Кирилл Лятс - Гитлерград

– Людвиг, посмотри! – Дудочка протянул фон Дорну три фотографии и ткнул пальцем на одного из запечатленных на верхней фото

Фон Дорн быстро взглянул, потом показал карточки танцору, находившемуся рядом со стрелявшим:

– этот?

– точно! Это он!

– ну что, господа, – фон Дорн развернулся к Шурупову и Дудочке, – ищем Фрица Мюллера!

Подписание было назначено на полдень, но Альберт понимал, что это было невозможно: представитель мадагаскарцев еще летел из Гитлерграда и должен был появиться не ранее двух.

При этом очень странно вел себя Отто Шварцберг, который прилетел заранее и был весьма обескуражен заявлением Шульца, что покупателя поменяли.

– как так? Мне же было поручено быть покупателем, – почти визжал Отто

– нет, не Вам. Я разговаривал вчера с ответственными товарищами, и она назвали мне лицо, уполномоченное на сделку.

– да, но я тоже встречался с этими людьми, и они уверили меня, что я буду покупателем

– давайте не будем спорить. Все равно сделка не состоится, пока я не получу заверение другой стороны о надлежащем подписанте.

– у вас есть телефон этих господ? – Отто не находил себе место, – я им позвоню, я подтвержу, что это я должен быть

– давайте подождем

В это время вошел дворецкий, который кивнул Отто, покачав слегка головой, – как же он похож на Адольфа!

– звонил мой сын Ульрих, – обратился Зигфрид Альберту, – сказал, что едет из аэропорта сюда

– куда сюда?

– ну, в Ваш офис

– а зачем?

– он сказал, что Вы знаете

– нет, я не знаю, ну ладно. Дождемся Ульриха, – Альберт повернулся к Отто, – может, Вы уже уедете, или мне вызвать охрану?

В этот момент вошел Ульрих. Зигфрид подошел его обнять, а Альберт уставился на него в полнейшем недоумении:

– И? – воскликнул Альберт, – я конечно рад тебя видеть, но как это все можно объяснить?

– тебе трудно это будет принять, наверное, но я то самое лицо, которое будет стороной сделки с тобой.

– ты?

– я

– этого не может быть, ты не можешь быть таким лицом, это лицо я! – заорал Отто

– Адольф, ты не можешь быть этим лицом, потому что ты вообще никто – ответил Ульрих

– как никто?! Мне было поручено купить эти акции. И звать меня не Адольф, а Отто Шварцберг.

– кого-ты хочешь обмануть? Своего брата и отца? Папа, это же твой сын, Отто?

– думаю, что да, – заявил Зигфрид, – не смел правда встревать, пока вы спорили

– ну вот видишь, Адольф, не судьба тебе побыть Отто

– а тебе судьба?

– мне судьба. Я Отто и есть.

Теперь уже все уставились на Ульриха, как на Сикстинскую Мадонну.

– как ты Отто? – Зигфрид подошел и Ульриху и погладил его по плечу, – ты же мой сын.

– папа, я всегда буду твоим сыном, но биологически я им не являюсь. Твои сыновья Адольф и тот, кого назвали Отто Шварцбергом, но, на самом деле, Отто Шварцберг это я, – Ульрих достал письмо своей матери Евы Шварцберг, адресованное Аделаиде и Зигфриду:

«Уважаемые Аделаида и Зигфрид,

Заранее прошу у вас прощения на коленях. Но сделанного не воротишь. Когда-то, много лет назад, я лежала в больнице вместе в Аделаидой Краузе. У нее родились чудесные близнецы – Ульрих и Отто. У меня с разницей в один день тоже родился мальчик. Я знала, что евреям будет непросто жить в этой стране. И сделала все возможное, чтобы сделать жизнь своего мальчика лучше. Я подарила его вашей семье, взяв взамен вашего сына. Когда Ульриху, которого вы воспитали как родного, исполнилось 17, я разыскала его и рассказала правду, велев хранить его в секрете до лучших времен. Отто я тоже воспитала как собственного сына, часто отказывая себе во многом, лишь бы у него было все, что нужно.

Знаю, что поступила ужасно. Но пишу это письмо, чтобы подтвердить, что Ульрих Краузе на самом деле мой сын Отто Шварцберг, в то время, как Отто Шварцберг, на самом деле ваш сын Ульрих.

Я думаю, если вы их сравните между собой у вас не останется сомнений.

Мне стыдно было признаться вам в подлоге лично, поэтому делаю это письмом с нотариальным заверением.

Простите меня.

Ева Шварцберг»

На Зигфрида было страшно смотреть – он стал белее мела, но еще ужаснее выглядел Отто, или Адольф, сейчас Альберт уже и не мог разобрать.

– Альберт, надеюсь, ты теперь понимаешь, почему я здесь?

– да. Теперь я понимаю. Но ты сам понимаешь, что тебе теперь надо править все свои документы, прежде чем мы заключим какую либо сделку. Я должен позвонить.

– кому?

– мне нужно посоветоваться

– нет не нужно

– Ульрих, или как там тебя, давай я сам разберусь, что нужно, а что нет.

– Постой. Я предлагаю оставить это все между нами. Ничего никому не рассказывать. И для всех тех, с кем ты хочешь согласовать сделку, я останусь все тем же Ульрихом, сыном твоего дворецкого, другом твоего детства, унтерштурмфюрером СС. Я ничего менять не хочу. И тебе не советую.

– допустим, твой отец будет хранить молчание, но будет ли молчать Отто?

Все посмотрели на горюющего в стороне участника спонтанного совещания.

– это не Отто, – сказал Ульрих, – это Адольф, мой брат, ну, то есть мы более 30 лет считаем друг друга братьями и любим друг друга, как братья.

– а где же тогда Отто? – спросил Альберт

– Отто погиб при невыясненных обстоятельствах, – сказал Ульрих

– хорошо, тогда мне нужно, чтобы позвонил ваш патрон и подтвердил твои полномочия

– это пожалуйста. Только он не знает, куда звонить, давайте я позвоню, а вы переговорите?

– боюсь, что соединения с Антананариву мы можем ждать около часа.

– не нужно Антананариву. Он в Берлине

– кто?

– тот, кто нам нужен, – сказал Ульрих и приложил палец к губам

– давай телефон. Я наберу – сказал Альберт и взял бумажку, на которой Ульрих накарябал номер.

– алло, гуттен таг, это Альберт Шульц. Тут рядом со мной стоит человек, хотел бы, чтобы Вы подтвердили его полномочия. Где Вы? Понял. Сейчас спустимся. – Альберт положил трубку, – он внизу в пивной напротив офиса, предложил спуститься, поговорить, сказал Шульц Ульриху

Они спустились вниз, оставив Адольфа с отцом вдвоем с их грустными мыслями.

Напротив офиса была небольшая пивная, где было много народу, так как время обеда еще не прошло, а время ужина уже наступило. Официантки сновали между столами, стоял волшебный запах тушеной капусты и жареных колбасок, вперемежку с солодом.

Брискин сидел в дальнем углу с кружкой пива. Традиционную колбасу он позволить себе не мог, а жевать пустую капусту не хотелось.

– здравствуйте, господа, – Шлема приподнялся и пожал им руки.

– господин Брискин, удивительно, что Вы здесь, – заметил Альберт

– нужно было удостоверится, что все пройдет нормально, слишком много накладок возникло не по нашей вине.