Дино Динаев - Пантанал и дети Ла-Манша [СИ]

— Собачий остров? — академик сделал брови домиком. — Никогда о нем не слышал.

В текущей обстановке мне показалось странным, что Межеедов промолчал и без затей не назвал меня вредителем.

Дискуссию прекратил, как и положено капитан.

— По итогам рейда в здание Ллойда все! — отрезал он. — Товарищи офицеры, переходим к действительно важным вещам!

Во время совещания Парецкий не выпускал из рук тонкую кожаную папочку. Он раскрыл ее и вынул большой плотный конверт с гербами и штемпелями.

— Приказ министра обороны! Вскрыть через 24 часа после прибытия в Лондон! — провозгласил он.

После чего с треском разорвал конверт. На стол легла гербовая бумага. Капитан прочел и нахмурился.

«Приказ министра обороны Российской Федерации № 121. Зарегистрировано: регистрационный номер 14171 от 3 июля 86 г.

В связи со сложившейся обстановкой и в целях обороны Российской федерации приказываю:

1. Провести рейд в город Солсбери.

2. Осуществить разведку военной лаборатории Портон — Даун.

3. Вывести с территории лаборатории уцелевшие документы, информационные носители, по возможности, уцелевшее оборудование из блока Н.

4. После выполнения задания объект уничтожить, используя тактическую ракету «Пересвет» с ядерной боеголовкой.

5. По исполнении пунктов данного приказа цель экспедиции считается достигнутой. Крейсер должен без задержек покинуть Англию и вернуться в порт приписки.

Министр обороны Российской федерации генерал армии А. Суббота».

Часть матросов, свободных от вахты, охрана и ученые смотрели с палубы на погрузку экспедиции в Солсбери. В поход собирался взвод лейтенанта Воробья. К двум «секачам» подцепляли грузовые прицепы, вояки надеялись на улов. С ними разрешили идти лишь двум ученым: академику Карагоду и Анжелике. Они держались в стороне от суеты. Длинноногая нимфа в военном комбинезоне и сгорбленный академик. Карагод против обыкновения не держал в зубах трубку.

У меня возникло стойкое убеждение, что он старается не пересечься со мной взглядом. Я нашел минутку спросить у Вайса про Собачий остров, и гид сразу сообщил, что речь идет о Лондонском Ист — Энде, где находится крупнейший деловой центр Кэнэри — Уорф.

Почему знаток Лондона и нобелевский лауреат не сообщил об этом на совещании, осталось загадкой. Вид он имел болезненный. Зато Анжелика приплясывала от возбуждения.

По трапу спустился Межеедов, тяжелый как шкаф.

— Оба майоры МГБ, а какие разные судьбы! — пожаловался Бекк. — Ему разрешили в Солсбери идти, а я еще в Англии ни разу не был!

— Подружка Анжелики! — с завистью протянул я.

— Размечтался! — опроверг Бекк. — Она из каюты академика не вылезает!

Некоторое время я размышлял о разнице секса для мужиков и баб. Мужик вроде как изнашивается, а баба… Вон, аж подскакивает.

От Лондона до Солсбери 140 километров. «Секачи» преодолеют это расстояние не больше чем за 3 часа.

— Условились, что сеанс связи каждые полчаса! — сообщил Бекк. — Как по мне, сеанс должен вестись постоянно! У меня дурное предчувствие!

Ему неслабо влетело от капитана, когда он пришел со своим предчувствием. Парецкий напирал на то, что он должен молчать в тряпочку, и если бы не Бекк со своим корешем (то бишь со мной), то он послал бы вертолет, а теперь машина стоит по нашей(!) вине без пилотов.

Чую, после возвращения в Кале, мы с Вальжаном сядем.

Трубами судного дня завыли сирены крейсера. Матросы махали с палубы. Люди скрылись в бронемашинах, экспедиция началась.

Машины гремя прицепами поднялись по пандусу на мост, пересекли Темзу и устремились по набережной, почти сразу затерявшись среди разросшихся кустарников и брошенных машин.

— Пошли обедать! — заявил Бекк как ни в чем не бывало, но за вынужденной бравадой скрывалась тревога.

Обедали в офицерской кают — кампании вместе с учеными. Сразу стало заметно отсутствие Анжелики. Молодые парни всегда распускали перед красоткой перья, искрометно шутили и с готовностью смеялись. Теперь необходимость притворяться отпала. Мужики мрачно жевали макароны по — флотски, запивая компотом.

Бекк целенаправленно пытался отделить мясо от макарон, чтобы съесть все отдельно.

— Не понимаю сути задания! — признался он. — Зачем взрывать лабораторию? Да еще атомной бомбой! Зараза только закончилась, а мы решили радиации подкинуть?

— Чтобы конкурентам не досталось! — пожал я плечами. — Мы не одни на планете. Возможно, китайцы решили высунуть из — за большого забора свой нос!

— Про китайцев это все байки! — отмахнулся Бекк. — 80 лет прошло после катастрофы. В Портон — Дауне все сгнило давно. А если не сгнило, тем более зачем тащить всю эту заразу на корабль?

— Они взяли с собой датчики! — возразил я. — Я думаю, больше, чем ржавые железяки, вояк интересует информация.

— Сомневаюсь, что что — нибудь уцелело!

Я и сам наводил справки у Вайса, который и рассказал, что самый длительный срок хранения у оптических носителей и составляет он максимум 50 лет. А уже прошло почти 2 раза по 50!

Сохранялась надежда на бумажные носители и надписи, сделанные карандашом, но что — то мне говорило, что англичане слишком ленивы, чтобы дублировать электронные носители. Даже если что и было, всё это должны были сжечь в первую очередь.

Мысли принесли некое успокоение. Ведь это означало, что экспедиции, Анжелике ничего не угрожает.

Боже, как я был наивен.

Два боевых ударных квадроцикла «Ястреб» оставались на берегу под неусыпной охраной. К ним сгрузили оставшиеся 3 машины. Солдаты без суеты загружали боеприпасы. Руководил погрузкой прапорщик Ерзаков, который должен был идти со спасателями.

Группа лейтенанта Воробья не вышла на первый же сеанс связи.

— Вы оказались правы, майор! — признал капитан Парецкий, мы втроем с ним и Вальжаном наблюдали за погрузкой.

— Теперь это уже не важно! Мы со следователем должны отправиться со спасателями! — возразил Бекк.

Внутри вяло шевельнулась мысль, что этим делом должны заниматься профессионалы. Но я отлично понимал, что это неприкрытая отмазка, к тому же далеко не самая удачная. Откровенно говоря, не хотелось лезть в эту адову дыру, пожирающую наших людей. Несуществующий враг, невидимый противник — от всего этого слегка мутило.

— Надо уходить из Лондона! — заявил я. — Алька предупреждал, что люди в городах не живут.

— Как вы можете сейчас об этом так говорить? — воскликнул Парецкий. — Наши соотечественники в опасности!

— Они 80 лет назад тоже были в опасности! — возразил я. — Тогда все были чудесным образом обо всем этом осведомлены, но это не помешало закрыть тоннель под Ла — Маншем!

И столкнулся с самым неприязненным взглядом за всю жизнь.