Комбат Найтов - Возвращение домой: Крымский тустеп. Возвращение домой. Крымский ликбез [сборник litres]

– А зачем нам По-2? Нет, товарищи, если и тратить деньги, то на поплавковую машину, которая может стартовать с катапульты и садиться на воду. Не забывайте, что мы – сильнейшая морская держава, и все, что мы делаем, мы делаем с воды. Наземные операции нам пока не по зубам. Поэтому давайте так: двигатель – водяного охлаждения, мощность 300–600 сил. Машина должна уметь взлетать и садиться с воды и с катапульты. Летчики у нас есть?

– Мы, трое, планеристы, есть списанный летчик, двух пальцев на руке нет, но он говорит, что это – не помеха. И несколько человек закончили аэроклубы на По-2.

– Так еще и парашюты нужны.

– А вот их мы уже сделали, правда, десантные, а не спасательные, есть два немецких парашюта на «Коле», они немцев из воды вылавливали, только их в порядок привести надо.

– Ладно, подойдите к начальнику планового отдела, передайте записку, пусть включает в план разработку двигателя и самолета.

Город разросся, аккуратные асфальтированные улицы, красивые фонари, много клумб и цветов. Дома в основном трех-четырехэтажные. Довольно много кафе, которые держат таино. В воскресенье на открытых площадках множество столиков, которые полностью заняты отдыхающими. В море выходит множество лодок, рыбная ловля – одно из самых любимых занятий. Все казалось безоблачным, но однажды утром в понедельник Ходырев доложил, что на развод не вышло пять человек, а в первой роте пропало пять автоматов и дежурный ящик патронов. На причале отсутствует парусная яхта, принадлежавшая одному из исчезнувших. Объявили боевую тревогу на «Безудержном», все свободные LCU и LCM вышли на поиски. Через трое суток яхта была обнаружена идущей к побережью Южной Америки в район Каратаска. Каплей Романец запросил, что делать с бегле цами.

– Оружие изъять, яхту тоже, высадить на берег, и пусть катятся на все четыре стороны. Они ведь белых богов решили изобразить и итцев пограбить! Вот пусть и займутся, но без государственного оружия и боеприпасов. А мы с удовольствием понаблюдаем, как их принесут в жертву или просто съедят на завтрак. Никакого прощения за кражу оружия не будет. Так им и передайте. И на острове мне такие генри морганы не нужны. Конец связи.

Сучок Романец привез четверых обратно! Пожалел стервецов, так как подбил их на все это действо старшина второй статьи Рябов. Он участвовал в одной из экспедиций Найтова по Юкатану, которая дошла до столицы итцев города Та-Итца. Увидев, сколько там золота, Рябов решил, что все это должно принадлежать ему.

– Ну и что с ними делать, Михал Василич?

– Судить. Ну, не отдавать же их на съедение карибам?

– Рябова-то высадил?

– Высадил, но пристрелил, пожалел.

– Твою мать! Трое суток ареста! Добренький какой! Что людям сейчас объяснять?

Пришлось собирать отдельно личный состав корпуса и устраивать показательный суд. По законам военного времени за дезертирство и кражу оружия всем им светила «вышка». Трибунал вынес это решение. Троих помиловали, за них рота вступилась, а одного расстреляли, так как он тоже был в числе организаторов побега, и у него были ключи от оружейки. Смягчающих обстоятельств не нашлось. Приговор привели в исполнение.

