Елизар Лазовский - Прошлая настоящая жизнь [litres]

– А ты знаешь, почему сегодня Вовка с Юркой дрались?

– Вовка и Юрка – это кто?

– Кукушкин и Юдин! Своих воздыхателей надо знать не только в лицо и по фамилиям, но и по именам.

– Ну и почему они дрались?

– Из-за тебя! Влюбились. Оба.

«Ох ты, горе горькое, за что мне это? А может, не все так плохо?»

– Откуда ты знаешь, может, враки все?

– Мне Игорек рассказал, мы же с ним вроде как друзья, в школу – из школы вместе ходим, мы с ним в одном доме живем.

– Тонь, на фига мне такое счастье? Что мне с ним делать?

– Ну, знаешь, любовь нечаянно нагрянет…

– В общем, так! Скажи Игорьку, чтобы передал этим влюбленным ослам – пусть сидят тихо, меня не позорят! И чтоб больше не дрались, нечего тут выяснять, они мне оба до лампочки!

Вроде помогло. На следующий день глазеть продолжали, но сердить объект своего воздыхания мальчишки больше не смели.

А в среду утром Лида обнаружила в своем почтовом ящике конверт. Сначала она подумала, что это пришло письмо из Чехословакии. Однажды в школу принесли целую стопку писем от школьников из Чехословакии. Чтобы получить заветный иностранный конвертик, нужно было пройти отбор, не менее жесткий, чем для космонавтов, ей-богу! Лиде досталась Ружена Янкова. Они уже обменялись несколькими письмами, а еще Лида отправила Ружене бандероль с набором открыток Москвы, конфетками и шоколадками и еще какой-то чепухой: значками, марками. И вот она решила сначала, что это письмо от нее.

Но конверт оказался совсем не иностранным, а нашим, обычным, с новогодней елочкой, хотя все-таки на ее имя. Как хорошо, что папа, уходя на работу, забрал газеты, а письмо оставил. Лида покрутила конверт в руках. Ого, а он без марки! Значит, это не почтальон принес, а кто-то сам подложил. Подписан конверт был печатными буквами, вкривь и вкось – ребенок, что ли, писал? Лида вскрыла конверт. Там лежал листок из тетради в клеточку. Те же печатные буквы: «Если ты хочешь наконец найти то, что так долго ищешь, подойди завтра к восьми часам в гастроном на Краснодарской улице». И подпись «В.».

Лида рванула в школу. Первой увидела Ирку.

– Ты сегодня никакого письма не получала?

– Письма? Нет. А что случилось, ты чего такая взволнованная?

– Надо у Витька узнать, не находил ли он в почтовом ящике чего.

– Да объясни толком, что за письмо!

Первым уроком была биология, ладно, Ольга Петровна перебьется. Они втроем спрятались в гардеробе, сидели на лавочке в углу и изучали таинственное послание.

– Вить, как ты думаешь, о чем речь?

– Вот вообще непонятно. Я бы, конечно, сразу подумал про машину времени, но в гастрономе?!

– А может, там не сама машина, а тот, кто нас сюда перебрасывал!

– Тогда бы было написано не «что так долго ищешь», а «кого», – возразила Ира, а Витька бросил на нее быстрый оценивающий взгляд:

– Голова!

– Итак, завтра утром в гастрономе я найду то, что долго искала. Поверить, что ли, этому таинственному «В.»?

– «В.»! Как же мы забыли про подпись! А вдруг это наш Василич? – Витька хлопнул себя по лбу.

– Ага, как же, держи карман шире. Мы, значит, понятия не имеем, где его искать, а он откуда-то про нас все знает.

– Ребята, мне страшно, – прошептала Ира. – Если он знает, где живет Лида, значит, он в курсе и про меня и про тебя, Вить? И как он этими знаниями воспользуется? Мы же про него ничего не знаем, может, он маньяк! Я теперь из дома побоюсь выходить.

– Не паникуй раньше времени. Если это Василич, он точно не маньяк, маньяки не уговаривают людей еще немного пожить.

– А мне-то что делать? Идти завтра в гастроном или нет? – В голосе Лиды тоже стали слышны панические нотки.

– Давай так: сначала туда зайду я.

– Но он тебя не звал, что, если он потом не станет со мной разговаривать, скажет, нарушили его условия.

– Никаких условий в письме вообще-то не было. Но я могу нарядиться как-нибудь, чтобы меня не узнали. И на минуточку, никто тебе конкретной встречи не назначал. Так что сначала я, огляжусь, оценю обстановочку, если что – дам тебе знак.

– А я? – спросила Ира.

– А ты, трусиха, сиди дома, то есть иди в школу. Потом встретимся, расскажем тебе все. Если будет что рассказывать…

В восемь часов у дверей гастронома собралась небольшая толпа. Двери магазина открылись, и основная масса бросилась в мясной отдел. Там на прилавках лежала с вечера заветренная говядина, но мясники уже несли свежепорубленные куски. Остальные покупатели рассредоточились по другим отделам. Странного вида мужик в огромной куртке явно с чужого плеча и в ушанке с опущенными ушами стоял посередине магазина у отдела «Соки-воды» и посматривал по сторонам. Ничего интересного вокруг не происходило. Продавщица оглядела его с ног до головы и на всякий случай отодвинула подальше граненые стаканы – стоит тут какой-то забулдыга, а потом стаканов недосчитаешься. Что-то рано ты, горемычный, стаканами озаботился, винный отдел-то откроется только в одиннадцать.

Как и было условлено, раз Витька не подал никаких знаков, через пять минут в магазин вошла Лида. Она методично стала обходить все отделы, стараясь понять, не наблюдает ли кто-нибудь за ней, тщательно осматривалась, примечая что-нибудь необычное. Ничего! Так она дошла до дальнего конца магазина, где располагались бакалейный и кондитерский отделы. Сладкоежка Лида не смогла сразу оторваться от многоярусных стеллажей с конфетами и от прилавка с шоколадом. И вдруг! Ее взгляд приметил в самом углу прилавка что-то небывалое! Она не поверила своим глазам! Жвачка! Отечественного производства, сразу два вида, и фруктовая, и мятная. Всего двадцать копеек за упаковку. Надо брать. Лида встала в очередь в кассу, пробила рубль. Взяла три фруктовых и две мятных. Наверное, потому, что раннее утро и нет очереди за этим жутким дефицитом, количество в «одни руки» никто не ограничивал.

Витек, увидев, что происходит, тоже отоварился.

Вернулись в школу. К ним подбежала Ира, Лида пожала плечами на ее невысказанный вопрос. Ничего. Результат – ноль, если, конечно, не считать жвачки. А ее нельзя не считать, это такая, знаете ли, вещь! Лучше денег. На нее много чего можно выменять у одноклассников.

Лида угостила жвачкой Наташку Малинкину, дала целую, знала, что Третьяк выпросит у нее кусочек. И тут выяснилось, что Кукушкин целый день угощал друзей жвачкой; надо же, откуда он узнал, где она продается, и когда успел купить?

А после уроков к ней снова подошла Тонька Голикова:

– Ну что, сказала Вовке спасибо?

– Какому Вовке и за что спасибо? – не поняла Лида.

– Как же! Кукушкину – за жвачку.

– Вот это номер! А он-то тут каким боком?

– Чего? Каким боком? Ты о чем?

«Ох, подводит сленг, осторожнее же надо!»

– Каким боком тут стоял твой Кукушкин? При чем тут он?