Леонид Воронар - Межлуние [СИ]

— Ты изменилась внешне, став более привлекательной.

— Я не могу поверить…

— У тебя есть время. Целая жизнь свыкнуться с этим.

Маргарита погладила раму зеркала, цепляясь кончиками пальцев за твердые лепестки деревянных роз.

— Меня как будто подменили. Я другая.

— Я тоже была другой. Все, кто не был рожден, проходили через врата Селены.

— Так значит, твое имя не настоящее?

Агата задумалась, прежде чем ответить.

— Лунам не дали разные имена, потому что они одинаковы. Если бы одна из них поменяла цвет или форму, ее бы называли иначе.

Маргарита кивнула и развернулась спиной к зеркалу.

— Спасибо тебе за все.

Леди приподняла ногтем нашейный обруч.

— Самое малое, что было в моих силах.

Обведя взглядом интерьер, девушка нахмурилась:

— Мы в комнате Эмиры?

— Да, она занимала ее раньше.

Девушка сделала глубокий вдох. В ее глазах медленно темнело, и она почувствовала прилив дурноты. Колени предательски задрожали, и ее ноги подломились. Агата вовремя подхватила Маргариту, не позволив упасть, и уложила на лавку.

— Постарайся запомнить. Сейчас ты заснешь, а когда очнешься, то окажешься вне Капеллы. Где бы ты ни была, найди на кладбище могилу Джессии Сангуинум. Внутри нее есть все, что необходимо для побега. Я принесу туда твои деньги из тайника.

Маргарита хотела отговорить Агату от задуманного, запретить спускаться в подвал, но язык уже не слушался ее, а легкие не могли наполниться воздухом, чтобы произнести хотя бы одно слово. Жалея о сказанном ранее, девушка уже никак не могла повлиять на происходящее, и слезы сожаления замерли в ее глазах.

Агата прикрыла веки лежащей, и прислушалась к ее дыханию. Все было тихо.

— Я не смогла сойти с пути. Пусть это получится у тебя.

Решительно встав, она вышла в коридор и подозвала прислужницу, ожидавшую приказаний.

— Она не выжила, — заявила леди с бесстрастным выражением лица и нотой легкого презрения к чужой слабости. — Найди Марко. Пусть ее похоронит. И передай мои слова. Если он не проявит уважение к мертвой, то я вырву его сердце.

Проводив прислужницу до лестницы, Агата направилась вниз, торопясь выполнить обещание. Она не сразу нашла нужный поворот, и только упавшая за ее спиной решетка нарушила ход ее мыслей.

Повернувшись и проведя рукой по стальным прутьям, Агата прикрыла глаза и нервно сглотнула. Вот почему Маргарита держала ее за руки, не желая отпускать и силясь сказать нечто важное. Эта ловушка была проверкой на доверие, на тот случай, когда жадность одерживает верх над добродетелью.

— Я не виню тебя, — прошептала леди, слыша угнетающую поступь обитателя старой жертвенной, но эти слова предназначались не ему.

— Кто там? — Донесся голос Эмиры Трейн, и Агата ощутила привкус горечи на языке.

В ее голове мгновенно отобразилась картина, на которой Маргарита предстала не пассивной жертвой, вызывающей только жалость, но и достойной уважения бунтаркой, рискующей собой ради своей госпожи.

— Меня прислала Маргарита, — успела произнести она до того, как ее шею сдавило чудовище.

От немедленного удушья ее спас обруч, так удачно помешавший монстру.

— Я знаю ее, — подойдя ближе, заметила Эмира.

Агата обрела способность двигаться, и выступила навстречу ее давней недоброжелательнице.

— Что с Маргаритой? — Стальным тоном осведомилась истинная наследница Сагро.

— Я устроила ее побег, — склонив голову, ответила Агата. — Теперь я понимаю, что она все равно вернется ради вас.

— Честный ответ, — похвалила Эмира, — но я не доверяю тебе.

— Чем сейчас занят Дио? — Просипел мощный голос изверга, вызвавший дрожь.

— Дио, — словно запнувшись на этом имени, Агата проглотила неуверенность, — занят употреблением вина, бескрайним развратом и непрекращающимися казнями.

— Где его прислужники?

— Он отправил часть гарнизона к южной границе. Норозини не подчинился другим Донам и собирает армию.

— Подробнее, — с напором прошипела Эмира, приблизившись к Агате вплотную, и та была вынуждена рассказать все что знала.

— Хорошие сведения. Ты бы не придумала такое.

Разговор не мог продолжаться вечно, и это все прекрасно понимали.

— Как вы поступите со мной? — позабыв страх, спросила невольная узница.

— Ты была нам полезна, — через паузу решила Эмира. — В прошлом ты часто плела интриги, и я не могу положиться на тебя. Мне известно, почему у тебя так много украшений. Ты покупала их, когда губила очередную прислужницу, мешавшую тебе. Я не держу на тебя зла и прощаю то, о чем знаю.

— Дай мне минуту! — Неожиданно для себя самой, строгим тоном потребовала Агата у наклонившейся над ней тварью и без колебаний прошествовала вперед, неторопливо и с заметными признаками злости снимая обручи. Присев и сложив их в аккуратную башню, она стянула и положила в ее центр драгоценное кольцо.

— Моя последняя просьба. Я завещаю Маргарите все, чем владела. Пусть не обвиняет себя в моей смерти.

Выпрямившись, она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, справляясь с эмоциями.

— Я готова, — спокойно сообщила Агата, отрешенно смотря во мрак.

Чернила надвигающейся ночи перелились по небосводу, насытив воздушный океан иссиня-черным колером, светлеющем на западе, где еще теплилось гаснущее сияние недавно скрывшегося за горизонтом солнца. И поскольку звезды не могли пробиться сквозь полог облаков, на долину опустилась тьма раньше положенного.

Один из матросов, оказавшихся в этот промежуток времени на верхней палубе, прошелся по ней, сделав некий круг почета, и остановился на юте, как раз под флагштоком. Бросив быстрый взгляд на своих собратьев, без энтузиазма несущих вахту в ожидании смены, он запустил руку под плащ и сделал вид, будто решил закурить трубку, когда на самом деле поджег свечу небольшого фонаря на шарнире, сконструированного таким образом, что лишь тонкий луч покидал пределы его кованой сферы в заданном направлении.

Прикрывая его длиннополой одеждой и вытянув руку, злоумышленник перегнулся через планширь и подвесил фонарь позади флагштока. Пошарив в темноте рукой, он сдвинул заслонку и направил свет на флаг. Столь малый луч не был заметен с палубы, однако подсвечивал полотно флага, свисающего за кормой.

Совершив задуманное, матрос собрался спуститься с палубы, однако замешкался, заметив цвета Святой Астаньи, и вздрогнул, когда прогремел приказ:

— Взять его! Живо!

Еще недавно казавшиеся незаинтересованными ни в чем, кроме пайки, прочие матросы схватили бросившегося в сторону предателя и с шумом повалили его на досочный настил.

— Ах ты, гад! — Пропыхтел один из вахтенных, оседлав неприятеля, барахтающегося под плащом, и от души стукнул ему под ребра, вызвав жалобный девичий крик.