Елизар Лазовский - Прошлая настоящая жизнь [litres]

– Но ведь ты уже сделала свой выбор, когда переместилась сюда.

– Там был выбор между жизнью и смертью. – Лида вдруг подскочила на кровати. – Я сделала неправильный выбор. Я должна была просто тихо умереть, чтобы не возникло этой ловушки. А теперь я должна за это расплачиваться.

– Так, Ир, иди поставь чайник. Лида, у вас в доме есть валерьянка или что-нибудь другое: валокордин, корвалол? В холодильнике? Ир, налей тридцать капель, а потом оставь нас. – Витя накрыл ледяную руку Лиды теплой ладонью.

Корвалол, за ним горячий чай, от которого лекарство быстрее побежало по жилам, а потом мягкий, негромкий, но очень уверенный голос Виктора позволили Лиде сначала просто расслабить скованные словно судорогой мышцы, а через какое-то время до нее донесся Витин голос; скоро она уже слушала и слышала его.

– Есть жизнь, и есть ее законы. Их не очень много, и все они уже давно записаны в Евангелии. Ты пытаешься справиться с такой тяжелой ситуацией, бьешься, как муха о стекло, выхода не видишь. А выход твой в заповеди «Не убий».

Лида дернулась как от удара.

– Я же не убийца. Кого я убиваю?

– Пока не убиваешь, но зачем-то рассуждаешь на эту тему. Если ты, когда такая возможность появится, отсюда свалишь, то убьешь своих родителей, вот и станешь убийцей. И возможно, не только в фигуральном смысле.

– Вить, ведь ты сейчас берешь на себя тяжелый крест, – с трудом ворочая ставшим вдруг тяжелым языком, сказала Лида. – Ты подсказываешь мне определенный выход.

– А я уверен, что именно так правильно. Живи здесь и радуйся жизни. И жди своего часа. Константин – гениальный ученый, он обязательно доведет машину времени до ума. Но только тогда ты согласишься вернуться назад в будущее, если захочешь к тому времени, когда он сможет решить проблему разделения сознаний, и в этой действительности у твоих родителей останется дочь, которая будет жить долго и счастливо. И когда устранит парность перемещений; не хочешь же ты, чтобы ценой твоего возвращения стала судьба и даже жизнь случайного, пусть и незнакомого тебе, человека?

Лида посмотрела на Витю благодарным взглядом, словно он только что подарил ей смысл жизни, и, почувствовав неимоверное облегчение, рухнула в постель и провалилась в глубокий сон без сновидений.

Август в деревне. Щедрый месяц. С глухим стуком падают на землю спелые яблоки; бабушка достала медогонку – страшный тяжелый агрегат, у которого Лида с удовольствием крутила ручку, наблюдая, как по желобку вытекает тягучий янтарный мед; пошли опята, папа вернулся из леса и воодушевленно рассказывает, как набрал «вот эту корзину и полные карманы за двадцать минут», потому что набрел на небольшую вырубку, где пней не видно из-за грибов; каждое утро мама снимает с грядки пузатые гладкоблестящие кабачки, и нет им конца; петухи по очереди не напрасно дерут глотки на перекличках и исправно топчут курочек – каждое утро бабушка собирает в сарае еще тепленькие свежие яйца. Только местные бобики дружной компанией тихо и безо всякой практической пользы нежатся в теплой пыли на обочине дороги, разомлев, и даже для вида не гавкают на прохожих…

Лида, поверив Вите, обретала душевное спокойствие, лежа на траве в яблоневом саду и глядя на облака. Облака были словно ватные, плотные, толстые и наверняка мягкие, жаль не потрогать.

Сегодня к ним заходил дальний родственник, приводил какого-то мужика. Мужик попросил иконы ему показать. Бабушка растерялась, села на стул, махнула рукой в красный угол и в другую комнату. Бумажная икона в спальне мужика совсем не заинтересовала, а вот красный угол он осмотрел внимательно. Икона была выполнена красками на металлической основе. Осмотрев ее, мужик сказал, что это конец XIX века, работа не ручная, а заводская штамповка, большой ценности не имеет, что его интересуют иконы более ранних веков. И, попрощавшись, ушел. А на следующий день верный ленинец и старый греховодник дед Федул похвалялся, что выручил за бабки покойницы икону сумасшедшие сто рублей!

…Подошла Танечка, прилегла рядом.

– Вот где я тебя нашла! Не помешаю?

– Что ты! Я так рада поболтать с тобой, – ответила Лида, пододвигаясь на край покрывала.

Таня закинула руку за голову, вздохнула.

– Скучаешь, – проявила прозорливость Лида.

– Не суй свой носик… – Таня небольно щелкнула Лиду по кончику носа.

– Да щелкай сколько угодно; я же вижу, что ты в деревне всего четвертый день, а уже вздыхаешь. У тебя же к нему любовь с первого взгляда, ты сама рассказывала, как он провожал тебя после концерта, а ты шла ни жива ни мертва, боялась на него взглянуть, чтобы он сразу все не понял. Не боись, они совсем недогадливые, эти мужчины. Видишь, не такая уж я мелкая, чтобы про любовь не понимать.

– Какая? Мелкая? Это как?

– Ну, маленькая то есть. Как рыбка-малек. Ты меня не отвлекай, я что хотела спросить: почему ты с Лешкой в Ливадию не поехала? Чего ты испугалась, ты же его изучила как облупленного! Вот теперь будешь три недели страдать, хотя нет, меньше, четыре дня уже прошло. А он через три недели вернется загорелый, отдохнувший, посвежевший. Ничего-ничего, пострадай, «страданиями душа совершенствуется, папенька говорит, что одни радости вкушать недостойно».

– Это что за цитата?

– Да так…

Не объяснять же на самом деле, что в 1984 году выйдет замечательный фильм Марка Захарова «Формула любви».

– Ты лучше скажи – не боишься, что он там, в санатории…

– Даже не говори мне таких глупостей!!!

Лида посмотрела внимательно на вспыхнувшую как спичка сестру и спросила:

– Он тебе предложение еще не сделал? Поверь моему слову, обязательно сделает. А ты не смей даже сомневаться – выходи! Бегом беги за него замуж!

– Какая ты взрослая уже, сестренка… А я не дура, ты не думай. Побегу вприпрыжку!

– Любишь?

Но ответить Таня не успела, потому что к ним бежала Танина мама, которая тоже была здесь в отпуске, и махала какой-то бумажкой.

– Телеграмма! Таня, тебе телеграмма!

Танюшка, переполошившись, подскочила и побежала навстречу матери, выхватила у нее сложенный листок, раскрыла и замерла, читая.

– Что там, Танечка, что случилось? – Тетя Маша, маленькая и кругленькая, тянулась на цыпочках, пытаясь заглянуть дочери через плечо.

– Это от него, мама. – Таня оторвалась от телеграммы, лицо ее сияло. – Он пишет, что возвращается послезавтра и ждет меня.

– Но у тебя же еще отпуск!

– Тетя Маша, отпустите вы ее, вот увидите, послезавтра произойдет что-то очень хорошее.

Лида была так рада за сестру. Ее судьба складывается совсем по-другому, в этой действительности она не попала на вечеринку, где познакомилась с тем, кто стал ее мужем в Лидиной прошлой жизни. «Вот и прекрасно. Раз у ее жизни теперь другое русло, значит, даст Бог, не будет той страшной кончины, как в прошлый раз. В любом случае я, конечно, заставлю ее пройти по всем врачам – берегись бед, пока их нет».