Комбат Найтов - Возвращение домой: Крымский тустеп. Возвращение домой. Крымский ликбез [сборник litres]

– Понял! Пошли, ребята! – его люди двинулись за ним.

– Эй, как тебя? Леонов!

Тот обернулся на Архипцева.

– Командир у нас тоже из посмертных.

– Я так и понял! Бывай!

Леонов постучался в кабинет и попросил разрешения войти и обратиться. Представился.

– Слушаю.

– Нам сказали, что наш отряд собираются расформировать, что мы новому руководству не нужны. Вместо нас прислали других, потому что мы опозорились на Могильном.

Дмитрий смотрел на лицо сильно волновавшегося разведчика, щека которого несла отметины вражеского огня, и вспоминал то, что удалось выцепить из скупых строчек разведсводок отдела. Несколько выходов за языком, плохо продуманный и не обеспеченный десант к Пикшуеву, где лишь мужество таких бойцов, как стоящий перед ним Леонов, уже отсутствующих на флоте майора Добротина, капитана Инзарцева, погибших матросов и старшин – Флоринского, Абрамова, Барышева, Агафонова, Шеремета – принесло успех. Затем удачный по сути, но неудачный по результатам рейд на Титовый, где захваченную батарею не смогли уничтожить, так как подрывники были на другом катере, который к месту высадки не попал. И разгром на Могильном.

– Садитесь, лейтенант. Как вас зовут?

– Виктор, Виктор Николаевич.

– Дмитрий, Дмитрий Васильевич. В сорок первом где и кем были?

– Здесь в Полярном, сигнальщик на «Щ-402». Старший краснофлотец. В разведку пошел добровольно. В декабре 42-го, в госпитале, мне было присвоено звание младший лейтенант, и товарищ Николаев назначил меня замполитом отряда, а две недели назад капитан 2-го ранга Визгин назначил меня командиром отряда.

– В чем причина снятия командира?

– Убыл в Мурманск за снаряжением, вернулся с опозданием на сутки, пьяненьким, и ничего не привез. Ни новую форму, ни альпинистское снаряжение – в общем, вот! – Леонов подал рапорт с просьбой обеспечить группу снаряжением и амуницией. – Он и сказал о том, что новое командование в наших услугах не нуждается.

– У меня он не был. Чья это подпись?

– Зам по тылу 12-й ОБрМП.

– Ему, действительно, запрещено передавать кому-либо снаряжение и обмундирование. Он получил их на свою бригаду. Почему не обратились ко мне или начальнику Центра Сагалаеву?

– Визгин запретил. Мы в увольнении, поэтому мы здесь.

– Задачу группы знаете?

– Да, конечно: найти место стоянки «Тирпица», обеспечить средствами связи трех агентов разведотдела и англичан.

– Сколько человек в группе владеет немецким?

– Ни одного.

– А норвежским и финским?

– Четверо норвежским, но не свободно, и пятеро финским, тоже не свободно.

– Сколько в группе подготовленных альпинистов-скалолазов?

– Нет таких, только собираемся начать учиться этому.

– Группа действительно будет расформирована, Виктор Николаевич, потому что таким составом решить поставленную перед группой задачу вы не сможете. Это задание будет выполнять первая рота: рота дальней разведки. Привлечем ГРУ, подготовим документы и легенды – в общем, на это уйдет значительное время. Ваш отряд войдет во вторую роту оперативно-тактической разведки отдельного разведбатальона флота. Командиром роты назначен лейтенант Голованов, он сейчас в 23-ем УРе подбирает себе бойцов, и тренирует 63-ю и 254-ю бригады. Вы будете назначены заместителем командира роты.

– По политической части?

– Нет, замкомроты. Проверим ваши организаторские способности, и возьмете полностью роту на себя. А теперь поговорим о том, почему, с вашей точки зрения, провалились два последних десанта на Титовый и Могильный.

Леонов замялся, предстояло давать оценку очень многим, которых он знал много лет, почти незнакомому человеку.

– Знаешь, Виктор, мой первый командир, Герой Советского Союза капитан-лейтенант Бархоткин, после моего первого выхода и докладов командованию, заметил: «Впрочем, разведка, которая врет, никому не нужна».

