Комбат Найтов - Возвращение домой: Крымский тустеп. Возвращение домой. Крымский ликбез [сборник litres]

– А им-то на что?

– Ну, ты же видел, что все женщины у нас работают, и на довольно сложных предприятиях. Безграмотным там не место.

– А как это у нас сделать?

– Наверное, надо этому учиться.

– Я хочу сам посмотреть на все, велий княже. Дозволишь?

– На твоих ладьях слишком долго получится, князь.

– Не князь я, Дмитрий Васильевич. Лишенцы мы. Когда тетку расстригли, нас боярства и лишили. Я тогда в Ревеле был, поэтому и жив остался. Остальных под корень извели.

– Но я-то знаю, что князь, и Александр Яковлевич тоже.

– Да, посадские мы, но как московские пришли, начали притеснять всячески, вечевой колокол сняли. А ведь с нас Рюриковичи пошли.

– Ладно, ладно, не жальтесь! Видел я твои палаты!

– Все послы в Лас-Пальмасе удивляются, что имея такие деньги и такую власть, живешь ты, Дмитрий Васильевич, скоромно, аки схимник. Все ожидали пиров ежедневных, кучу рабов с опахалами, ан нет.

– Так поэтому денег на все и хватает – и людей учить, и корабли железные строить, и лучшие пушки иметь.

Иоганн фон Тифен приехал сам через две недели. По всему видно, что гнал, не жалея лошадей. Сказал, что ему из Венты сообщили, что Дмитрий прибыл и направляется в Нарву. Манфреда фон Данцига встретил по дороге, поэтому кланялся долго и упомянул титул короля Папской области. А вот поискать его шпионов в Венте придется. Тоже занятие. После представления сидели за столом в бывшем помещении магистра Ливонского ордена и пили пиво из высоких кружек, закусывая жареными свиными ребрышками. На первое подали тоже обжаренные ребра и грудинку с гороховым супом с морковью.

– Вы из Берлина, монсеньор?

– Нет, но учился говорить по-немецки с человеком, который долго жил там.

– Очень специфическое произношение, но я не всегда вас понимаю, очень много незнакомых слов, в которых угадывается немецкое происхождение, но в Мариенбурге и Кенигсберге так не говорят.

– Что хотели, дорогой магистр?

– Вы в курсе, что король Польский Казимир умер? Мир его праху!

– Да, конечно.

– Я был его вассалом. Теперь молодой король Ян требует, чтобы я присягнул ему и вместе с орденом взял под свою охрану южные границы Польши в Подолии. Но там все земли распределены между его шляхтой! Мои рыцари останутся без лени! Их у меня немного, всего четыреста тридцать, но это основная ударная сила. Плюс с ними идут в поход обычно до восьми тысяч пехоты и оруженосцев. То есть нас вынуждают уйти с наших земель, дарованных нам папой, содержать войско за собственный счет, но воевать за интересы шляхты, от которой сильно зависит сам король Ян. В прошлом году я получил аудиенцию у короля Великой Римской империи Максимилиана Первого, он милостиво разрешил нам оставаться в своих уделах, но рекомендовал привлечь на свою сторону каких-либо союзников, так как на его землях неспокойно, идет затянувшаяся война со Францией и Данией, вышла из-под лени Голландия, шумит Ганза и практически перестала платить ему подати. Так что реальной помощи он оказать нам не может, а у меня недостаточно сил, чтобы сбросить вассальный договор с Польшей. Ранее мы имели договор с Ливонией о взаимной поддержке, но в прошлом году вы, ваше высочество, согнали их с земель. Они предлагали мне начать с вами войну и забрать обратно их земли, но видя, с какой легкостью вы выбили за неделю их из хорошо построенных крепостей, я засомневался в успешности этой авантюры. Единственное, что меня сдерживало с тем, чтобы еще в прошлом году предложить вам, монсеньор, свою руку, это было то обстоятельство, что вы закрыли все соборы на территории края и выгнали епископов.

– Они потребовали от меня сохранить их десятину, поэтому были изгнаны. Плюс до меня дошли слухи и об их собственных плотских грехах и о грехах папы. Вот посмотрите заверенный печатью кардинала Адриана допрос Лукреции, незаконной дочери и любовницы Александра. Девица предельно развращена, у нее далеко не все в порядке с головой на этом вопросе. Развратил ее отец, епископ, кардинал и папа римский. Она постоянно возбуждает саму себя, говорит, что умрет, если не получит удовлетворения своих плотских желаний.

– Какая мерзость, мон сир! И это в самом центре папской власти!

– У нас, в Канарском королевстве, церковь отделена от государства, платит налоги и существует на трех островах из семи. Впрочем, уже на двух, последняя церковь на Пальме закрылась в начале этого года, так как не имела больше доходов. Здесь, в Ливонии, епископов от эстов, литов и ливнов нет, поэтому церкви закрыты полностью. Действует одна в Риге, где паства выдвинула собственного епископа, но он ведет службу на литском языке и на немецком. Он сам перевел Библию на эти языки.

– Это богохульство! Он священнослужитель?

– Нет, он был органистом собора. Возможно, что это богохульство, я в этих вопросах не силен, но меня это не волнует, совсем. А на органе он играет очень красиво! Я с удовольствием слушал его, он несомненно виртуоз!

– Орден создан папой для защиты и продвижения веры католической, монсеньор, много лет тому. И мы исправно несли эту службу.

– Да-да, на землях латов, литов и пруссов, которых вы уничтожили. Ведь костяк ордена из Германии, а это земли славян и угров.

– Это были дикие племена, которые мы обратили в истинную веру, они жили в землянках, поклонялись многим богам, не знали, что такое камень и постель.

– И вы стукнули их камнем по голове, а всех девок протащили через свою постель. Здесь в Ливонии многих рыцарей приговорили к смерти по суду из-за жестокостей и применения права первой ночи. Причем многие из них имели сан, но предавались плотским утехам. Именно поэтому все церкви стоят закрытыми. Орден выполнил свою первоначальную задачу, но он собирался, чтобы отвоевать Гробень Господний, а Палестина находится на юге, а не на Севере. Я еще не говорил с новым королем Яном, господин великий магистр, поэтому не могу принять окончательное решение, кого поддержать на этом этапе. Но пруссы – славянское племя, а я – славянин. Без признания их прав на их земли, разговора не получится. Был рад познакомиться с умным и контактным человеком. Но для того чтобы сохранить часть, требуется поделиться целым. Насколько я помню, основные проблемы у вас в городах, которые рвутся в Ганзу.

– Это так, мон сир!

– А я не мешаю своим людям торговать и соседей особо не давлю этим, посему на земле мир и покой. Ослабьте подати на купцов, и все встанет на свои места.

– Денег и так не хватает.

– Значит, дорогой магистр, либо вы проглотили больше, чем можете съесть, либо несовершенна система налогообложения. Возможно, что велики расходы на оборону и вооружения.

– Я подумаю над этим, ваше величество. Я по-прежнему готов принести вам вассальную присягу, дабы оградить земли ордена от посягательств Польши. – Магистр громыхнул шпорами и ведром, украшенным серебряной кистью, собранной для знамения. Недовольный, он пошел к коновязи. Там, при помощи талей, его погрузили на коня, и громадный першерон присел под тяжестью тщедушного тела и громоздких доспехов. Великий магистр Великого ордена Тевтона поехал в Усть-Нарву, где был Гостиный двор.