Кирико Кири - Чертоги демонов

И Миланье пока была единственной из дочерей госпожи Пеймон, у кого магия так и не проявилась.

Но именно сегодня…

Да, именно сегодня у меня получится.

Она сложила ладони перед горстью листьев. Теперь со стороны она выглядела как та, которая грела руки у невидимого огня.

Именно так и подумал Кент, собирая валежник, чтобы сделать подобие палатки, где можно будет укрыться от иногда налетающего ветра. Девочка выглядела так жалко и жалобно, словно полоумная, которая надеется на чудо, что у него скрипнуло сердце. Но он не подозревал ни на мгновение, какие усилия прикладывает Миланье, чтобы у неё получилась хотя бы искра – одно из первых проявлений силы.

К тому моменту, как она замёрзла до кончиков ушей, Кент успел сделать жалкое подобие места для ночёвки, которое смогло бы укрыть их.

Он подошёл, присел на корточки напротив неё и щёлкнул пальцами перед её носом. Она слегка вздрогнула, посмотрела на него исподлобья, и вновь устремила взгляд на листья.

- И долго ты об листья греться будешь? - поинтересовался он беззлобно. Его голос, низкий и грубоватый, почему-то заставил её вновь глянуть на него, но в ответ он услышал лишь…

Пыхтение.

Девочка просто пыхтела, словно чайник, и не смотря на сегодняшний холод, Кент видел, что с неё даже капает пот. Словно силой мысли она пыталась разогреть саму себя. И у неё в этом явно наблюдался прогресс. Если так продолжится, то Кент предположил, что сможет использовать её как маленькую переносную грелку.

Она как самовар прямо.

И всё же что она делала? Колдовала?

Возможно.

Может для неё это еда или что-то подобное?

Кент откинул эту идею практически сразу.

Может она просто больная на голову?

Эта мысль задержалась в его голове подольше, однако он пришёл к выводу, что это навряд ли. Только если она рехнулась прямо сейчас. Ведь до этого она показывала зачатки разума, верно?

Но найти объяснения Кент так и не смог. Просто сидел напротив неё, наблюдая. То, что он смог понять за время, проведённое в этом мире – наблюдение иногда лучше, чем тыканье палкой. По крайней мере, тебя не сожрут, как это стало с его товарищем. Выковыривать его пережёванные останки из кишок той твари было тем ещё удовольствием.

К тому же догадки были не самой сильной стороной Кента. Он был скорее человеком действия – он наблюдал, он запоминал, он убивал. Остальное оставлял на тех, кто действительно мог думать и понимать, разрабатывать и писать ему инструкции, которыми он и пользовался в походе.

А так как здесь инструкций не было, Кент делал то, что умел – наблюдал, чтобы понять.

Однако для Миланье его взгляд был подобен словам. Словно он говорил:

Ну давай же, покажи мне, что ты умеешь. Удиви меня. Или ты даже не обладаешь магией?

Да, она уже слышала ухмылку в его словах (хотя он даже слова не сказал), она представляла, как он будет над ней смеяться, когда ничего не выйдет. И её уверенность в своих силах падала довольно быстро. Она боялась услышать то, что её пугало. То, что она иногда слышала о себе от других.

Высший демон и без магии.

Как ребёнку, Миланье было достаточно лишь повода, чтоб её страхи вышли наружу и приобрели свою реальность. Чтоб воображение приписало всему свой собственный смысл, продиктованный стыдом и неуверенностью. Но Миланье не была бы упрямым ребёнком, если бы такое смогло подорвать её если не уверенность в себе, то упёртость.

Потому они лишь хмуро упёрлась взглядом в листву, надув щёки и стараясь сделать всё так, как её учила родная мать.

Она даже перестала чувствовать холод. Словно тепло внутри её тела с каждой минутой её попытки выдать хотя бы искру становилось всё сильнее. Хотя по-настоящему Миланье так сосредоточилась, что просто перестала его замечать.

Если бы она сейчас видела себя со стороны, то сразу бы заметила, как её глаза стали как будто немного ярче. Словно внутри включились слабенькие, едва горящие лампочки. Очень редкое явление для демонов, чтобы магия проявлялась именно таким образом.

Заметил это и Кент. Настороженно всматривался в её лицо, переводя взгляд на руки. До него…

Нет, не дошло. Этот человек был не из догадливых, это уж точно.

Он просто насторожился, ожидая какого-нибудь чуда и гадая – порвёт их на части или нет.

И чудо произошло.

И нет, их не порвало, вопреки опасениям Кента.

В какое-то мгновение едва заметные искры, как от бенгальских огней, вылетели из ладоней Миланье, упали на листья и потухли. Костра не получилось, листья не вспыхнули.

Но это была магия. Пусть слабая, пусть неэффективная, но магия. Это была сила. И она проявилась у Миланье.

Девчушка едва сдержалась, чтоб не посмотреть сейчас на малума взглядом, полным гордости и плещущегося через край самомнения.

Я смогла. Я… Я сделала это! Я та, кто обладает магией! Титаны великие, я та самая, кто может управлять силой! Я смогу вернуться с гордо поднятой головой, словно те люди из сказок, что уходили в странствия и возвращались с силой! Мама будет гордиться мной! Я словно… словно…

Бурный поток мыслей уже было не остановить. Бесконечный полёт фантазии, где её будут встречать едва ли не как героя, который в одиночку одержал победу. Но единственным, кому она могла излить свою радость, был этот малум.

Но Миланье так ничего и не сказала, и даже не проявила и грамма эмоций. От подобного её остановило две вещи – костёр до сих пор не горит и людям её статуса не положено себя так вести. Ведь высший демон должен вести себя так, словно это естественно.

Зато для Кента стало понятно, что она пыталась сделать. Для него это не стало чудом или каким-то откровением. И он уж точно не собирался здесь падать от восхищения на колени, как мечтала Миланье. Кент не единожды становился свидетелем магии, которая практически всегда была направлена против него и его товарищей. Однако сейчас она могла сослужить хоть какую-то полезную службу.

Здраво рассудив, что демонёнок лишь ребёнок и оттого у неё дальше искр магия пока не проявляется, Кент принялся готовить растопку.

Будет у нас огнивом на ножках , - рассудил он.

- Погоди, мелкая, - прогудел он, положив свою ладонь на её руки и опустив их. – Так ты ещё долго будешь мудохаться.

Миланье лишь вопросительно посмотрела на него выразительной мордашкой, в которой читалось непонимание и немой вопрос.

- Погоди, - повторил он, хотя вряд ли она поняла его. – Эти листья слегка сырые. Лишь время зря потратишь.

А чего тратить им было нельзя, так это времени. И так продрогли до нитки. И пусть Кент вида не показывал, но он замёрз до такой степени, что чувствовал, как сжались яйца.

Поэтому, вытащив нож, он принялся быстро настругивать из более-менее сухих веток стружку. Нарвал сухого мха, коры, очень тонких веток. Лишь небольшая подготовка, чтобы повысить шанс этой ночью получить костёр. Аккуратно всё сложил, после чего вновь аккуратно, практически нежно приподнял руки Миланье своей лапой и поднёс их как можно ближе к труту.