Елизар Лазовский - Прошлая настоящая жизнь [litres]

У Лиды похолодело в груди – вот оно! Витя кивнул: давай!

– Василий Иванович, я благодарю вас за интервью. Но это не все, у меня для вас есть информация, только это не под запись. Витя, выключай аппаратуру и оставь нас одних.

Новиков заинтересованно смотрел на Лиду, пока Витька не вышел из комнаты.

– Слушаю вас, юный журналист.

– Я вовсе не такая юная, как выгляжу. В 2020 году мне было пятьдесят шесть лет, когда меня вопреки моим планам на собственную жизнь вернули в 1977 год в мое четырнадцатилетнее тело. И сделано это было с помощью вашего аппарата, но, как я понимаю, не вами, а вашим сыном. Я – результат испытаний, которые вы пока даже не проводили. Я из будущего…

«Я из будущего… Слова словно из фантастического фильма, ничем не хуже I'll be back. Сейчас будет одно из двух: или Василий Иванович сдаст меня в психушку, скажет, девочка в школе надорвалась, или поверит. Вернее, допустит с замиранием сердца такую возможность – он же ученый – и заставит доказать, вопросы задавать будет, интересоваться. А что я ему могу предъявить? Все, что было со мной с „того света“, – мрачно усмехнулась Лида, – „адекватно трансформировалось“, вон из мобильного телефона карманный калькулятор получился, точно соответствует времени – допотопная „Электроника“. Моя косметика и Витькины презервативы его не заинтересуют, потому как они здесь совершенно отечественные и времени соответствуют. А без иллюстраций, так сказать, рассказывать можно сколько угодно. Решит, что у меня фантазия богатая, и прогонит к чертовой матери этакую бесполезную путешественницу во времени. Эх, как бы мне прогрессором стать, да куда мне, слабой девушке, я же не знаю, как там чего устроено. Может, самой ретироваться с позором, пока взашей не выгнали?»

Лида подняла на ученого глаза и увидела, что у Василия Ивановича отвисла челюсть. Не самое эстетичное зрелище, зубы у него были далеко не в порядке. «Почему в это время редко кто из людей в возрасте имеет приличные зубы? Даже артисты грешат скверными зубами, хоть не улыбайся, а ведь есть же и зубные врачи, и зубные техники».

Ученый смотрел на Лиду с удивлением, восхищением и восторгом. «Он поверил мне! Не усомнился ни на минуту в моей правдивости!»

– Деточка! Лидочка! Ой, простите, как вас по батюшке?

– Зовите меня просто Лидой, в этом теле мне непривычно откликаться на отчество.

Новиков вскочил со стула и попытался ходить взад-вперед по комнате, но в маленькой комнатке сделать это было проблематично. Ученый вернулся на свой стул, придвинул его ближе к Лиде.

– Я знал! Я всегда знал! За моим аппаратом – будущее, он гениален в своей простоте. У Кости получилось, я всегда в него верил! Он очень талантливый ученый. Ах, как хорошо! Видимо, моих наработок ему хватило, чтобы с успехом закончить дело, которому я посвятил столько лет. 2020 год, какая даль! Я всегда знал, что к этому времени изобретут машину времени или хотя бы к этому приблизятся, но никогда не думал, что буду автором этого изобретения.

И они поменялись местами. Теперь вопросы задавал Василий Иванович, а Лида отвечала. Но ее ответы не удовлетворяли и даже огорчали ученого, так как Лида ничего не знала о его машине и мало что помнила о самой переброске.

– Деточка, ну вспомните хотя бы, в каком цветовом секторе сработала машина?

– Откуда мне знать!

– Ну что же вы не помните элементарных вещей, ну как вы не обратили внимание на цвет?

– Все, что я помню, – что общалась с голосом в синей мгле.

– Ну вот же! – обрадовался Новиков. – А говорите «не знаю». Значит, в синем секторе, ага, нужно будет откорректировать. А в момент переброски во времени какие-нибудь другие визуальные эффекты заметили?

– Нет, я заметила только по окончании перемещения и только слуховые – в голове раздавался постоянный гул, как только происходило что-либо связанное с переброской.

– Гул… Возможно, это регистратор ментальной связи… Отрегулировать мощность…Еще вопрос!

– Василий Иванович! Я вряд ли могу вам помочь! Я же не имела представления, что со мной происходит. Я очнулась в синей мгле, какой-то голос объяснил мне, что мне предоставляется вторая жизнь в детском теле, я решила, что умерла. Я не пыталась ничего запоминать, я же не знала, что участвовала в эксперименте вашего сына. И вот об этом я бы хотела серьезно поговорить. Кто дал ему право распоряжаться моей жизнью? Все произошло без моего ведома и согласия! Я требую немедленного возвращения!

– Глупенькая, ваше имя войдет в историю. Первая в мире путешественница во времени!

– Василий Иванович, вы что, меня не слышите? Ваш сын сделал меня подопытным кроликом, манипулировал моей жизнью.

– Деточка, поверьте мне, это все не важно. Самое главное – моя машина работает. Разве я мог надеяться на это 15 октября прошлого года, когда я наконец добился стабильно работающего излучения. Или тем более в 1975 году, когда впервые включил ее. А все предохранители вышибло, председателя кооператива чуть кондратий не обнял, – захихикал Новиков. – Пришлось менять схему, это потянуло за собой целую цепь переделок, я уже духом падать начал. А сейчас я могу быть уверенным, что она заработает через какое-то время! Интересно, а через какое? А вот это можно попробовать узнать уже сейчас. Надо возвращаться, у меня возникла идея, ее надо срочно проверить. Срочно! Мне пора, до свидания, деточка.

Новиков снова вскочил со стула и бросился к выходу, но, прежде чем он достиг двери, она распахнулась перед ним сама. Нет, не сама – это вошел Витька. Василий Иванович с разбегу воткнулся ему в грудь, но тот даже не покачнулся. «Силен! В качалку, что ли, ходит? Ой, какие качалки в это время, они, кажется, позже войдут в моду, в восьмидесятых». Лида знаками показала Витьке, что хочет поехать с Новиковым. Витька согласно кивнул, он был в курсе их разговора – среди нескольких микрофонов, стоящих на столе, был и тот, что транслировал беседу в приемную, где в уголочке в наушниках и сидел Витька.

– Василий Иванович, мы проводим вас.

– Спасибо, это совсем не обязательно.

– Обязательно! – возразила Лида. – Я обязательно должна увидеть вашу машину.

То, что увидели Лида и увязавшийся с ними Витька, мало было похоже на громоздкий агрегат, который они видели весной. Потому что единственное, что было доступно сейчас для обозрения в лаборатории ученого, – это ламповый монстр-монитор на захламленном столе и пульт управления, отдаленно напоминающий компьютерную клавиатуру, огромный и показавшийся Лиде кондовым, старомодным. «Пулемет на турели» был перемещен в смежную комнату, стены, пол и потолок которой обшиты тончайшими алюминиевыми пластинами для экранирования темпорального излучения. Василий Иванович объяснил, включая и настраивая монитор, что это просто алюминиевая фольга.