Кирилл Лятс - Гитлерград

Самолет уже стоял под парами. Летчик козырнул Обломову. Это был немецкий летчик, которого СИС иногда нанимало, чтобы он возил ценные грузы из Мемеля в Подземный город. Самолет был всегда под парами на случай, если Обломова или его людей надо бы было эвакуировать.

– Ну, обнимемся? – Обломов по три раза чмокнул Барбару, Грету и Вольдемара.

– Штольц, рад был тебя видеть. Не поминайте лихом, братцы. И счастливого вам полета. Подождите! Он достал Лейку из кармана.

– здесь много фотографий о нашей жизни в подземелье. Проявлять некогда было. Попроси летчика сфотографировать нас на память.

Вольдемар перевел пилоту поставленную задачу. Тот с готовностью кивнул и взял фотоаппарат.

Штольц и Обломов обнялись, а женщины встали по бокам этих удивительных мужчин. Пилот дважды щелкнул и дважды перевел кадр.

– ну все, с Богом!

Немецкая троица погрузилась на борт, пилот завелся, и самолет побежал по полю.

Еще пять минут и он был уже далеко на немецкой стороне.

Обломов стоял и смотрел на него с грустью, как будто прощался со всеми, кто только что покинул его подземный город.

– Ильич, все готово! – Матвей прервал его печальные мысли.

– Готово? – переспросил Обломов, – ну тогда выступаем.

Матвей бросился к берегу, чтобы дать команду на десантирование. В это время из кустов вышел Степан.

– вот он, – крикнул Степан кому-то, обернувшись

Из кустов вышла цепочка солдат с синими околышами.

– вот, подонок! – воскликнул Обломов и выхватил пистолет целясь в предателя, – жаль, тебя фрицы тогда не убили

– не дури, Ильич, – из кустов вышел Шурупов, – мы знаем, что ты задумал. Жуков против, не делай этого. Мы просто пришли вас разоружить

– получай, гад! – Обломов дважды выстрелил в Степана. МГБшники открыли шквальный огонь. Падая, Обломов успел выпустить зажатую в левой рука ракетницу. Последнее, что он услышал, был оглушительный выстрел двух гаубиц.

Через полтора часа самолет приземлился недалеко от Мемеля на небольшом частном аэродроме.

Всю дорогу трое пассажиров почти не разговаривали, предпочитая смотреть в иллюминатор на проплывающие поля и деревушки.

Когда они прилетели, пилот показал Вольдемару и Грете дорогу на Мемель:

– выйдете на автобан и поймаете машину. Думаю, минут через пятнадцать будете в городе.

– а Барбара?

– а у меня свой маршрут, – Барбара улыбнулась и показала на стоящий неподалеку грузовик. Она сухо попрощалась и полезла в кузов.

– подожди, я сейчас, – сказала Грета и, подбежав к грузовику полезла за Барбарой.

Через две минуты, она спрыгнула обратно, держа в руках папку с эмблемой Юнкерса.

– она просила отвезти документы в Гитлерград, – ответила Грета на немой вопрос Вольдемара, и они пошли к автобану.

Грузовик тронулся в путь и через два часа уже стоял на палубе парома, идущего на Стокгольм.

В его кузове на полу лежала Барбара, глядя стеклянными глазами в брезентовый кунг. Небольшой нож победно торчал в ее груди.

Авдотья открыла глаза. Из окна били солнечные лучи, превращая всю палату в сказочное царство.

– доброе утро, Авдотья! – в палату зашел Жуков с небольшой свитой. В его руках был огромный букет маков, – вот, зашел проведать героическую женщину.

– ой, зачем, Георгий Константинович, ну что ж Вы время то на меня тратите свое драгоценное?! – радостно затараторила Кибина.

– да нормально все. Я ж как подумаю, что на месте Клауса должен был быть я, так в себя прийти не могу. Не знаю, взял бы я тебя с собой или нет. А взял бы, ты б и меня спасла. Вот я и восторженный такой подвигом твоим, Авдотья!

– как там Клаус, товарищ маршал?

– нормально все, сегодня-завтра выписать должны. Пора уже, а то что-то с послами германскими одна ерундистика происходит. Вон, ио посла тоже умотал.

– какой ио посла?

– так Штольц Вольдемар. Его ваш канцлер временным послом назначил, пока Клаус в госпитале отлеживается, а он умотал вчера, да и подружку увез свою

– Грету?

– ее, ну да ладно… Ты ведь не знаешь еще, тут неприятности вышли с твоим городом

– какие? – Авдотья похолодела

– ну, наши партизаны из подземного города, может ты слышала (Авдотья кивнула), нападение на него совершить хотели. Инициативу так сказать проявили. Новгород решили захватить. Но мы вовремя узнали, почти, и наши люди все это остановили. Но артобстрел предотвратить не успели.

– и что?! – Кибина даже присела на кровати

– ну, по радио говорят, Рюрикград твой разрушили почти полностью

– Господи!

– прости. Наша вина. Я уже Борману позвонил. Ему сказал и тебе говорю, мы все отстроим заново. Я уже дал команду – завтра 500 человек из Управления строительством Дворца Советов с техникой и материалами поедут в Новгород и будут все приводить в порядок.

– а люди?

– что люди?

– погибли?

– не знаю, если честно. Наверное, раз из гаубиц бомбили.

Авдотья расплакалась

– Ну-ну, вот разревелась как баба

– я и есть баба

– ты не баба, ты бургомистр города. Людей, если хочешь, мы тебе пригоним.

– Георгий Константинович, мертвых же не воротишь.

– это да. Но будут еще и живые. Я с тобой о другом хотел поговорить. Ты же наверняка Бормана увидишь. Я тут кое-какое предложение написал к мирным переговорам. Думаю, ты его можешь ему озвучить. Как русскому человеку, тебе оно должно по душе прийти. На, – Жуков достал из кармана сложенную вчетверо бумагу, – я тут все написал, почитаешь и ему передашь. В общем, поправляйся, и завтра после обеда с моими строителями поедешь в свой город.

Жуков ушел. Авдотья прочла его план на переданной бумаге. Лицо ее просветлело. Умно! В дверь снова постучали. Вошел Клаус

– как ты, дорогая? – спросил он, протягивая ей цветы

– теперь хорошо! – просияла Авдотья, – как ты?

– как видишь. Уже выписали. Слабость еще есть и грудь перевязана, но, благодаря тебе я жив и практически здоров.

– я рада. Ты слышал про обстрел Новгорода?

– да, ужас! Обломов просто бандит какой-то. Слава богу, ему не удалось свой замысел реализовать.

– Жуков говорит, что они хотели захватить мой город?

– ну да. Ребята Шурупова остановили их, когда они уже в десантные лодки рассаживались. Но Обломов, несмотря на то, что получил несколько пуль в грудь, успел выстрелить из ракетницы и гаубицы открыли артиллерийский огонь по Новгороду.

– бедные мои новгородцы. Мне срочно нужно домой.

– мне сказали, что завтра поедет большая бригада строителей. Твои артисты уже давно дома, кстати

– надеюсь, они все живы, – вздохнула Авдотья

– ну вот. Ты поедешь с ними

– а ты?

– я посол, я не могу с тобой поехать. У меня тут важная задача – мирные переговоры.