то ценные бумаги. Даже наверняка. Но ключ сразу не объявился, и, более того, Анна-Мария два дня назад, когда я ее допрашивал, не была даже в курсе, где сейф, – сообщил Лаврентий

– может, прикидывалась?

– не думаю. По лицу было видно, что не знает, и не думала об этом.

– как же тогда она получила доступ к сейфу? Может, правда, ей Максимилиан ей оставил эти акции?

– конечно нет. Максимилиан не был дураком, да и умирать не собирался. Думаю, это Барбара.

– что Барбара? – переспросил Эрвин

– Барбара раздобыла ключ и передала его Анне-Марии

– зачем ей было его передавать? Могла бы сама воспользоваться

– ну мы же понимаем, что она главный подозреваемый в убийстве мужа. И она это понимает, иначе не пряталась бы в подземном городе

– Подземный город? Это что еще за сказки? – спросил Штольц

– это база советских повстанцев, которыми руководит полковник Обломов, хотя, я не удивлюсь, если он уже секретно возведен в генералы

– и против кого они восстают?

– против немцев, Германии. Это те, кто не смирился с перемирием. Обломов воевал как раз под Новгородом, когда война закончилась. Не смог смириться, что не удалось вернуть земли. Создал подпольную организацию, воспользовались старыми катакомбами, которые создавали в рамках строительства оборонительной линии Молотова. Кроме Обломова ею так никто и не воспользовался. А Обломов там обжился. Хозяйство завел. Вот уже 17 лет сражается. Нападает на наших коммерсантов, которые в Союз ездят. Тут лучше Людвига фон Дорна пораспрашивать, он побывал в этом подземном городе и с Обломовым виделся накоротке. Я в тот момент как раз осматривал обнаруженный труп Максимилиана Шульца. Кстати, интересная деталь, на которую я тогда обратил внимание – развязанный галстук. Я думаю, что как раз под рубашкой висел ключ от сейфа.

– стало быть, ты думаешь, что Барбара этот ключ и взяла? – спросил Хофман

– возможно, даже скорее всего. Если предположить, что Барбара и убила Максимилиана

– да, но как он тогда оказался у Анны-Марии? – Эрвин решил добраться до истины

– хм, не знаю. Я попытаюсь это выяснить. Но цепочка, скорее всего такая, – Лаврентий взял салфетку, карандаш и начал рисовать, – Барбара (он нарисовал кружочек с буквой Б) снимает ключ с тела Шульца старшего (Лаврентий нарисовал машинку с могильным крестиком в виде ключа на ней), передает Обломову в подземном городе (изобразил пещеру), потом Обломов курьером отправляет ключ в Гитлерград, где его вручают Анне-Марии.

– и все же, такое богатство спокойно отдается в руки телефонистки. Я конечно, не знаком с Барбарой Шульц, но, допускаю, что она не дура.

– не дура. Поэтому я готов предположить две вещи: первое, она (вместе с Обломовым) остается неформальной распорядительницей этих акций, второе, там было что-то еще, чего мы пока не знаем, что могло заинтересовать Барбару и Обломова больше. Возможно, они именно за этим и гонялись, а акции- это для отвода глаз

– ну что именно?

– не знаю, может, какие-нибудь технологические секреты, патенты, разработки. Что там делали у Шульца в компании? Надо расспросить Альберта – у него могут быть на сей счет какие-нибудь соображения.

– хорошо, сделайте это, – разрешил Штольц

– можем допросить Альберта?

– можете. И должны. И как можно быстрее. Мне нужно знать всю картину

– хорошо, мы дождемся, когда они вернется и немедленно допросим.

– нет, я думаю, стоит полететь в Берлин и произвести допрос там. Пронин, Вы же можете полететь сейчас со мной в Берлин?

– ну да, могу конечно.

– вот и славно. Хофман, Вы же отпустите своего сотрудника для проведения следственных мероприятий?

– конечно, господин Штольц.

– ну а вы, фройляйн, чем занимаетесь? – обратился Эрвин к Рахиль, которая уже практически все доела и допивала последнюю каплю морса.

– работаю у господина Пронина, помогаю вести следствие.

– ну и отлично, значит вместе полетим в Берлин. Поможете своему боссу разыскать нитку, потянув за которую мы распутаем весь клубок.

– я попытаюсь. По-моему история очень интересная.

– совершенно верно, фройляйн, я сам с такой историей еще никогда не сталкивался. Откуда Вы сами родом?

– из Антананариву, мы недавно переехали.

– хм. Забавно

– кстати, – вмешался Пронин, – ее муж приятель Отто Шварцберга, даже фрукты ему привозил оттуда

– ах вот как. Ну, тогда вам вдвойне интереснее будет это дело расследовать. Ну что, Хофман, даете добро на командировку сразу двух сотрудников в Берлин?

– конечно, ради Вас, господин Штольц, мне даже двух сотрудников не жалко

Выпив перед выходом еще две рюмочки егермейстера, Эрвин плюхнулся на заднее сиденье и, забыв, что надо ехать в аэропорт, завалился спать.

– Оооо, как пробрало-то! – воскликнул Хофман, как в прошлый раз усаживаясь рядом с водителем, – в аэропорт!

Машины гитлерградского Гестапо рванули в Пулково.

Лаврентий и Рахиль ехали молча. Каждый думал о своем, не пытаясь перебивать мысли друг друга. Да время было позднее – мозг уже начинал дремать.

Абверовский Юнкерс уже стоял под парами, готовый взлететь. Эрвина Хофман и Пронин занесли в самолет и положили в большое кресло. Рахиль пристегнула ему ремни.