– Понял вас, товарищ капитан первого ранга. Там несколько моментов. Во-первых, технически отряды были плохо обеспечены, в том числе и десантными средствами. Высаживались мы мокрыми. А в нашем климате это хана. Второе, на Титовке нужно было включить подрывников во все группы. А еще лучше, обучить всех пользоваться взрывчаткой.

– А этого не было сделано?

– Нет, в десант включили группу саперов, которые пошли на отдельном катере, и на остров из-за плохой видимости не попали. Командир катера заблудился и высадил их на соседнем острове. Ну, а в последний десант мы пошли с новым командиром, капитана Инзарцева отправили учиться в академию. На подготовку нам дали всего тридцать шесть часов, немцы еще не успокоились после предыдущего десанта на Титовский, а командующий всех подгонял, чтобы успеть доложиться к празднику. Десантники не выдержали темпа, нас высадили очень далеко, и затемно мы не успели даже подойти к батарее и наблюдательному пункту. Нас окружили двойным кольцом. Батарея осталась целой, как и в предыдущем десанте. Очень много людей замерзло и погибло. В общем, планирование операцией нас очень подвело. И действовали все время по одной схеме, немцы и приспособились. Был бы с нами Инзарцев, все бы пошло по-другому. Но… Я тоже, товарищ капитан первого ранга, часто вспоминаю своих учителей: Добротина и Инзарцева.

– Ну, что ж, умение анализировать свои и чужие ошибки очень важно для разведчика. Особенно в таком сложном районе, как Кольский полуостров. Приказ по флоту отвезете с собой, товарищ младший лейтенант. Подойдите к капитану Архипцеву, это в Горячем Ключе, покажите его, он определит вам и вашим людям места и время для занятий.

– Мы с ним уже познакомились. А где ваши так драться научились? И еще один вопрос, товарищ кап-раз: в Горячем Ключе работает немец.

– И не один. Это выпускники школы ГРУ, добровольцы из поволжских немцев. Вот они и будут выполнять то задание, которое вам не по зубам. Мы с ними с 41-го года работаем. Отличные ребята!

Через день Головко приказал переезжать в кабинет напротив: капитан 2-го ранга Визгин убыл на Тихоокеанский флот, даже не сдав дела!

– Разрешите я здесь останусь, товарищ адмирал. Проще табличку перенести и изменить номер на телефонной станции.

– Там еще ВЧ!

– Перенесут.

– Как знаешь, Дмитрий Васильевич.

– А почему он дела не сдал?

– Ты у меня спрашиваешь? Спроси у Николаева, он ему все подписал. Бумаги его себе перетащи и разберись с ними. У нас семь лодок на позиции! И только попробуй провалить эту часть работы разведки! Никто не поможет! – Головко злобно хлопнул дверью. Благо что они практически бесшумные, иначе бы штаб обвалился.

Работы, действительно, прибавилось, приходилось смотреть за информацией, которую присылали лодки и корабли с акватории Баренцева, Норвежского, Карского и Лаптева морей. Ежедневно докладывать командующему сводки, графики движения, предполагаемые действия противника. Затем кап-три Одинцов добровольно взялся за это и готовил эти справки. Тут еще 11 мая насолил Кабанов: все бурно отмечали день Северного флота. Приказ о создании Северного флота был издан 11 мая 1937 года. Кабанов, памятуя о том, что комфронта им недоволен, приказал взять высоту 93,0. Несмотря на приказ комфронта, послал туда танки, три штуки. Немцы два из них подбили. Один сгорел полностью, второй, покинутый экипажем, немцы захватили и навели шороху у нас: неожиданно в ответ атаковали высоту Безымянную, на которой разгорелся рукопашный бой. Лишь ценой довольно больших потерь высоту удалось удержать. Третий танк был пробит в нескольких местах, погибли командир и заряжающий. Механик сумел отвести машину вниз. Даже лобовые листы были пробиты в двух местах. Отверстия маленькие, 16 миллиметров. Что за орудие пробивает броню тяжелых танков, предстояло выяснить. Для Кабанова дело кончилось направлением его в распоряжение командующего Тихоокеанского флота. Командиром СОР был назначен Крылов.