Сергей Савелов - Я в моей голове 4

— Ты, как сказку рассказываешь или фантастику, — улыбнулся строитель, конечно не поверив и поднялся, показывая остальным, что обеденный перерыв закончен.

Я остался сидеть один, дожидаясь Татьяну и размышляя о национальных чертах народов, затронутых в сегодняшних событиях и разговорах.

Можно ли судить о всех людях и народах по отдельным их представителям? Наверное, или однозначно можно ответить нет! Сегодня я заметил, как презрительно смотрел Остап на пожелавшего схалтурить Гришу и нотки презрения слышались в его голосе, когда он рассказывал про дорожного начальника, не признавшего ошибку в проекте и настоявшего строить явно негодный к эксплуатации объект. Не решился тактичный чеченец выложить все мне, представителю этого народа. Но не все же русские такие?

Можно не уважать Николая, желающего обмануть подростка, попить, погулять на его деньги и прочее. Можно уважать этих работяг — чеченцев, вкалывающих, не щадя сил с утра до вечера и старающихся все сделать качественно, на совесть, но откуда взялись те сволочи, которые будут держать в ямах рабов и пленных в своих горных аулах, издеваться над русскими, резать головы и изгонять из своих домов?

Можно ли уважать Ваху, который пользуясь своей должностью и связями поставляет заказы своим землякам и заодно сам неплохо с этого имеет? А Иваныча? Тот занимается почти тем же. Мое знакомое семейство Щуровых, которые махнули рукой на разрушающийся дом, не имея средств и возможностей отремонтировать его?

Может не люди виноваты, а обстановка вокруг них и сложившиеся условия жизни? Стал бы Николай пить, а Гриша халтурить, если бы знали, что за качественно выполненную работу будут получать нормальные деньги, и не разово на шабашке, а постоянно. Тот чиновник стал бы так легкомысленно относится к явному браку чертежников или проектировщиков, если бы был уверен, что за неверно построенный объект слетит с должности или заплатит деньгами?

Насчет Николая не знаю, а другие? Люди не винтики в отлаженном механизме системы. У каждого свои слабости, но все хотят жить хорошо и богато. Сейчас, при нашей социалистической уравниловке нет понятия или принципа — от каждого по труду соответствующие доходы. Перед глазами эти чеченцы. Они — то знают за что вкалывают. Тот же Гриша захотел заработать столько за пару недель, сколько не получил бы в колхозе за месяц.

А меня самого можно уважать и за что? Приехал «богатенький Буратино» с деньгами и решил осчастливить отдельно взятую семью, отремонтировав ненужный им дом. Деньги девать некуда? Откуда они могли взяться у подростка? Родители дали? Украл? Наспекулировал? Если бы заработал тяжелым трудом, то вряд ли стал разбрасываться ими так легко. Поэтому окружающие решили поиметь с этого легкомысленного пацана.

Творческий вечер.

Сегодня вечером мы с Таней решили устроить «творческий» вечер для ее подруг. Однако, когда в вечерних сумерках вышел с гитарой на улицу, оказалось, что возле ее дома собралось немало деревенских жителей и подходили другие. Белели женские платки, но по большей части собралась молодежь — девчонки и пацаны разных возрастов. Я вопросительно взглянул на подругу, но она только развела руками и в недоумении улыбнулась.

Во дворе Татьяны места для всех не было, да и гряды могли потоптать ненароком, поэтому предложил всем пройти к «моему» дому — там ограды и гряд не было. С шумом, шутками и смехом все двинулись туда.

Расположился с гитарой на бревнах, которые строители уже вывернули из стены. Рядом примостилась Таня и еще несколько девушек, остальные присели, где смогли или остались стоять.

— Меня зовут…, — попытался представиться я, как из толпы перебил меня женский насмешливый голос:

— Знаем, знаем, Сергей!

— Знаем даже к кому приехал…, — добавила другая.

— И зачем…, — под смех присутствующих продолжила третья.

Куда мне одному перешутить толпу? Даже пытаться не стоит. Провел пальцем по струнам, и все затихли. Гитара была не плохая, но до концертной далеко. Это еще проверил накануне в доме и подстроил.

Начать решил с Губина:

Таня, ещё вчера мы были вдвоем,

Ещё вчера не знали о том…

Полночь за окном непроглядная,

Где же ты моя ненаглядная?

Сердцу дорогая и странная,

Не со мною ты, не со мной…

Потом пел другие песни Любе, Нэнси, Танцы минус и других, про любовь, о своем городке и друзьях…:

Ты знаешь, так хочется жить…

Выйду ночью в поле с конём,

Ночкой тёмной тихо пойдём…

… И снова седая ночь,

И только ей доверяю я…

… И ты споёшь,

И тихо липы вздохнут,

И вновь тебе подпоют

Ребята с нашего двора…

… Всю жизнь глядятся в ночь усталые глаза

В пути шофер — дальнобойщик

Он знает лучше всех, он может рассказать

Что наша жизнь — шоссе, шоссе длиною в жизнь…

Жду тебя напрасно я и в метель, и в дождь…

Сделал небольшой перерыв и отпил, предусмотрительно захваченного Таней кваса. Знал, что вскоре в горле запершит, но не ожидал того, что пальцы совсем не слушаются. Значительный перерыв в упражнениях с гитарой сказывался, да и лом с лопатой и появившиеся мозоли неблагоприятно влияли на игру. Совсем потерял чувство инструмента. Поднял кисти, встряхнул, посжимал и поразжимал пальцы. «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали…»

— Совсем руки не слушаются, — шепотом пожаловался Татьяне.

— Людям нравится, — с улыбкой подбодрила меня и кивнула вперед.

Перед нами плотно стояла толпа. Я, увлеченный пением и гитарой не заметил, что собралась почти вся деревня.

— Откуда такие душевные песни? — поинтересовалась женщина, стоящая впереди.

Смущенно я повернулся к подружке, и она громко сообщила:

— Сережа сам песни сочиняет.

В ее голосе слышалась гордость, а по толпе пронесся гул удивления.

Я поправил гитару и продолжил:

У ночного огня под огромной луной

Темный лес укрывал нас зеленой листвой

Я тебя целовал у ночного огня

Я тебе подарил

Половинку себя…

Облетела листва, у природы свое обновленье,

И туманы ночами стоят и стоят над рекой.

Твои волосы, руки и плечи — твои преступленья,

Потому что нельзя быть на свете красивой такой…

Колокольный звон над землёй плывёт,

А в монастыре братский хор поёт.

— Господи, помилуй!

А ведь когда — то мы могли

Сидеть с гитарами всю ночь,

И нам казалось, что всю жизнь

Мы будем вместе всё равно…

Ах, как хочется вернуться,

Ах, как хочется ворваться в городок.

На нашу улицу в три дома,

Где все просто и знакомо, на денек…