Кирилл Лятс - Гитлерград

– ааа, ну да, ну да, – сказала Кибина, вспомнив про жуковский листок

– знаешь, я же тут не просто так, – встрепенулся Хасс и достал из кармана небольшую коробочку, – выходи за меня! Я тебя очень люблю! Будь моей женой – и протянул ее Авдотье, слегка приоткрыв крышечку.

– Клаус!!!! – Авдотья сжала ладони, а потом бросилась обнимать и целовать своего жениха, – Конечно согласна! Как только вот мы жить будем?? Я в Новгороде, ты тут. И свадьбу не сыграть.

– слушай, я тут с Шуруповым договорился, они нам откроют Собор Петра и Павла в Старосадском, там правда сейчас студия Диафильм, но алтарь сохранился. Я договорился с посольским пастором, Николаем Штреком, что он нас обвенчает. А потом, когда я приеду в Новгород, там уже в ратуше зарегистрируемся официально.

– а когда? Я же завтра уже уезжаю. Жуков распорядился, чтобы строителей отправили на восстановление Новгорода. И меня с ними отправляет. Говорит, с Борманом договорился.

– так давай сегодня вечером и обвенчаемся.

– смешной ты. У меня и платья нет.

– ну, я думаю, найдут тебе какой-нибудь. Фон Дорн сказал, что у него есть связи в каком-то магазине платьев.

– ты и Людвигу сказал?

– да они же с Шуруповым вместе работают. Я им обоим и сказал.

– хорошо. Позови тогда главврача, буду собираться. И медсестру, чтобы вещи мне принесла.

Клаус побежал выполнять поручения, а Авдотья принялась внимательно разглядывать обручальное кольцо – оно было золотое и небольшим бриллиантиком в оправе в форме сердечка.

– кра-со-тааа!!! – вздохнула она и почувствовала себя человеком.

Через час Клаус и Авдотья уже вышли из больницы и поехали на машине в Националь. Фон Дорн сказал, что там в торгсине будут их ждать. Лучшие свадебные платья Москвы будут им представлены.

На выбор платья ушло каких-нибудь два часа. И то потому, что вариантов было всего пять.

Авдотья хотела взять два, но разумный довод Клауса, что венчаться будем один раз возымел действие. Правда, уже выйдя из Торгсина Авдотья нахмурилась, посмотрела на Клауса и спросила:

– а в ратушу я что, в том же платье пойду? – и вернулась в магазин.

В общем, в Соборе святых Петра и Павла в Старосадском переулке они были около семи. У дверей их встретил пастор, который о чем-то беседовал с пришедшими некоторое время назад Шуруповым, Курганским, фон Дорном и несколькими сотрудниками германского посольства

– ты сказал, что мы тихо обвенчаемся?! – прошипела Авдотья

– так это и есть тихо! Если бы мы по православному обряду венчались, тут бы человек двести было. Пастор, мы готовы.

– для меня это большая честь. Мой отец был последним пастором этой церкви.

– да! Здорово, а где он теперь? – воскликнула Авдотья, пробираясь за мужчинами через стулья и перегородки, захламившие церковь, превращенную в киностудию.

– погиб перед войной, – тихо ответил пастор

– господин Курганский, я думаю, надо обязательно включить в договор вопрос о возвращении Немецкой лютеранской церкви этого собора. Мы его обязательно отреставрируем. – сказал Клаус

– я непременно поддержу. Думаю, маршал тоже будет не против.

– кстати, – подал голос Фон Дорн, – мои предки, которые служили царю Алексею Михайловичу, ходили в церковь святого Михаила, что была в немецкой слободе. Она вроде бы разрушена, но орган оттуда привезли сюда. Он цел?

– не знаю. Где-то пылится, наверное, – сказал Курганский и закашлялся.

– вот, смотрите, трубы органа! – подняла голову Авдотья, – Людвиг, наверное здорово видеть то, что наверняка видел твой прапрапрадед. Такое путешествие в историю своей семьи.

– ну все, пришли, – Шурупов отворил какую-то штору, за которой открылся небольшой алтарь. – Я своих ребят попросил тут с утра все вымыть и провести временное освещение. – он повернул выключатель, смахивающий на замыкатель от партизанской мины и зажглись лампы, освятив прекрасный уголок полуразрушенного Собора.

– у Обломова конфисковал? – улыбнулся Клаус, кивнув Шурупову на взрыватель

– иди уже, жених

После венчания они поехали в Националь, где в ресторане был накрыт стол на 200 гостей. Для Авдотьи это было полнейшим сюрпризом. Приехал даже Жуков, который по-отцовски обнял молодоженов и подарил им на свадьбу новенький ЗиМ:

– от правительства Советского Союза! – пафосно заявил маршал и тут же поднял тост за молодых.

Так как приехали в полном составе и германская, и советская делегации, то на второй час застолья мирные переговоры практически возобновились. Даже Андрей Андреич Громыко, выпивший всего лишь рюмочку коньячку, расслабился и, наклонившись к Хассу сказал:

– знаешь, Клаус, я уверен, мы обо всем сможем договориться

– я и не сомневаюсь, господин министр

– зови меня просто, Андрей Андреич

– договорились, – и посол с министром выпили на брудершафт.

На следующий день большая кавалькада, состоящая из строительной техники, вахтовок, десятка лимузинов и примерно такого же числа автобусов с рабочими выдвинулась из Москвы по Ленинградскому шоссе. Лимузины не стали ждать строителей и рванули, оставляя далеко позади Кремль, Бульварное и Садовое кольцо….впереди был Волхов и древний Новгород.

Не заезжая в свою резиденцию, Кибина поехала в Рюрикград. К ее радости, снаряды снесли лишь два купеческих подворья, в которых ночью никого не было.

– ну, это мы быстро восстановим, – сказала Авдотья сопровождавшим ее специалистам, – ожидайте советских рабочих, они будут часа через два, думаю. Разместите их вагончики, старший руководящий состав в гостиницу. И определите фронт работ. А я в резиденцию.

Добравшись до Мемеля Вольдемар и Грета отправились в резиденцию к бургомистру на Luisenstrasse, 4. Перед ратушей возвышался знаменитый памятник Боруссия, посвященный сопротивлению Наполеону. Мемель оказался единственным городом, который французский император взять не смог.

– всегда мечтала его увидеть, – сказал Грета

– ну вот, повезло, – Вольдемар открыл дверь ратуши, пропуская вперед свою девушку.

Они зашли в приемную Бургомистра.

– не могли бы Вы доложить господину Бургомистру, что личный советник гауляйтера фон Трескова Вольдемар Штольц и спецпредставитель канцлера Грета фон Бюлов хотели бы с ним встретиться, – сказал Вольдемар секретарю

– секундочку, доложу, – секретарь вскочила и быстро прошла в кабинет бургомистра.

Не прошло и 30 секунд, как дверь открылась, и оттуда вышел человек, который Вольдемару и Грете кого-то очень сильно напоминал

– Вольфганг фон Дорн, бургомистр Мемеля, – сказал импозантный мужчина в костюме тройка, приглашая гостей за небольшой чайный столик в его кабинете.

– уж не родственник ли Вы нашего друга Людвига? – поинтересовался Штольц