Игорь Кулаков - Программист Сталина [СИ]

Всемирная информационная сеть. Используемая и как хранилище любой информации и как мгновенное средство общения между людьми. Находящимися в любой точке на земном шаре. Возможность совершать финансовые операции не сходя со стула и даже… находясь в лесу!?

Сохранение и создание изображений, текстов, музыки, кино на компьютере.

Возможности покупок через интернет. «Тематическое общение» единомышленников на любые интересные им темы.

Потомок, готовившийся к нашему разговору, сопровождал свои рассказ примерами.

Он демонстрировал так называемые «сохранённые страницы» с того, что называлось в всемирной сети будущего – интернете – «сайтами»

— Например, аналог и даже нечто большее, печатного издания – сайт, с мгновенной «обратной связью» от читателей. Почтовые программы, программы мгновенного обмена сообщения между людьми.

И всё это постоянно обновляемое, практически бесплатное и общедоступное.

Процесс «отмирания» книгопечати, переход книг в электронную форму. Мир будущего открывал мне всё новые и новые грани.

Скорость распространения информации в будущем возросла неимоверно.

Никита Егорович рассказывал всё о новых и новых видах программ, от программ для «примерки» причёсок до серьёзнейших программных комплексов, следящих за функционированием атомных реакторов, вырабатывающих значительную часть потребной в будущем человечеству электроэнергии.

Он говорил об опасностях, подстерегающих в глубинах их «интернета» и компьютерных преступлениях, а я всё глубже погружался в грани мира будущего. «Цифровая эпоха» – как обозначают своё время живущие в следующем веке.

На рассказе о так называемых «видеостримах» я буквально сломался. На сегодня хватит. Непредставимые у нас детали чудес новой эпохи могут заслонить главное, что ещё предстоит выделить из услышанного. Я уже начал путаться в продемонстрированных возможностях. Потомок явно переборщил с показом.

Никита Егорович, выслушав мою жалобу, согласился.

Футурошок. Такова была его характеристика ситуации.

Верный термин. Не могу возразить.

О создании программ для ЭВМ, с помощью других программ – специальных «сред разработки» и о будущих советских программистах, которых необходимо, по мнению потомка, начинать готовить прямо сейчас, наряду с разработкой «элементной базы» для первых советских компьютеров, мы договорились продолжить разговор на следующий день. Нас ждало обсуждение применения двух мощнейших вычислительных инструментов из 2018.

Мне, академику, руководителю Ленинградского физико-технического института АН СССР, нужно хорошо обдумать всё, сказанное потомком. А высокое искусство программирования и его применение в нашем времени – завтра, завтра…

Вера Алексеевна Волкова, сержант ГБ, сотрудник 8-го («информационного») отдела ГУГБ НКВД СССР. Воспоминания о сентябре и последующих месяцах 1940-го. Взгляд из начала мая 1941.

В органы НКВД я попала по комсомольскому призыву в начале 1937-го, с места первого секретаря одного из райкомов ВЛКСМ в Тульской области. До того, как пошла по комсомольскому направлению, успела поработать после пединститута учительницей иностранных языков. Преподавала немецкий и английский. Увлекалась физкультурой, участвовала в лыжных и легкоатлетических соревнованиях. Имела отличные результаты в нормативах ГТО, метко стреляла. Активно вела комсомольскую работу.

После того, как предложили пойти в НКВД, прошла там трёхмесячные курсы, подготовившие меня к службе в органах. Окончив их, была назначена помощником старшего оперуполномоченного отдела областного УНКВД.

За время своей «стажировки» показала себя и оправдала оказанное мне доверие. Вскоре получила звание сержанта госбезопасности. Очень гордилась оказанным доверием и выкладывалась на службе сполна.

Мы защищали страну от всяких подлецов! Ворюги-директора, спекулянты. И антисоветчики – скрытые и явные! Признаюсь, видела и тех, кто был оклеветан врагами народа, на кого донесли завистливые соседи и сослуживцы, даже немного жалела про себя тех, кого подвёл длинный язык. Ну, сами виноваты – понимать надо, что говоришь.

Но даже в фантазиях, которые посещают любого человека, и не могла предположить, что осенью сорокового года мне с кривой усмешкой и плохо скрытым «чего ещё от вас ждать…» будут чуть ли не тыкать в лицо этими случаями, намекать про то, они вовсе «не отдельные случаи, а система…», а я буду вынуждена выслушивать идиотские, на мой взгляд, речи про «права человека», «свободу слова», «презумпцию невиновности». Особенно угнетало, что неоднократно всё это происходило в присутствии самого наркома товарища Берии! Именно того, кто чистил преступников-двурушников, развернувшихся в органах при подлеце Ежове и прочих наймитах, бывших у того в подручных.

И с этим… «товарищем» Рожковым, в открытую поносящим наш самый справедливый в мире строй, нашу партию и социалистическое общество, я могу лишь сдерживать себя и «вести дискуссию, соблюдая приличия» и не имея возможности никак прищучить наглеца и антисоветчика. Молодого и такого здоровенного – выше всех нас, буржуина оттуда, откуда я даже представить себе не могла…

И мне оставалось лишь подыскивать аргументацию покрепче. Ну я так думала. Тяжело спорить с тем, кто знает много такого, что нынче – величайшие секреты и вообще даже мимоходом сообщает НАСТОЯЩИЕ сведения из будущего. Когда тебе на верные, но общие фразы приводят опыт того, что только ещё предстоит. И подкрепляют свои слова кое-какими доказательствами.

Из будущего.

Мне ещё предстояло только увидеть этого типа, дни и вечера проходили на службе, где засиживалась допоздна и часто – без выходных.

Увы, на моей службе, о личной жизни как-то думать было тяжело. Грустно, но приходилось признавать – или служба или какая-никакая надежда в будущем на семью. Хоть и прихорашивалась по редким выходным, форму снимая. Платье зауженное с туфельками на каблучках модных приоденешь, «Красной Москвой» на себя где надо прыснешь и в кино и театр. Столичные соблазны имелись, не скрою…

Кое-какие навыки, которые получала в «лесной школе», требовали опробования на практике, опять же. Да и многие засматривались на меня… но я давно ни на что не рассчитывала, почти махнув на себя рукой. Предполагая тогда, что мне предстоит, даже и не пыталась всерьёз познакомиться с кем-то, понимая, что ничего у меня с потенциальным супругом не выйдет.

О «лесной школе»… весной 40-го года была отправлена в «Школу особого назначения НКВД», в которой должна была обучаться год, а мне как раз исполнилось «последний раз 20». Готовилась к работе за границей, но, оценивая свои успехи по особым дисциплинам, быстро поняла сама – не вытяну.