Комбат Найтов - Возвращение домой: Крымский тустеп. Возвращение домой. Крымский ликбез [сборник litres]

– А почему ты считаешь, что это возможно сделать?

– Потому что, по данным наблюдений, немцы считают это направление не танкоопасным. Но позиции на «Яйце» и на сто девятой вполне могут быть уничтожены тяжелыми огнеметными танками. Артиллерийских дотов на левом фланге у немцев нет. Наиболее плотно они стоят правее. Там есть два артиллерийских дота. Левый фланг охраняет батарея на Могильном. А это – далековато, товарищ командующий.

Операцию утвердили. Задействовали два катера LST Mk4 и три средних десантных корабля LSM. На катера погрузили девять КВ-8, а на LSM’ки две батареи минометной бригады. Прорываться в Озерко было бессмысленно: там танки пройти через перевал не могли. Поэтому высаживались в Пумманках, затем довольно долго поднимались на плато, почти полдня добирались до КП Кабанова на горе Сюит-веста-пахта. Отсюда путь вниз, который предварительно освободили от всех, так как не разъехаться в некоторых местах. До брода дошли довольно быстро, после него в трех километрах крутейший спуск с поворотом налево в самом конце. Один танк потеряли там: сгорели фрикционы на спуске. С огромным трудом оттащили его в сторону, начали ремонт.

Остальные спустились ниже и замаскировались в четырех километрах от линии обороны, ожидая минометчиков, которые на руках тащили все. Кабанов выделил несколько машин и батальон солдат для переноски боезапаса. Немцы забеспокоились, но на полуострове было три трактора и несколько тягачей «Комсомолец», доставленных туда еще до войны. Люфтваффе произвели воздушную разведку. Был бой над полуостровом, «Рама» ушла, один немецкий и два наших истребителя были подбиты. Прошло два дня, на полуостров прибыли 122-мм гаубицы М-30, которые втащили на руках на Сюит-веста-пахта в восьми километрах от линии фронта. Ход сообщений уже перекрыт, на КП у Крылова сам Батов. Снайпера вышли на позицию. А самолеты отбомбились по берегу Кутовой губы английскими дымовыми бомбами. Набросали их много! Наблюдатели опорных пунктов 4 и 5 начали вести корректировку огня гаубиц, а вперед по одному двинулись танки, которые спустились к Гольцову озеру и начали атаку высоты 109,0.

У первого танка слетела гусеница, но он смог сползти с дороги в кювет и бил из пушки по дотам. Второй продвинулся дальше, смял проволочные заграждения у дотов, открыв дорогу пехоте. Под ним часто рвались противопехотки, наконец, он сблизился с дотом и выплюнул туда тяжелую смесь. Четыре ближайших дота мгновенно замолчало, и Батов дал сигнал в атаку. Над верхними дотами грохотали взрывы, а танки развернулись и поползли к высоте «Яйцо», выжигая еще пять дотов. Поднялась пехота, которая захватила «Яйцо» и начала зачистку левого склона высоты, где было еще несколько позиций немцев. Бой за 109,0 длился почти два часа. Немцы упорно сопротивлялись. Наконец над высотой кто-то поднял военно-морской флаг. Захватив стодевятую, сразу расположили там артиллерийских наблюдателей и перенесли огонь на нижние казармы немцев, которые были как на ладони! По высоте продолжали стрелять немцы с трех сторон. Рыбачий подключился к контрбатарейной борьбе, давая возможность гаубичникам вдоволь поработать. На этот раз захватить немцев врасплох не удалось: гарнизоны в дотах были полными.

Батов довольно потирал руки! Конечно, еще предстояло спуститься вниз, еще справа полно немцев. Но теперь есть возможность перебрасывать прямо на Средний в Кутовую губу все, что необходимо, а горизонтальная выгрузка дает возможность перебрасывать все без учета веса! Остро встал вопрос о батареях у Могильного и в Титовке. Но не только мы, но и немцы поняли, что баланс сил качнулся в другую сторону. Самой большой неожиданностью стал отход немцев, который они начали спустя два часа после захвата стодевятой. Они оставили прикрытие и начали отходить мелкими группами с высот перед Муста-Тунтури к высоте 449,2, где, по нашим данным, находился НП 210-й пехотной дивизии. В дотах осталось минимальное количество людей. По всей видимости, там был ограничен запас продовольствия, так как больших запасов в захваченных дотах не было. Видимо, поэтому фон Хенгль начал отводить лишние войска, оставив только прикрытие. Таким образом он решил продержаться полярный день. Этим обстоятельством воспользовались танкисты, которые прошли на правый фланг и выжгли еще один дот, уже на берегу Малой Волоковой. Они воспользовались отливом, сблизились с дотом и обработали его КС. Пройти дальше у них не получилось, не разворачиваясь, отошли назад. Ни немцы, ни наши больше дотом не интересовались. В прилив он был недоступен с нашей стороны, а в отлив – танки свободно до него дотягивались. Было много желающих продолжить атаку, но слово осталось за Батовым:

– На полуострове сейчас нет достаточного количества боеприпасов, чтобы продолжать гнать немцев. Займитесь выбиванием оставшихся в дотах! Максимально использовать гаубицы, минометы и снайперов. И займитесь дорогами, товарищ Кабанов! Матвеев! Когда 12-я закончит перевооружение?

– Проблема наметилась, товарищ командующий! Корабли-доки требуют освоения, а документация только на английском, а там такое количество балластных систем и насосов, что те, кого направили на них, не справляются. Я спрашивал у Головко, может ли он дать сюда подводников, но он ответил отказом. Думаю, что надо просить людей на КБФ, там подводники простаивают.

– Ладно, не здесь. В Полярном решим.

Опять расходимся с флотом в направлениях. Пока задачу блокады Петсамо с них не снимают, а фронт объявить ее не может. Вот и получается лебедь, рак и щука.

В Полярном Батов нацелил разведку на окончательное снятие блокады Мотовской губы.

– Данных маловато, товарищ генерал. Нет свежих данных от авиаразведки, отсутствуют данные по выгрузке в Петсамо и в Киркенесе. У меня в руках только своя рота, которую еще и раздергали на переподготовку бригад. Короче говоря, у меня двенадцать человек свободных, и все «дальники». Гробить их на оперативно-тактических задачах – грех.

– И почему это так?

– Я по должности начальник сухопутной разведки. Организационно, флот не выделил мне ни одного человека. Мы как бы отдельное подразделение разведотдела флота, которым командует капитан 2-го ранга Визгин. Он занимается военно-морской составляющей, ему подчиняются 118-й отдельный разведывательный авиаполк и 181-й отдельный развед-диверсионный отряд флота.

Данные стекаются туда, я вижу только то, что получает начштаба флота. Доступа ко всей информации не имею, доступа к планированию тоже. В момент моего назначения мне было сказано, что начальник разведки на флоте есть, и командование он устраивает. Поэтому используем ротную систему связи, силы и средства роты. При этом 80 % личного состава находятся на организованных по вашему приказанию НП, на двух учебных площадках и в командировке в 7-ю армию.