Побыв немного дома, Дмитрий опять ушел на Канары, так как пришло сообщение, что прибыла делегация Папской области. Привезли налоги, несколько писем папы и просят аудиенции у Дмитрия. «Кроншадт» стоял под парами, готовились к переброске в Ливонию деталей цистерн для топлива, партии бронетранспортеров и тракторов, которых хронически не хватало там. Плюс довольно большая партия сахара, варений и джемов и другого ходового товара, так как зимой был самый большой спрос на эти вещи. По зимникам на санях перемещалось огромное количество товаров, это было даже удобнее для местных жителей, чем доставка на судах, которыми владели далеко не все. Поэтому в крепостях зимой кипели страсти, полным ходом шла торговля «заморским» товаром. Наличие подготовленного причала в Виндаве позволяло вести завоз круглый год, поэтому основным занятием для всех парусно-винтовых кораблей стала доставка грузов с Кубы и Канар в порт Виндава. Плюс к этому почти постоянное присутствие на линии крупнотоннажных кораблей позволило создать ритмичную поставку сырья для маслозавода в Лас-Пальмасе. А это давало возможность выпускать олифу не только для собственных нужд, но и на рынок. Потребность в масляных и акриловых красках была огромной. Это приносило доход, и появление поселенцев уже не вызывало судорожных военных приготовлений и дурацких боестолкновений. LCM и LCU стали желанными гостями в том же Кенигсберге, Пиллау и других городах ордена. Зная о вассальном договоре, немцы не пытались задерживать корабли господина. А у них поселенцы покупали кровельную плитку, до которой руки пока не дошли. Но немцам никогда не продавали оружие и доспехи.

Делегация папы, как и его письма, были посвящены вопросам богословия, отвечать на которые Дмитрий не стал. Прекратив ненужный поток слов и выражений, сказал, что ему все равно, во что верит их паства. Церковь на землях Дмитрия должна платить налоги, как все. Ей запрещается преследование инакомыслящих и иноверцев. Епископы и кардиналы, уличенные в этих деяниях, будут пороты кнутом и изгнаны с земель, а их имущество перейдет в казну государства. Доходы церкви должны быть прозрачными и должна вестись бухгалтерская документация. Сокрытие доходов будет наказываться.

– Это все! Обсуждению это не подлежит.

– А почему вы не вводите таких ограничений для православных стран?

– У меня нет ни одной вотчины в таких странах. Две православные церкви в Ревеле и Юрьеве исправно платят налоги и согласились со всеми требованиями. Строительства новых церквей не ведется.

– Может ли папа прислать новых епископов в Ливонию?

– Нет. Ко мне никто не обращался с просьбой открыть приходы. Единственный костел в Риге доходов почти не приносит, больше живет концертами. Немецкое население выехало, а местные больше верят своим богам, чем вашим. Без государственной поддержки ваша церковь убыточна. Я убыточные предприятия не поддерживаю. У меня все, можете идти.

Кардиналы, не привыкшие к такому разговору, долго кланялись и вышли, а Дмитрий расхохотался. Олора, сидевшая рядом с ним все это время, сказала:

– Мне нравится быть королевой и наблюдать за глупым выражением их лиц, – что еще больше рассмешило Диму.

Дальнейшая жизнь в том году была довольно спокойной. Не считая визита короля Максимилиана, больше ничего существенного не происходило. Гирей, правда, нарушил договор о дружбе с Московским княжеством и немного потрепал южные границы Ивана. Да как-то датский король попытался выслать флот к берегам Виндавы. Две недели крейсировал в непосредственной близости от нее, но напасть не решился. Затем появился «Ленинград», и датчане дружно умотали на Готланд. Основные дела были дома: во-первых, были большие сложности с комплектацией нового эсминца, который вывели из дока на достройку на плаву, и там он встал из-за оптических приборов. Мощнейшая аберрация из-за некачественных линз давала огромные ошибки в определении дистанции. У поселенцев, кроме фторида бария, не было никаких других химикатов, чтобы нанести покрытие, а он растворим в воде! Подобрать покрытие, защищающее пленку фторида, не удавалось. До этого все дальномеры делали при помощи запасных линз заводского исполнения, но они кончились. Стекольщики грешили на песок, оптики грешили на полировку, химики на все и вся, но наложить слои не получалось. Промучившись полгода, наконец, закрепили слой фторидом магния, который уже не смывался морской водой. Блики и вторичные отражения исчезли, но дальнейшая эксплуатация выявила быстрый износ такого просветления. Поэтому через три года, после того как освоили химическое многослойное нанесение слоев, дальномеры заработали, почти как заводские. Но это было гораздо позже.